Третий пункт, сделавший возможным тестирование программой «Скайглоб», касается астрономического тождества «трех шаманов». Согласно мифу, три шамана приняли форму птиц — кондора, сокола и стрижа. Этот факт привел меня к начальному предположению о том, что три птицы — это звезды, поскольку «птицы», как мы видели, — это своего рода мифологический термин для обозначения звезд. Эта посылка, далее, подкрепляется главой 29 уарочирийских мифов, той, которая содержит наибольшую часть явно астрономической рабочей информации. В ней, помимо самой ламы, описывается ряд других объектов. Льюту, или куропатка, упоминается как южный конец небесной Ламы. Затем рассказчик снова переносит внимание на фланги позади ламы, чтобы описать ее детеныша-сосунка. В следующем предложении мы читаем: «Мы также знаем, что там расположены три звезды на прямой линии. Они называли их Кондором, Стервятником и Соколом».

Здесь, следовательно, описывается созвездие из трех звезд на одной линии, представляющее три разновидности птиц, две из которых идентичны разновидностям, определяемым как «птицы-шаманы», посланные Уайной Капаком к преисподней. Известно, что Авила основывался на сведениях нескольких информантов, и, следовательно, абсолютно возможно, что «три звезды на одной прямой линии», подобно трем шаманам, понимались как группа птиц, разновидности которых могли называться несколько по-разному различными информантами.

В течение длительного времени у меня сохранялось подозрение относительно идентичности этих трех звезд[124]. Расположенные так, что они были видны по отношению к задним флангам Ламы, они, как мне казалось вероятным, представляли три звезды в Скорпионе, те же самые, которые составляют крестовину cruz calvario, то есть ипсилон Скорпиона и видимые двойные звезды, 1 и 2 мю Скорпиона и 1 и 2 зеты Скорпиона (рисунок 2.2). (Интересно, что миф определяет тех «людей» во множественном числе, представлявших каждую птицу, но, когда он упоминает действия стрижа-шамана, язык возвращается к единственному числу, и это говорит о том, что ипсилон Скорпиона представляла стрижа, а другие, парные звезды — других шаманов.) Поводом для этого подозрения, помимо того факта, что они находятся на прямой линии на задних флангах ламы, послужило то, что все три «птицы-шамана» из нашего мифа ассоциируются с землей усопших, потому как их посылают в преисподнюю. Все три эти звезды находятся у входа на землю усопших, как раз в области пересечения с Млечным Путем и эклиптикой в области декабрьского солнцестояния.

В главе 29 уарочирийских мифов, где они идентифицируются как «птицы», две из трех птиц — кондор и стервятник — являются пожирателями мертвечины и в этом качестве ассоциировались со смертью. Далее, переименование их после конкисты в cruz calvario в целях «партизанского синкретизма» имеет смысл, поскольку гора Голгофа находится в том же отношении к представлениям о смерти и возрождении в христианском мышлении, как и представление в андской мысли о честолюбивых хищных «птицах-шаманах», способных достигать земли усопших. В течение трех дней погребения Христоса между страстной пятницей и пасхальным воскресеньем, Он, как утверждается, спускался в преисподнюю (Ад), чтобы освободить мертвых. Эта же самая связь повторяется в мифе об Уайне Капаке, когда он выбирает «птиц-шаманов кондора, сокола и стрижа для полета к «нижним основаниям» мира.

Поэтому мне пришло в голову поискать расположение этих трех звезд в то время, о котором говорилось в рассматриваемом мифе. Те же самые принципы анализа, которые применялись мною в ходе данного исследования, подсказывали, что миф относится к 1 февраля 1524 года. Встреча Виракочи и инкского императора должна выражать сближение Сатурна и Юпитера. Далее, нельзя было ожидать, что такое сближение могло происходить в год смерти Уайны Капака или около того. Согласно Планетарным таблицам, такое событие имело место 1 февраля 1524 года.

В этот момент я доверил работу своей жизни «Скайглобу», чтобы посмотреть, что случится. Когда я стучал по клавиатуре, вызывая это небо далекого прошлого, мне вспомнилась другая ночь, когда я устало тащился под выпуклой луной в 3:30 утра на встречу с одним старым крестьянином, который должен был показать мне некоторые звезды, и лающая стая черных псов выбежала на набережную, чтобы цапнуть меня за пятки. Я должен был решить на месте, не повернуть ли мне обратно. Через полчаса пожилой человек показывал мне cruz calvario, пересекавший черное облако Лисы, у входа в преисподнюю. Теперь же, пока «Скайглоб» решал вопрос изображения по состоянию на 1 февраля 1524 года, я еще раз испытал радость спасения у ворот на землю усопших.

Рисунок 11.1 показывает южный горизонт вскоре после заката, в 6:52 пополудни того исторического дня. В это время, при расположении солнца на девять градусов ниже западного горизонта, объекты величины Сатурна и Юпитера, слабые в западном небе, впервые становятся видимыми в сумерках. Все три птицы-шамана были в точности там, где должны были находиться, согласно мифу. Как показывает рисунок, «три шамана» — ипсилон Скорпиона, 1 и 2 мю Скорпиона и 1 и 2 зета Скорпиона — находятся ниже горизонта, зависая прямо под и касаясь «нижнего основания мира», то есть южного тропика, у входа в преисподнюю. В астрономической терминологии все три звезды расположены у нижнего сближения; они также, случается, отмечают точку пересечения в звездах эклиптики и галактики, равно как и местоположение в звездах видимый восход в декабрьское солнцестояние. Этот результат заинтриговал меня, но это была лишь вершина айсберга. Поскольку я разыгрывал на экране компьютера последующие ночи, описанные в мифе, планетарные события были просто захватывающими.

Рисунок 11.2а показывает вечернее небо по состоянию на 1 февраля 1524 года, день самого тесного сближения Сатурна и Юпитера. Виракоча пришел посетить Уайну Капака, и, как мы уже видели, птицы-шаманы летят в преисподнюю, «предполагая возвратиться не позднее чем через пять дней». На обратном пути из преисподней стриж-шаман совершает ошибку, открывая переданный ему ларец. В течение краткого момента он видит красивую женщину с «вьющимися» золотыми волосами, очень «маленькую», которая сразу же «исчезает».

Рисунок 11.2Ь показывает вечернее небо, также через тридцать шесть минут после заката солнца 5 февраля — то есть четырьмя ночами позже, в пределах обещания стрижа-шамана возвратиться «не позже чем через пять дней». Той ночью часка коильюр, планета Венера, идентифицированная в испанских хрониках как красивая женщина с вьющимися волосами, впервые вновь появляется из-за солнца после того, как в течение приблизительно восьми недель была невидимой. Как показывает рисунок, Венера, при понижении солнца на девять градусов, лишь на мгновение озаряется на горизонте, исчезая почти сразу же в этом своем первом новом появлении как вечерняя звезда. Далее, именно так, как упоминается в мифе, Венера в этой точке на орбите выглядит «самой маленькой» из-за ее удаленности от земли. В последующие ночи Венера будет задерживаться в западном небе все дольше и дольше.

Затем миф повествует, что разгневанный император[125] приказывает стрижу-шаману возвратиться в преисподнюю за красивой женщиной и что «ровно» через пять дней он доставил ее Инке. Ровно через пять ночей, как показывает рисунок 11.2с, 10 февраля, Венера вошла в сближение с Сатурном и Юпитером.

Наконец, как раз перед тем, как Уайна Капак «исчезает», он обращается к «родственнику», которому наказывает возвратиться в Куско вместо себя. Таким же образом, каким миф определяет, что красивая женщина есть «сестра» Виракочи, «родственник» регента Юпитера, Уайны Капака, также должен быть планетой. И действительно, в нескольких «шагах» от Уайны Капака, радующегося встрече со своей супругой, стоит планета Марс. В последующие мгновения (рисунок 11.2d), как и предсказывалось, Юпитер, Сатурн и Венера «исчезают». Единственным действующим лицом, остающимся на сцене, оказывается «родственник» Марс, возвращающийся теперь в Куско, чтобы руководить гражданской войной и испанской конкистой.