Еще в январе 1943 года был составлен документ о засылке агентуры в СССР. Был сделан запрос в государственный департамент, откуда пришел ответ: такие попытки вызовут «серьезные осложнения с политической и военной точек зрения» и нанесут ущерб отношениям США со своим союзником. Да, можно сказать, были разумные люди в Вашингтоне в те времена! Но, увы, и их число оказалось невелико. Американское дипломатическое ведомство всего лишь посоветовало действовать осторожнее и только в контакте с посольством в Москве. Искушенные в этом англичане рекомендовали взять резидента из числа способных и умелых сотрудников посольства, а именно секретаря посольства Левеллина Томпсона-младшего, и предложили свои услуги как «связников» между Томпсоном и Вашингтоном. Тогда государственный департамент возразил: зачем посредничать? Мы и сами можем им руководить…

Так или иначе, первая «официальная» разведоперация против СССР была запланирована в сентябре 1943 года: в Советскую страну послали группу инженеров фирмы «Баджер и сыновья» якобы для монтажа нефтеперегонных установок, а в действительности для сбора разведданных по всей (!) стране вплоть до Владивостока. Такие же группы засылались и в освобожденные страны Восточной и Юго-Восточной Европы, например в ту же Румынию. Специальный отряд УСС под руководством бывшего банкира Фрэнка Визнера осенью 1944 года направился в Бухарест, где успешно конкурировал с группой Честлена в оказании активной помощи реакционным элементам и сборе данных о Красной Армии. Визнер вошел в тесную связь с сохранившейся после краха режима Антонеску и глубоко законспирированной частью фашистской контрразведки.

Не будем, однако, забегать вперед. «Балканский план» включал не только Румынию. В нем были Болгария и Венгрия, где американские разведчики также намеревались захватить «плацдармы» для будущих действий. Исходной точкой снова и снова был Стамбул — тамошняя резидентура УСС во главе с бывшим банкиром полковником Ланнингом Макфарландом. Ему полностью доверял Донован — вплоть до того, что передал ему свой ценнейший «личный канал» к Паулю Леверкюну. Следуя общей любви УСС к пышным наименованиям, Макфарланд свою сеть на Балканах назвал «Цереус» (вид кактуса). Макфарланд и его помощник Арчибальд Колемэн (мы знаем его по делу Морде), получивший кодовое имя Снапдрагун, расположились в маленьком городке Бабек под Стамбулом. «Цереус» состоял из двух «ветвей»: «Розовую» возглавлял нефтепромышленник Э. Уолкер. Во главе другой «ветви» стоял человек под псевдонимом Дагвуд (его настоящее имя до сих пор не рассекречено). Система была обширной и сжирала в год 500 тысяч долларов. Агентура Дагвуда находилась в самой Германии, в Австрии, Венгрии и Болгарии; а среди них был агент под псевдонимом Триллиум — в действительности венгерский военный атташе в Турции подполковник Отто фон Хатц.

Что касается Болгарии, то здесь УСС сделало ставку на крупного местного банкира Ангела Куямдинского, эмигрировавшего в США (его состояние оценивалось в 15–20 миллионов долларов). Нью-йоркское бюро УСС установило, что у Куямдинского сохранились большие связи при дворе царя Бориса. Банкир, как констатировали его новые покровители, «был настроен весьма проамерикански», а кроме того, имел контакты с македонской фашистской организацией ИМРО — вплоть до того, что участвовал в финансировании нашумевшего убийства югославского короля Александра I и французского министра иностранных дел Луи Барту в 1934 году.

Все это полностью устраивало разведывательное ведомство: Куямдинский получил кличку Кисс и стал агентом УСС. Был разработан план: дать Киссу документы представителя бюро экономической войны США и послать, разумеется, в Стамбул; находясь там, он должен был завязать связи с царским двором в Болгарии и деятелем ИМРО И. Михайловым. На операцию были ассигнованы ни много ни мало 220 тысяч долларов, с задачей создать в Софии группу, на которую можно было опираться (вплоть до попытки свергнуть правительство и оторвать Болгарию от «оси»). План весьма понравился в Вашингтоне.

Каково же было разочарование, когда из Берна от Даллеса поступило сообщение: Кисс известен как корыстолюбивый делец и авантюрист, и «ни один солидный болгарин не станет с ним связываться». Но Донован не обратил внимания на сигнал. «Полковник» Кисс, прибыв в Стамбул, быстро был взят на учет германской разведкой, все его связи в Софии становились известными в Берлине. Там узнали, что он встречается с болгарским послом в Турции Балабановым, который, связавшись с Софией, якобы предложил переговоры об «отходе» от Гитлера. Донован бил в барабаны, такой, мол, успех! Однако выяснилось, что все это выдумки. Кисс оказался «болтуном» (заключение бюро американской контрразведки на Средиземноморском театре военных действий).

Афера болгарского банкира не принесла лавров американцам. Немногим больше дал «балканский план» в Венгрии. Здесь американская стратегическая разведка снова поставила все на одного агента — упоминавшегося выше подполковника фон Хатца. От него сначала ожидалось многое: во-первых, организация переговоров о выходе Венгрии из войны (это обещал Хатц от имени своих будапештских единомышленников). Еще больше устраивало УСС предложение Хатца заключить «соглашение с представителями венгерского генерального штаба о сотрудничестве в сфере разведки». Прямо скажем: предложение весьма необычное, ибо шла осень 1944 года, Венгрия и США находились в двух различных лагерях, причем венгерская сторона вызывающе игнорировала требование о безоговорочной капитуляции. Однако Колемэн и Макфарланд сочли возможным вести переговоры. Переговоры, явно нарушавшие все союзнические обязательства (!), шли в весьма практической сфере, а именно — о посылке американской секретной миссии в Будапешт, где она должна была вступить в скрытый контакт с венгерской разведслужбой. Размечтавшийся Макфарланд предлагал — ни более ни менее — стать «нашим (американским) уполномоченным в венгерском генштабе, нашим главным представителем и агентом в Центральной Европе». Как видим, прямая параллель с методами, применявшимися в Румынии (миссии Честлена и Визнера).

Что же касается политического смысла намеченной операции, то, как доносил один даллесовский агент, следует полагать, что «венгры будут сотрудничать только в том случае, если западные державы оккупируют Балканы и защитят Венгрию от Красной Армии, которая приближается к ее восточной границе». Знакомая, знакомая песня! Да, в Вашингтоне прекрасно понимали, в чем дело: в соответствующей директиве объединенного комитета начальников штабов говорилось, что «в случае если Венгрия выразит желание вести переговоры о заключении сепаратного мира, то предложения надлежит передать самым срочным образом начальникам штабов для вручения государственному департаменту». Заметьте: для передачи, а не для немедленного отклонения!

Почему появились такие формулировки в директиве будущей миссии? Да потому, что практическая работа по подготовке была поручена двум хорошо нам знакомым по переговорам 1943 года лицам: Даллесу (Баллу) и Тайлеру (Робертсу). Сведения об их переговорах с Гогенлоэ достигли Будапешта, и правительство премьер-министра Каллаи, уже давно искавшего связей с США, направило в Швейцарию очередного эмиссара, директора Венгерского национального банка Липота Бараняи. Бараняи хорошо знал Ройала Тайлера по тем временам, когда последний был в Будапеште в конце 20-х годов финансовым контролером Лиги Наций. В задачу Бараняи входило выяснить отношение США к «русскому вопросу» и к возможности спасения хортистского режима. В то же время Бараняи было поручено намекнуть американской стороне, что Венгрия не может порвать с «осью», пока американские и английские войска находятся «далеко от Венгрии».

Вслед за Бараняи в Берн был послан сторонник Каллаи барон Дьердь Бакач-Бешеньеи, в Стокгольм — барон Антал Уллейн-Ревицки. Последний вел переговоры с уполномоченным УСС Тэйлором Коулом, подчеркивая, что Венгрия просит не применять к ней термина «безоговорочная капитуляция». Барон Бакач-Бешеньеи, в свою очередь, ссылаясь на Даллеса и Тайлера, докладывал в Будапеште, что если дело дойдет до оккупации Венгрии, то она будет осуществлена только войсками США и Англии, то есть без участия Советского Союза. Западные державы, мол, не допустят «русского господства над этим исключительно важным в географическом и военностратегическом отношении районом — воротами в Западную Европу». Зная убеждения Даллеса и Тайлера, можно с уверенностью сказать, что барон не преувеличивал, ибо идея воссоздания антисоветского «санитарного кордона» предполагала и наличие в его составе Венгрии. Во время бернских переговоров обсуждался и вопрос посылки американского десанта-миссии в Будапешт. Даже упоминалось имя Донована как главы миссии!