— Потому что ты положил всю сумму на её счёт, а закон на эту тему очень ясен: если она просит перевести её счёт, мы обязаны это сделать. На это указал и её адвокат, когда он позвонил Рэю в четыре пятьдесят. В это время ты уже ехал домой.

— Но она уже подписала чек и вручила его мистеру Куку.

— Да, и если бы ты вернулся в банк и сказал старшему кассиру об этом чеке, он смог бы отложить принятие решения до понедельника.

— Но как она могла быть уверена, что я санкционирую перевод дополнительных денег на её счёт?

— Она не была в этом уверена, поэтому открыла у нас счёт и депонировала на него пятьсот тысяч; это должно было убедить нас в том, что у неё более чем достаточно денег для покупки «Сидер Вуд».

— Но ты мне сказал, что проверил её компанию…

— Да. «Киркбридж и компания» находится в Нью-Йорке, и в прошлом году она сделала прибыль на сумму свыше миллиона. И — подумать только! — держатель контрольного пакета акций — это некая миссис Джулия Киркбридж. А проверить её компанию я решил только потому, что Су Лин назвала Джулию «фальшивой». Какая-то секретарша мне сказала, что миссис Киркбридж — на заседании, так что последний винтик вкрутился куда надо. Это и называется «тщательно обдумать все детали».

— Но здесь недостает ещё одного звена, — сказал Том.

— Да, и именно это превращает твою Джулию из мелкой авантюристки в мошенницу высокого класса. Именно поправка к финансовому законопроекту, предложенная Гарри Гейтсом, дала ей возможность поставить нам ловушку, в которую мы обязательно должны были угодить.

— При чём тут сенатор Гейтс? — спросил Том.

— Именно он предложил поправку к законопроекту о собственности, требующую, чтобы все будущие трансакции полностью оплачивал тот, кто подписывает соглашение.

— Но я сказал ей, что банк покроет весь необходимый излишек.

— И она знала, что этого будет недостаточно, — сказал Нат, — потому что поправка Гейтса требует, чтобы комитент, — Нат открыл брошюру на странице, которую он отметил, — «подписал как чек, так и соглашение». Как только ты её спросил, с собой ли у неё чековая книжка, она знала, что схватила тебя за яйца.

— Но что было бы, если бы я сказал, что сделка срывается, раз она не может выложить полную сумму?

— Она бы вечером вернулась в Нью-Йорк, перевела свои полмиллиона обратно в «Чейз-Манхэттен», и ты бы больше о ней не услышал.

— А теперь она прикарманила три миллиона сто тысяч долларов наших денег и сохранила свои пятьсот тысяч, — сказал Том.

— Вот именно, — промолвил Нат. — И как только сегодня утром откроются банки в Сан-Франциско, эти деньги будут переведены на Каймановы острова через Цюрих или, возможно, даже через Москву, и хотя я, конечно, сделаю вид, что пытаюсь вернуть деньги, я не верю, что у нас есть хоть один шанс получить из них хотя бы цент.

— О чёрт! Я только что вспомнил, что мистер Кук предъявит чек сегодня утром, и я дал ему слово, что чек будет оплачен в тот же день.

— Значит, он должен быть оплачен в тот же день. Одно дело — если банк теряет деньги, и совсем другое — если он теряет репутацию — репутацию, которую твой отец и дед завоёвывали сто лет.

Том посмотрел на Ната.

— Первое, что мне нужно сделать, — это подать в отставку.

— Удивляюсь твоей наивности. Это — последнее, что тебе нужно сделать. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы все узнали, какого ты свалял дурака, и сразу же перевели свои деньги в другой банк. Нет, всё, что мне нужно, — это время; так что я думаю, ты должен взять несколько выходных. И даже не упоминай никому про «Сидер Вуд», а если тебя о нём кто-нибудь спросит, просто отошли его ко мне.

Том некоторое время молчал, а потом сказал:

— Самое парадоксальное — что я предложил ей выйти за меня замуж.

— И самое гениальное — что она согласилась.

— Откуда ты знаешь?

— Это была часть её плана.

— Умная девка! — воскликнул Том.

— Не уверен, — сказал Нат, — потому что, если бы вы обручились, я собирался предложить ей место в правлении нашего банка.

— Так она и тебя облапошила? — спросил Том.

— О да, — ответил Нат. — С её финансовыми способностями она была бы неслабым игроком в любой команде, и если бы она вышла за тебя замуж, то обмишулила бы нас куда больше, чем на три миллиона сто тысяч. Так что, наверно, здесь был замешан ещё кто-то. — Нат помолчал. — Я подозреваю, что это был тот, с кем она говорила по телефону. — Он собрался уходить. — Я буду у себя в кабинете. И помни: мы можем обсуждать это дело только с глазу на глаз — но ни в коем случае не в письменной форме и не по телефону.

Том кивнул, и Нат тихо закрыл за собой дверь.

— Доброе утро, мистер Картрайт, — сказала секретарша, когда Нат вошёл в приёмную своего кабинета. — Как прошёл отпуск?

— Замечательно, спасибо, Линда, — ответил он весело. — Я, кажется, получил больше удовольствия в Диснейленде, чем Льюк. — Она улыбнулась. — Есть серьёзные новости?

— Кажется, нет. В прошлую пятницу пришли окончательные документы на приобретение нами контрольного пакета акций «Беннета». Так что с первого января вы будете управлять двумя банками.

«Или ни одним», — подумал Нат.

— Мне нужно поговорить с миссис Джулией Киркбридж, директором…

— «Киркбридж и компания», — договорила за него Линда; Нат похолодел. — Вы просили меня узнать данные об этой компании перед отъездом в отпуск.

— Да, конечно, — сказал Нат.

Нат про себя репетировал, что он скажет миссис Киркбридж, когда секретарша позвонила ему и сказала, что миссис Киркбридж — на проводе.

— Здравствуйте. Миссис Киркбридж, меня зовут Нат Картрайт, я — главный администратор банка Рассела в Хартфорде, штат Коннектикут. У нас есть предложение, которое, как мы подумали, может заинтересовать вашу компанию. Поскольку я сегодня еду в Нью-Йорк, не могли ли вы уделить мне несколько минут?

— Могу я вам перезвонить, мистер Картрайт? — спросила она.

— Конечно. Буду ждать вашего звонка.

«Интересно, — подумал Нат. — Сколько времени ей понадобится, чтобы узнать, что я — главный администратор банка Рассела? Она, безусловно, это проверяет, потому что даже не спросила мой номер телефона».

Через несколько минут позвонила Линда и сообщила:

— Миссис Киркбридж — на проводе.

Нат посмотрел на часы: прошло семь минут.

— Я могу принять вас сегодня в два тридцать, мистер Картрайт. Вас это устроит?

— Вполне.

Он положил трубку и позвонил Линде.

— Мне нужен билет на сегодняшний поезд в Нью-Йорк в одиннадцать тридцать.

Потом Нат позвонил в банк Риггса в Сан-Франциско. Этот звонок подтвердил его худшие опасения. Банк Риггса получил указание перевести деньги в «Банко Мексико» буквально через несколько минут после того, как они были туда депонированы. Оттуда, Нат знал, деньги будут двигаться вслед за солнцем, пока не исчезнут за горизонтом. Он решил, что бесполезно звонить в полицию, если он не хочет, чтобы об этой истории узнали все хартфордские банковские служащие. Он подумал, что Джулия — или как её там звать — это тоже учла.

Нат закончил несколько дел, накопившихся во время его отсутствия, и отправился на вокзал, чтобы ехать в Нью-Йорк. Он прибыл в контору фирмы «Киркбридж и компания» за несколько минут до назначенного времени. Ему даже не пришлось ждать в приёмной; его сразу же приняла элегантная женщина.

— Мистер Картрайт?

— Да.

— Я — Джулия Киркбридж; прошу вас, пройдите ко мне.

— Меня заинтриговал ваш звонок, — сказала миссис Киркбридж, предлагая Нату удобное кресло у камина. — Нечасто коннектикутские банкиры приезжают в Нью-Йорк, чтобы меня навестить.

Нат вынул из портфеля несколько бумаг, одновременно пытаясь оценить сидящую перед ним женщину. Её одежда, как и одежда женщины, её изображавшей, была хорошо сшита, но гораздо консервативнее, и хотя ей тоже было чуть больше тридцати лет, её тёмные волосы и чёрные глаза были полной противоположностью волосам и глазам блондинки из Миннесоты.