Через несколько минут немцы, разумеется, подошли познакомиться. Дайна не стала их отшивать — просто предупредила, кого она ждет. Солдаты оказались не такими наглыми, как Хаген, все поняли, и пожелав фройляйн приятно провести время, удалились вглубь парка.

Отто появился через час. Он шел через площадь быстрыми шагами, но Дайна почему-то сразу поняла, что он торопится не к ней. Поднявшись со скамейки, она пошла ему навстречу.

— Здравствуй, — довольно сухо поздоровался он. Можно было подумать, что он недоволен своей ассистенткой. — Зачем ты меня искала?

Дайна, слегка обескураженная его тоном, постаралась ответить коротко и четко.

— Я все сделала, нашла карту. Ты был прав. У него действительно проблемы с печенью.

— Рассказывай, — велел он.

Она добросовестно пересказала Отто все, что вычитала в карте Зоммера. Отто слушал очень внимательно, но ее не оставляло ощущение, что мысли его сейчас витают где-то далеко.

— Очень хорошо, — сказал он голосом, в котором не было и намека на одобрение. — Сегодня я встречаюсь с Кохом; ты правильно сделала, что не стала тянуть с этой информацией.

«Он за что-то сердится на меня, — подумала Дайна. — Что же я сделала не так?»

— Отто, что-то случилось?

— Да, — ответил он. — Случилось.

Отто остановился и наклонился, делая вид, что завязывает шнурок. На самом деле он просто проверял, не идет ли кто-нибудь за ними.

— В том районе, куда ушли наши, местная полиция кого-то поймала, — несмотря на то, что они были на дорожке совсем одни, Отто все равно говорил вполголоса. — Подозревают, что это не просто партизан, а диверсант, заброшенный с той стороны.

Дайна похолодела. Неужели кто-то из ребят попался?

— В администрации никто ничего толком не знает — его почти сразу забрали гестаповцы. Я попробую вытянуть что-нибудь из начальника местного отделения, но шансов не очень много. Он хотя и пьяница, рот на замке держать умеет. К тому же не факт, что ему докладывают обо всем, что происходит в районе ставки.

— Что делать мне? — спросила Дайна.

— Сидеть тихо. Из дома не выходить. Желательно вообще ни с кем не контактировать. Если мой план сработает, завтра мы с тобой поедем в Вороновицу.

— А что будет с… — она запнулась. Кого поймали немцы? Сашку? Льва? Василия? — С нашими?

— Во-первых, мы не знаем, был ли это кто-то из наших. Во-вторых, если кто-то и знает это наверняка, то этот человек находится в Вороновице. Там ведь расположен не только отдел «Иностранные армии Востока», но и штаб-квартира службы безопасности. Поэтому, чтобы получить ответы на все наши вопросы, нам нужно попасть туда.

— Хорошо, — сказала Дайна, помедлив. — Я пойду домой и буду ждать тебя.

— Умница, — Отто слегка сжал ее пальцы, но тут же отнял руку. — Будь готова выехать в любой момент.

Он вдруг замялся — совсем чуть-чуть, на какое-то мгновение, но Дайна заметила. Ей показалось, что сейчас он хотел сказать ей что-то очень важное.

— Удачи тебе, — проговорил он быстро. Свернул на боковую дорожку и, не оглядываясь, пошел к выходу из парка.

Дайна, чувствуя себя расстроенной и опустошенной, побрела дальше — куда глаза глядят. Мысль о том, что нужно будет возвращаться домой, к словоохотливой Галине, и выслушивать ее бесконечные рассказы о нравах соседей и ценах на базаре, пугала Дайну. Ей хотелось прижаться к плечу Отто, почувствовать прикосновение его руки к своим волосам. Хотелось, чтобы он успокоил ее, убедил, что даже если в плен к немцам попал кто-то из бойцов «Синицы», они сумеют его вытащить. Еще двадцать минут назад она так радовалась своей удачной операции с картой Зоммера! Сейчас же этот триумф стал вдруг мелким и никому не нужным. Отто даже не спросил, как ей удалось разыскать эту карту…

Ноги сами несли ее по городу. Дайна шла, не обращая внимания на попадавшихся навстречу прохожих, погруженная в свои мысли. И лишь заметив в конце улицы знакомый силуэт сложенной из красного кирпича высокой башни, остановилась, словно налетев на невидимый шлагбаум.

К башне выводили две улицы — Котляревского и Гетьмана Хмельницкого. Дайна огляделась — сейчас она была на улице Хмельницкого. Почему она пришла сюда? Ведь Отто приказал ей сразу же возвращаться домой. И она вроде бы не собиралась его ослушаться…

Дайна почувствовала, как ноги становятся ватными. Пять дней подряд она ходила к этой башне, проверяя, не появился ли условный знак, и никогда не испытывала такого волнения. Что же произошло с ней сейчас?

Последние пятьдесят метров до башни она шла, будто во сне. Наступал светлый августовский вечер, где-то в вышине с криками носились птицы. В кронах зеленых каштанов, окружавших башню, шуршал ветер.

Дайна подошла к башне, закинула голову, любуясь плывущими над ней облаками. Со стороны это должно было выглядеть совершенно естественно. Каланча, как называли башню жители Винницы — самое высокое здание в городе, ничего удивительного, что она привлекает внимание праздно гуляющих девушек.

Откуда-то, как чертик из табакерки, выскочил тщедушный старичок в очках без оправы.

— Пани желает осмотреть Каланчу? Я могу проводить пани до верху. Такого вида, как с верхней площадки, вы нигде больше не найдете!

— Нет, спасибо, — стараясь подчеркнуть свой прибалтийский акцент, ответила Дайна. — Я просто хочу обойти башню кругом.

— Тогда позвольте, я расскажу вам о ней, — не отставал старичок. — У Каланчи, знаете, есть своя история! О! Многие думают, что это пожарная башня, потому и называют ее Каланчой, но это не так. Ее построили в тысяча девятьсот одиннадцатом году для снабжения города водой…

Голос старичка вдруг отдалился, словно увяз в толстом слое ваты. Дайна уже не слышала его — в ушах гулко стучала кровь, как будто кто-то бил маленькими молоточками.

На красном кирпиче, рядом с жирным пауком свастики, было наспех начерчен неровный кружок солнца с длинными и ломкими лучами.

«Я знала, что солнце там будет, — подумала Дайна. — Каким-то образом знала, поэтому и пришла к башне. Что-то вело меня туда, как на веревочке, не ум, даже не интуиция. Что-то другое».

— Сваришь мне кофе, Вилли? — попросила она бармиксера. — Сегодня был на редкость тяжелый день, мне нужно взбодриться.

— Покрепче, фройляйн Кайните? — лицо, обрамленное бакенбардами, оставалось бесстрастным, но в глазах плясали дружелюбные огоньки. — Может быть, с ложечкой коньяка?

— Это было бы чудесно, — искренне улыбнулась Дайна.

Вилли открыл шкаф и достал оттуда позеленевшую от времени медную кофемолку.

— Тогда садитесь за столик, я вам принесу.

— Спасибо!

Она прошла во второй, полутемный сейчас зал. Народу в подвале было немного, в пул никто не играл. Дайна уселась за столик под толстой, похожей на слоновью ногу, колонной, подпиравшей кирпичный свод.

Связник должен был найти ее здесь, в бильярдной — они условились об этом с самого начала. Порядки в заведении Вилли были вполне демократические, и зайти промочить горло сюда мог любой добропорядочный гражданин — это не возбранялось. Другое дело, что если немцам хотелось поиграть в бильярд, то представители низшей расы должны были немедленно освободить стол. Поэтому коренные жители Винницы играли в бильярд редко.

Бармиксер принес ей крепкий и ароматный кофе. Судя по запаху, коньяка там было гораздо больше чайной ложки, но Дайна лишь благодарно улыбнулась Вилли. Он едва заметно подмигнул ей и вернулся за стойку.

Дайна медленно выпила кофе, отодвинула пустую чашку. Посидела, глядя, как молчаливый Петр в одиночестве гоняет шары. Под тонкой тканью рубашки перекатывались огромные бугры мускулов. Трудно было поверить, что ему уже семьдесят лет.

— Не хотите сыграть со мной партию, фройляйн Кайните? — неожиданно спросил ее маркер.

Дайна вздрогнула от удивления. За эти пять дней Петр еще ни разу не заговорил с ней. Она даже была уверена, что он не знает ее имени. Но ожидание грозило затянуться надолго, и Дайна кивнула.