Эпизод не очень значительный — но он небезынтересен, так как параллельно с ним шли другие зондажи с участием эмиссаров — немецких (принц Гогенлоэ), английских (посол в Швейцарии Келли,[19] принц Ага-хан), швейцарских (Карл Буркхардт), голландских (директор авиакомпании KЛM А. Плесман). Во всех этих контактах явно просматривалась антисоветская устремленность и идея создания мирового «кондоминиума сильных», то есть раздела сфер влияния между державами «оси» и англо-франко-американским союзом.

Кроме Лоуэлла, следует упомянуть и американского представителя в Ватикане Майрона Тэйлора. Он был в курсе действий Ватикана. Знал он, безусловно, и о содержании беседы папы Пия XII с Риббентропом 11 марта 1940 года, в которой последний всячески расхваливал антикоммунистическую миссию Германии. Тэйлор сам не раз предпринимал попытки разведать отношение Ватикана к возможной посреднической роли США. Кстати, в своих усилиях склонить Черчилля к компромиссу с Гитлером папа использовал и американских изоляционистов, например посла США в Бельгии Кадэхи, которого принял в июле 1940 года.

Даже после поражения Франции, после того, как Англия оказалась под ударами немецкой авиации и вторжение гитлеровцев могло стать реальностью (если бы не возник план «Барбаросса» — план нападения на Советский Союз), германское «лобби» в США (оно же «братство бизнеса») не успокоилось. В знаменитом нью-йоркском отеле «Уолдорф-Астория» был дан прием в честь «успешного» завершения французской кампании, на котором присутствовали Муни и Состенес Бенн — глава ИТТ. Сразу после этого генеральный консул Германии в Нью-Йорке направил в Берлин такое донесение:

«Существует группа влиятельных бизнесменов и политиков, которым я доверяю целиком и полностью. По моему мнению, они пользуются огромным влиянием, но сейчас в интересах нашего общего дела ни в коем случае не хотели бы называть себя. Упомянутая группа уполномочила меня довести до сведения имперского министерства иностранных дел, что намерена в скором времени вынудить президента Рузвельта согласиться на следующие рекомендации:

1. Незамедлительное назначение американского посла в Берлине.

2. Замена посла в Лондоне.

3. Прекращение военных поставок в Великобританию до тех пор, пока новый посол в Берлине будет вести переговоры с правительством Германии».

Вслед за этим сообщением пришло другое: германский поверенный в делах в Вашингтоне д-р Ганс Томсен разъяснил, что эту группу возглавляет Джеймс Муни и ее программу поддерживает Генри Форд. Чем не угодил посол Кеннеди Муни? Видимо, своей нерешительностью в нарушении директив Рузвельта. Как видно, группа Муни серьезно собиралась давить на президента и вести дело к компромиссу.

Упоминание в этой связи д-ра Томсена не лишено интереса. Недавно были рассекречены американские досье того времени, в которых Томсен фигурирует совсем в другом качестве — а именно… американского агента. Тот самый американский квакер Малькольм Лоуэлл, который установил контакт с послом Англии в США лордом Лотианом, уже давно завязал теснейший контакт с Томсеном. Лоуэлл — бывший заместитель министра сельского хозяйства и известный адвокат — докладывал об этом У. Доновану в следующих выражениях: Томсен собирается после войны остаться в США, бросить дипломатическую службу и заняться коммерцией. «Моим всегдашним намерением, — заявил Томсен Лоуэллу, — было установить дружбу между Германией и США. Мои усилия в этом направлении хорошо известны как в Германии, так и в Соединенных Штатах». Если бы Соединенные Штаты оказали «более активную политическую поддержку Германии против Англии и Франции и поддержали бы в 1918 году германскую парламентскую систему, то не было бы войны в Европе».

Дальнейшее развитие бесед Лоуэлла и Томсена — если верить американским документам — похоже на дурной детектив. Донован, узнав о настроениях Томсена, поручил Лоуэллу предложить Томсену 1 миллион долларов за то, чтобы тот перешел на американскую сторону и остался в США. На это Томсен ответил так: «Возможно, что я буду заинтересован… также в моральной и материальной помощи в моих последующих усилиях взять правительство под контроль,[20] если внутренние условия оправдают подобные попытки. Располагая неограниченными фондами, я смогу достичь успеха. Конечно, я согласен с тем, что правительство, которое я сформирую, будет проводить политику, соответствующую целям Соединенных Штатов и подлинным интересам немецкого народа».

Даже со скидкой на стремление Лоуэлла приукрасить своего подопечного трудно представить себе, что можно было серьезно воспринять обещания Томсена «сформировать правительство», то есть образовать немецкое эмигрантское правительство в США (это было сказано в сентябре 1940 года, когда Гитлер хозяйничал в Европе!). Тем не менее меморандум Лоуэлла стал предметом серьезных дискуссий в Вашингтоне — вплоть до декабря 1941 года, когда США вступили в войну и Томсен благополучно отбыл на родину. Чем объяснить готовность Донована и иже с ним проявить такую доверчивость к явно несостоятельному плану? Один из биографов Донована дает примечательный ответ: «Томсен был не больше и не меньше, чем страстным германским националистом и антикоммунистом». Как видно, антикоммунизм так слепил глаза многим американским деятелям того времени, что они не могли правильно распознать ни своих друзей, ни врагов…

Что скрывается за этой полуавантюрной историей? Умелая операция Донована или, наоборот, акция гитлеровской разведки? В пользу второго предположения говорит личность Томсена. Профессиональный дипломат (с 1919 года), он в 1932 году перешел в ведомство имперской канцелярии, где остался после прихода Гитлера к власти — вплоть до 1937 года. Здесь он был референтом по делам министерства иностранных дел, внешней торговли и иностранной прессы. В его задачу входило готовить для Гитлера обзоры печати, обеспечивать прием иностранных гостей, присутствовать во время приема их рейхсканцлером. Он регулярно бывал на заседаниях кабинета, когда обсуждались внешнеполитические вопросы. Таким образом, Томсена едва ли можно считать наивным дилетантом, которого можно купить (даже за миллион долларов!).

После столь важного поста в имперской канцелярии Томсен был направлен в Вашингтон, где стал советником-посланником. Когда же посла Дикхофа временно отозвали, Томсен фактически возглавлял посольство (с 1938 года). Его донесения в Берлин свидетельствуют, что он хорошо знал закулисный мир Вашингтона.

После возвращения из США Томсен продолжал свою деятельность в имперском министерстве иностранных дел и не вызывал никаких подозрений со стороны «всезнающей» службы безопасности СС, Таким образом, можно считать акцию Донована не успехом, а провалом американской разведки.

Две концепции западной политики ясно вырисовались в борении сил на пороге войны и в первый ее период: первая — противостояние гитлеровской агрессии и вторая — сговор с фашистской «осью» во имя «мирного» передела сфер влияния — иными словами, во имя новой империалистической перекройки карты мира. Не надо сегодня доказывать, что эти концепции были несовместимы. Тогда же на Западе пытались доказать, что Германию следует «умиротворить», удовлетворить ее «законные требования» и мир сразу будет спасен. Подразумевалось, конечно, что будет спасен мир капиталистический, а если агрессия будет направлена на Восток, против Советского Союза, то это даже лучше… Архивы дают немалый материал для понимания всего тогда происходившего, и мы сейчас познакомимся с одним из таких красноречивых «досье». Оно относится к лету 1940 года, то есть к тому периоду второй мировой войны, когда Франция была повержена, над Англией шли воздушные бои, а в штабах вермахта уже шла интенсивная разработка плана «Барбаросса». Именно в это время на стол генерал-фельдмаршала Германа Геринга лег меморандум, который излагал перспективы войны и позиции в ней Соединенных Штатов: