Его чих был подобен грому, и это произвело на всех соответствующее воздействие. Мы высыпали на балкон и увидели знаменитого бизнесмена в кустах рододендрона, босые ноги болтались в воздухе, а сам он терялся где–то в недрах земли.

— На помощь! — крикнул он, как только перестал чихать. — Вытащите вы меня отсюда наконец!

И вновь так чихнул, что мы, стоявшие наверху, на балконе, вздрогнули.

— 'Orca miseria, — схватилась за голову домоправительница и заткнула уши. — Еще бы, если вы нагишом сигаете по кустам, да к тому же простуженный!

Молодой человек, в обязанности которого входило, вообще–то говоря, стоять у хозяина за спиной, перескочил балюстраду и ловко спрыгнул на дорожку, усыпанную белой галькой. Лишь на мгновение потеряв равновесие, он шагнул к кусту и протянул руку своему работодателю.

— Ты где был? — злобно встретил спасителя Коломбо.

— Мы не знали, где вы, — защищался молодой человек.

— И я не знал, ей–богу! — согласился Дорогуша и опять чихнул. — А кто ударил меня по голове? И каким образом, черт подери, я оказался здесь, в кустах?

— На вас напал Дионисий Пиппинс, если это имя о чем–нибудь вам говорит, — уведомил его с балкона я.

— А вы? — Лицо Дорогуши снова налилось кровью. — Для чего я вас нанял? Чтобы вы уберегли меня от него и не позволили ему так надо мной издеваться!

— Если бы вы от меня этого потребовали, вы бы, наверно, не сидели сейчас в кустах! Я оберегаю своих клиентов!

Вмешалась моя секретарша.

— Мой шеф на всякий случай поймал этого Пиппинса и передал его полиции. Он заслуживает дополнительного гонорара!

Я укоризненно посмотрел на нее, а Кэт добавила шепотом:

— Куй железо, пока горячо!

— Он же Дорогуша!

— Тогда бывший Дорогуша! — засмеялась Кэт и ущипнула меня повыше локтя.

При помощи телохранителя Коломбо выбрался из кустов. Он снизу смотрел на нас, и его потный лоб блестел в лучах заходящего солнца.

— Полиции? Почему полиции?! Может, он что–нибудь сделал со своей… с моей Дорис?

Не дождавшись ответа, он чихнул несколько раз подряд. Домоправительница с присущей ей злостью в голосе, а может, обиженная на Дорис, как знать, констатировала:

— Конечно, босиком на земле. Это не для стариков!

Телохранитель озабоченно посмотрел на работодателя и, желая исправить прежние ошибки, поднял его и на руках понес в дом.

Я вошел в спальню Дорис и миновал Дионисия Пиппинса, сидевшего понурив голову в наручниках. Он грустно посмотрел на меня.

— Тимоти, — сказал он, — здесь, во внутреннем кармане, есть кое–что для тебя!

— А вдруг это гонорар! — засуетилась секретарша.

Пит вместо меня сунул руку во внутренний карман и достал оттуда белый конверт, изрядно помятый.

— Это предназначалось тебе, — сказал Диззи. — И я все сделал, чтобы это не попало тебе в руки. Это должен был передать тебе Уолтер у тебя в конторе, а потом Альберто Росси. Но теперь это уже не имеет значения! Возьми погляди!

Я вслух прочитал повеление: «Оберегайте меня от этого человека! А. Коломбо».

Я обнаружил и фотографию, с которой мне грустно улыбался Дионисий Пиппинс.

— Все, что принадлежит задержанному, — вмешался сержант Клей, — является собственностью полиции.

Я передал ему фотографию.

— Вот вам на память! — засмеялся я и повернулся к Пиппинсу. — Есть и у меня для тебя кое–что!

Глаза его удивленно расширились.

Я отстегнул от верхнего кармашка пиджака заколку для галстука с рубином в форме листика клевера и протянул ему.

— Ты помнишь, где ее потерял? На бензозаправочной станции, когда тебя схватила хозяйка, которая опасалась, что мы сбежим, не уплатив за «бурбоны»!

— И все–таки мы сбежали! — улыбнулся Пиппинс.

— Вот, держи, — сунул я заколку ему в руку. Наручники тихонько звякнули.

— Ни к чему, — сказал он. — Она не стоит и тридцати…

— Тысяч? — вытаращила глаза Кэт.

— Центов! — успокоил ее Пиппинс.

Я остановился в дверях.

— А «кадиллак», Диззи? — спросил я.

— Продам. Ты и понятия не имеешь, сколько стоит его содержать! Одна резина теперь…

Клей захлопнул у меня перед носом дверь, и я так и не узнал, почем теперь резина.

XVI

Солнце опять припекало безжалостно, и на пляже опять было полно народу. Кэт и я с трудом отыскали себе место на песке. Сели передохнуть.

— Наконец–то, — сказал я. — Мы заслужили отдых!

Моя секретарша уже снимала платье и через мгновение явилась в зеленом бикини, вызвав непроизвольные присвистывания окружающих мужчин. У меня такое ощущение, что она именно из–за этого приходит на пляж, и я уверен, что не ошибаюсь.

Я тут же вернулся к извечной теме.

— Что сказала миссис Уэндел?

Кэт уселась рядом со мной и принялась пропускать горячий песок сквозь пальцы.

— Она была взволнованна. Джимми сказал ей, что мы завалены другими делами и нет надежды, что займемся поисками ее Фифи до следующей недели. Она уже стала подумывать, не обратиться ли ей в Лигу Наций. Тут, к счастью, Труффи обнаружил Фифи, который вертелся возле его собаки, поймал его и хотел отдать живодеру…

— Кто такой Труффи?

— Мальчишка, который живет по соседству с заведением Джимми.

— Нужно дать ему доллар. Нет, два! — издал я директиву вполне официально, хотя мы и находились на пляже.

— Джимми дал ему два доллара и забрал пса!

— Верните Джимми два доллара и добавьте еще один, а парню купите леденцов, — продиктовал я секретарше, которая не застенографировала только потому, что не берет на пляж блокнота, хотя наверное запомнила.

— Утром я передала Фифи его хозяйке и получила сто долларов! — продолжала свое сообщение Кэт.

— Почему сто? Помнится, последний раз это стоило пятьдесят!

— Да, со скидкой! Но сейчас дело было осложнено особыми обстоятельствами! Выполнение задания параллельно с другими делами!

Она была права, как всегда.

Я растянулся на песке. Надо мной покачивался воздушный шар с рекламой.

— Еще могу успеть нырнуть в холодную прозрачную воду! — сказал я и закрыл глаза. — Но тетя Полли говорит, что вредно входить в воду…

Я не успел закончить цитирование тетушки Полли.

Кэт взвизгнула.

Я открыл глаза и установил, что она к тому же и побледнела. Стала ерзать.

Песок под ней неожиданно зашевелился. Моя секретарша уставилась на большой палец ноги, высунувшийся вдруг из песка. За ним показалось колено, затем обе части образовали ногу. Рядом появилась вторая нога и тело, которое соединилось с головой, и прежде торчавшей из песка. На нее мы не обращали внимания, как и на миллионы других голов, разбросанных по пляжу.

— Нахалы бессовестные! — возмущался незнакомец, проверяя те части тела, на которых восседала моя секретарша.

— Ладно, ладно, вам не впервой видеть трупы в песке. Даже такие, которые воскресают!

Кэт через силу улыбнулась.

Мимо нас прошел хромой мужчина с сильными плечами, одетый в одни матросские холщовые штаны. В руках он держал большой пластиковый мешок и палку с острием на конце. Он насвистывал какую–то итальянскую песенку. Заметил нас и подмигнул.

— Кто знает, кому придется сегодня расстаться со своим бумажником! — вздохнула Кэт и проводила взглядом удаляющегося уборщика.

— Кэт, пора в воду!

Я поднялся и, не оглядываясь на нее, направился туда, где, как мне казалось, должен был находиться океан.

1

Лепоглава — местечко в Хорватском Загорье, где находится место заключения. — Здесь и далее примечания переводчиков.

2

Домобраны — здесь: солдаты воинских формирований профашистского правительства Независимого государства Хорватия (1941–1945).

3

Имеется в виду предпринятое в мае 1943 г. оккупантами наступление против Народно–освободительной армии в районе реки Сутески, закончившееся победоносным прорывом вражеского окружения.

4

Прошу извинения (нем.).

5

Так часто называют в Югославии одну из моделей «ситроена».