Но одного мы тогда не знали: что бременская авиационная фирма «Фокке-Вульф» была в значительной части… американской.
Могло ли такое быть? Выпущенные на американском заводе бомбардировщики — на службе Геринга, идут бомбить Сталинград? Увы, все возможно в том мире, где решают не совесть и честь нации, а прибыли.
Итак, вот эта позорная история. Когда в начале 30-х годов глава ИТТ Состенес Бен расширял свою всемирную телефонно-телеграфную империю, его путь вел и в Берлин. Здесь, побывав на приеме у Гитлера (об этом мы знаем), он завязал тесные связи с Герингом. Именно ему Бен оказал огромную услугу, приобретя 28 процентов акционерного капитала бременской фирмы «Фокке-Вульф». Сделано это было умело: формально эти 28 процентов перешли к «чисто немецкой» фирме «Лоренц АГ». Однако «Лоренц» уже давно принадлежала ИТТ вместе с другой крупной фирмой СЭГ.
Европейские филиалы Состенеса Бена приносили ему немалые прибыли, и он не собирался терять их из-за какой-то там войны. Например, после того как США вступили в вооруженную схватку с Гитлером, Бен — это было в марте 1942 года — отправился в Мадрид, где встретился с главой своего немецкого филиала Герхардом Вестриком — тем самым, который пытался по указанию Геринга организовать сопротивление избранию Рузвельта в 1940 году. В Мадриде обсуждался сугубо практический вопрос — как улучшить систему связи Германии, ее авиации и флота? ИТТ заключил с германскими ВВС и ВМФ контракты на поставки телефонной аппаратуры, радаров, взрывателей (30 тысяч в год), систем воздушного оповещения; впоследствии ИТТ поставляла компоненты для «Фау-1» и «Фау-2», которые разрушали английские города. На долю стран «оси» выпадало добрых 13 процентов мирового объема операций концерна. Неудивительно, что центральное управление ИТТ не прерывало своих связей с заводами, работавшими в гитлеровской Германии и ее сателлитах. На процессе венгерского филиала ИТТ «Лоренц», состоявшемся после войны в Будапеште, эти связи были раскрыты. Вот выдержка из протокола допроса одного из директоров филиала Гейгера:
«Судья: Поддерживали ли американцы во время войны какие-либо контакты с фабрикой?
Гейгер: Контакты были.
Судья: Каким образом?
Гейгер: Они присылали своих представителей, которые раньше работали на берлинском филиале фирмы «Стандард». Уполномоченный бывшего берлинского завода «Стандард» контролировал наше предприятие и управлял им.
Судья: А это лицо поддерживало контакт с американцами в военное время?
Гейгер: Насколько я информирован — да.
Судья: Где?
Гейгер: За границей.
Судья: У меня есть данные, что вы сами поддерживали контакты. Вы знали, что полковник Бен часто бывал в Швейцарии?
Гейгер: Да, после вступления США в войну.
Судья: И тогда производство на ваших заводах не было затронуто?
Гейгер: Да, дело шло до самого конца войны».
Да, почти до самого конца войны — вплоть до того, что оборудование ИТТ использовалось вермахтом для системы перехвата, развернутой в Северной Франции на случай высадки англо-американских войск. Что же касается фирмы «Фокке-Вульф», то за годы войны бременские американо-немецкие авиастроители поставили для воздушных армад Германа Геринга:
— истребитель «Фокке-Вульф-190», который с 1941 года стал широко заменять известный Me-109 (это была так называемая «программа Удета», названная по имени главного инспектора фашистской авиации);
— транспортный «Фокке-Вульф-200» (он же бомбардировщик, которому было присвоено название «Кондор») сыграл большую роль в борьбе люфтваффе против англо-американских морских конвоев;
— истребители Та-152, Та-153 и Та-154, которые в конце войны конструировались профессором Куртом Танком и на которые возлагались большие надежды.
И вот, мягко говоря, шутка истории: после окончания войны концерн ИТТ предъявил претензии американскому правительству… за ущерб, нанесенный его заводам в Германии в результате действий англо-американской авиации. Иск разбирался более 20 лет, и в 1968 году правительственная комиссия по урегулированию иностранных претензий вынесла решение: выплатить ИТТ 17 миллионов долларов, в том числе за ущерб заводам «Фокке-Вульф» — 5 миллионов. Так концерн нажился вдвойне: и за счет гитлеровской Германии, и за счет своего собственного государства. Поистине деньги не пахнут!
Американские власти установили десятки фактов прямого участия ИТТ в работе гитлеровской военной машины. В 1946 году министерство юстиции подготовило обвинительный акт против ИТТ и его европейского филиала ИСЭК (та же фирма «Стандард»!), который — цитирую — «во время войны поддерживал контакты с фирмами в Англии, в нейтральных странах, а также, насколько это позволяли обстоятельства, с фирмами, находящимися во вражеских или оккупированных врагом странах под руководством нацистского агента Герхарда Вестрика. Вестрику во время войны Состенес Бен поручил руководство сетью заводов ИТТ в ряде стран и уполномочил представлять интересы системы ИТТ в Германии». Однако это обвинительное заключение так и не было подписано, и в 1947 году его отправили в архив. А как могло быть иначе, если Состенес Бен своей собственной персоной в форме полковника армии США появился сначала в освобожденной Франции, а затем в оккупированной Западной Германии, чтобы восстановить свою «европейскую империю»?
Если авиация Геринга летала на самолетах ИТТ, то моторизованные колонны Гудериана и Манштейна пользовались услугами других американских концернов — «Форд» и «Дженерал моторе». Заводы Форда в Кёльне спокойно работали всю войну, хотя город был превращен в развалины. Кроме того, с 1940 года начал выпускать двигатели и автомашины фордовский завод в Пуасси; членом его правления был Эдзел Форд, получивший от госдепартамента США право неконтролируемой переписки со своим филиалом, работавшим на вермахт. Другой филиал Форда был создан в Оране (Алжир) — он работал на армию фельдмаршала Роммеля. Когда министерство финансов США занялось деятельностью этих предприятий, то констатировало, что их «характер отвечает интересам исключительно Германии». Но дальше констатации дело не пошло…
А как вели себя наши старые знакомые из базельского Банка международных расчетов (БМР)? В конце войны этот вопрос специально расследовало то же министерство финансов США. Его представитель Орвис Шмидт отправился в Базель, чтобы подробно побеседовать с американским представителем в БМР Маккитриком.
— Почему немцев устраивало то, как действовал банк в годы войны, и почему они продолжали платежи банку? — спросил Шмидт.
Банкир ответил:
— Для того чтобы это стало понятно, необходимо, во-первых, оценить всю меру доверия, которое ведущие банкиры испытывают друг к другу и степень их решимости вести честную игру…
О какой же «честной игре» шла речь? Маккитрик пояснил, что уже тогда, в годы войны, шла речь о предоставлении банковских займов «для послевоенного восстановления Германии». Когда же Шмидт спросил своего собеседника о судьбе золота, награбленного нацистами, тот сказал, что знает, где оно. Более того, он признал, что нацисты переправили часть этого золота в сейфы БМР.
— После войны вы его найдете тщательно отсортированным и учтенным! — заверил Маккитрик.
О каком золоте шла речь?
…Когда король Бельгии Леопольд III оказался интернированным немецкими войсками в загородном замке Лаакен, то счел нужным сообщить оккупантам, что золотой запас его страны находится во Франции и спрятан в местечке под Бордо. Король спросил: не будет ли Гитлер любезен вернуть это золото?
Любезность Гитлера? Как бы не так! Оккупанты стали искать золото — как бельгийское, так и французское, — но отнюдь не для возвращения его хозяевам. Вишийское правительство не скрывало: да, бельгийский Национальный банк депонировал у своих французских коллег 4944 ящика, в которых находились 221 730 килограммов чистого золота. Кроме того, в распоряжении Банка Франции имелись 1208 ящиков (57 000 килограммов) польского золота, а также 10 тысяч килограммов золота, принадлежавшего Люксембургу, Норвегии, Чехословакии и другим странам. Но все эти запасы уже находились вне Франции: 18 июня 1940 года, через 20 часов после капитуляции маршала Петена, от причалов портов Брест и Лориент отошли тяжело груженные суда, в том числе крейсер «Виктор Шельхер» с золотом Бельгии. «Золотой караван» достиг Дакара через десять дней. Здесь ценности выгрузили и отправили железной дорогой в Сенегал — сначала в военный городок Тиес, а затем в глубь страны, в город Каес, находящийся в 670 километрах от побережья. Казалось бы, надежно?
