Нат сбежал со сцены к жене, ожидавшей его за кулисами.

— Пойдём, мой цветочек, я отвезу тебя домой.

К ним подошёл Том.

— Прости, Нат, но я должен тебя спросить. Всё это — правда?

— Да, всё — правда, — ответил Нат. — И, предупреждая твой вопрос, могу сказать: я всё это знал с тех пор, как мы поженились.

— Отвези Су Лин домой, — посоветовал Том. — И, что бы ты ни делал, не говори с журналистами.

— Не волнуйся, — сказал Нат. — И можешь от моего имени выпустить заявление о том, что я снимаю свою кандидатуру. Я не хочу, чтобы мою семью протаскивали через всю эту грязь.

— Не принимай поспешных решений, о которых ты потом пожалеешь. Утром мы обсудим, что нужно делать.

Нат взял Су Лин за руку и повел её к стоянке машин.

— Желаю удачи! — прокричал кто-то из его сторонников, когда Нат открывал дверцу для своей жены.

Не отвечая на приветствия, Нат быстро отъехал. Он посмотрел на Су Лин: она барабанила пальцами по приборному щитку. Нат снял руку с баранки и нежно положил её на колено Су Лин.

— Я люблю тебя, — произнёс он. — И я всегда буду тебя любить. Ничто и никто этого не сможет изменить.

— Как Эллиот узнал?

— Наверно, он нанял частных детективов, которые переворошили всё моё прошлое.

— И когда про тебя он ничего не нашёл, то переключился на меня и мою мать, — прошептала Су Лин. После долгого молчания она добавила: — Я не хочу, чтобы ты снимал свою кандидатуру. Мне просто жаль Льюка. Он всё принимает так близко к сердцу. Если бы Кэти осталась у нас ещё хоть на день!

— Я позабочусь о Льюке. А ты поезжай к матери и привези её к нам на ночь.

— Я позвоню ей, как только мы приедем, — сказала Су Лин. — Может быть, она даже не смотрела передачу.

— Вряд ли, — усомнился Нат, сворачивая на подъездную дорожку. — Она — моя самая преданная сторонница, и она не пропускает ни одной передачи.

В обнимку они пошли к дому. Все огни в доме были погашены, кроме спальни Льюка. Нат всунул ключ в замок и, открывая дверь, сказал:

— Пойди позвони матери, а я пойду проведать Льюка.

Су Лин подняла трубку в холле, а Нат медленно поднялся по лестнице, пытаясь собраться с мыслями. Он знал, что Льюк ожидает от него правдивого ответа на любой вопрос. Нат прошёл по коридору, осторожно постучал в дверь Льюка и спросил:

— Льюк, можно войти?

Никто не ответил. Он открыл дверь и заглянул внутрь, но Льюка не было в кровати, и на стуле не было аккуратно сложенной одежды. Нат подумал, что Льюк пошёл к бабушке, чтобы побыть с ней. Он выключил свет и услышал голос Су Лин, которая разговаривала со своей матерью. Он хотел было спуститься к ней, но заметил, что Льюк оставил свет в ванной, и решил его выключить.

Он открыл дверь ванной. Несколько секунд ошеломлённо смотрел вверх на своего сына. Затем упал на колени, не в силах снова взглянуть вверх, хотя понимал, что ему придётся снять висящее тело Льюка, чтобы оно не осталось в памяти Су Лин.

Энни взяла трубку.

— Это — Чарли из газеты «Хартфорд Курант», — сказала она, передавая трубку мужу.

— Вы видели передачу? — спросил редактор политического отдела газеты.

— Да, — ответил Флетчер.

— Хотите вы сделать какое-нибудь заявление относительно того, что жена вашего будущего противника была нелегальной иммигранткой, а её мать — проституткой?

— Да, я думаю, что Дэвид Анскотт должен был прервать человека, который задал этот вопрос. Это с самого начала был заранее обдуманный дешёвый трюк.

— Могу я вас процитировать? — Джимми отчаянно закрутил головой.

— Да, можете, — сказал Флетчер. — Потому что по сравнению с этим всё, что делал Никсон, — всего лишь детская игра.

— Вы будете рады услышать, сенатор, что ваша реакция полностью совпадает с общественным мнением. На телевидение звонят сотни людей, которые выражают своё сочувствие Нату Картрайту и его жене, и я думаю, что на завтрашних первичных выборах он победит с разгромным счётом.

— Это сделает моё положение ещё труднее, — признал Флетчер, — но, по крайней мере, авось, приведёт к чему-то хорошему. Наконец-то все узнают правду про этого мерзавца Эллиота.

— Я не уверен, что это было разумно, — заметил Джимми.

— Конечно, нет, — ответил Флетчер. — Но то же сказал бы и твой отец.

Когда приехала «скорая помощь», чтобы отвезти тело Льюка в больницу, Нат тоже решил ехать, пока его мать тщетно пыталась утешить Су Лин. Нат поцеловал её и сказал:

— Я сразу же вернусь.

Двум санитарам, которые сели рядом с телом Льюка, он объяснил, что поедет за ними в своей машине. Они кивнули.

В больнице все старались выразить ему своё сочувствие, но нужно было заполнить какие-то документы и выполнить разные формальности. Когда всё было кончено, его оставили одного. Он поцеловал Льюка в лоб и отвернулся, увидев у него на шее красные и чёрные кровоподтёки; он знал, что память об этом останется у него на всю жизнь.

Когда тело Льюка с головой покрыли белой простынёй, Нат вышел. Ему нужно было вернуться к Су Лин, но сначала он должен был ещё кое-куда заехать.

Когда Нат ехал из больницы, его гнев усиливался с каждой милей. Хотя раньше он никогда там не был, он точно знал, где находится этот дом. Когда он в конце концов свернул на подъездную дорожку, то увидел, что на первом этаже горит свет. Он поставил машину и медленно пошёл к дому. Он должен был сохранять спокойствие. Когда он подошёл ко входной двери, то услышал, что изнутри слышатся взволнованные голоса: мужской и женский. Они о чём-то спорили, не зная, что снаружи их слышно. Нат позвонил, и голоса сразу же замолкли, как будто кто-то выключил телевизор. Через несколько секунд дверь распахнулась, и Нат оказался лицом к лицу с человеком, которого считал виновным в смерти Льюка.

Ралф Эллиот выглядел удивлённым, но быстро оправился. Он хотел было захлопнуть дверь перед Натом, но тот загородил её плечом. Удар Ната пришёлся Эллиоту по носу, и тот пошатнулся, но удержался на ногах и побежал по коридору. Нат последовал за ним и оказался у него в кабинете. Он оглянулся, ища женщину, говорившую с Эллиотом, но Ребекки не было видно. Тогда он снова взглянул на Эллиота: тот открыл ящик стола, вынул оттуда пистолет и направил его на Ната.

— Пошёл вон из моего дома, или я тебя убью, — крикнул он; из носа у него сочилась кровь.

— Не думаю, — сказал Нат. — После того трюка, который ты сегодня выкинул, никто тебе больше ни в чём не поверит.

— Нет, поверят, потому что у меня есть свидетельница. Не забудь, Ребекка видела, как ты вломился ко мне в дом с угрозами и напал на меня.

Нат двинулся на Эллиота, готовый ещё раз его ударить. Эллиот отступил назад и потерял равновесие, наткнувшись на ручку кресла. Пистолет вылетел у него из руки; раздался выстрел. Нат кинулся на Эллиота и повалил его на пол. Упёршись коленом ему в пах, так что Эллиот согнулся пополам, Нат схватил пистолет и направил дуло на Эллиота, лицо которого было искажено страхом.

— Ты подсадил своего человека в студию, разве нет? — сказал Нат.

— Да, да, но я не знал, что он зайдёт так далеко; и ты, конечно, не убьёшь человека за то…

— За то, что он виновен в смерти моего сына?

Эллиот смертельно побледнел.

— Да, я тебя убил бы, — Нат прижал дуло пистолета ко лбу Эллиота. — Но я тебя не убью, — продолжил он, опуская пистолет, — потому что это был бы слишком лёгкий выход для труса. Нет, я желаю тебе испытать более медленную смерть — годы и годы всеобщего презрения. Завтра ты узнаешь, что действительно думают о тебе жители Хартфорда, а потом ты испытаешь последнее унижение — ты увидишь, как я стану губернатором штата.

Нат поднялся, спокойно положил пистолет на край стола, повернулся и вышел из комнаты. В коридоре он увидел Ребекку, скорчившуюся в углу. Он вышел из дома и сел в машину.

Когда Нат выезжал за ворота, раздался выстрел.