Очевидно, Касароли спас Ватикан от скандала, не подозревая, что нарушает прямой приказ Иоанна Павла II, который поручил Марцинкусу, Каприо и Герри сделать заявление в пользу Синдоны. Верный Касароли узнал об этом только через несколько лет.

Наконец, 23 марта 1980 года банкир мафии Микеле Синдона был признан виновным по девяноста пяти пунктам, среди прочего в мошенничестве, составлении заговоров, клятвопреступлении, подделке банковских документов и незаконном присвоении фондов, находившихся в его банках. Синдону заключили в Исправительный центр «Метрополитано», где он должен был ожидать приговора. А пока он проводил время в камере, поменяв свой костюм стоимостью 1500 долларов на апельсиновую робу заключенного, Роберто Кальви и Пол Марцинкус продолжали сомнительные операции. Одной из самых прибыльных для Ватикана компаний была «Беллатрикс», с центром в Панаме.

Хотя эта компания была создана Кальви в 1976 году на деньги IOR, на самом деле все ее операции контролировали и направляли Марцинкус от имени IOR, Личо Джелли, масон Умберто Ортолани и Бруно Тассан Дин, исполнительный директор и финансовый стратег могущественного издательского объединения Риццоли.

Через «Беллатрикс» каждый день проходили миллионы долларов с номерных счетов. С одной стороны, туда поступали средства, появлявшиеся в результате отмывания денег, которые приносили торговля наркотиками или мошеннические финансовые операции, с другой — оттуда выходили средства, которые попадали в руки коррумпированных южноамериканских политиков. Ведение дел «Беллатрикс» Марцинкус поручил трем видным членам Священного Альянса, которые информировали его лично, через голову своего непосредственного начальника Луиджи Поджи.

Ватиканской разведке было известно, что в сентябре 1976 года Кальви открыл в Манагуа филиал Коммерческого банка, принадлежащего группе «Амброзиано». Хотя официально задачей этого филиала было упрощение коммерческих сделок между странами региона, его неофициальная задача, с одобрения Пола Марцинкуса, состояла в переводе средств от незаконных сделок на счета в Нассау.

Было ясно, что для Священного Альянса и Луиджи Поджи лучше было не замечать мошеннических операций, проводимых Марцинкусом через IOR, ибо, в конце концов, доходы от них всегда можно было использовать для финансирования тайных операций, которые осуществлялись на благо церкви и неизменно во имя веры.

Вероятно, именно Личо Джелли познакомил Кальви с Анастасио Сомосой. Взамен превращения Никарагуа в надежное убежище для денег группы «В» Ватикана и никарагуанского дипломатического паспорта, который Синдона всегда имел при себе до самой своей смерти, IOR выплачивал диктатору значительные суммы, которые всегда передавались ему в чемоданчиках каким-нибудь агентом Священного Альянса.

В начале 1978 года сандинистам удалось свергнуть диктатора и взять власть в стране. И первой же мерой нового правительства была национализация всех иностранных банков, за исключением Коммерческого банка группы «Амброзиано». На всякий случай, как это всегда бывало в истории внешней политики Ватикана, IOR передал команданте Фронта Национального Освобождения имени Сандино (ФНОС) миллионы долларов на закупку военного снаряжения в таких странах, как Испания, Франция и Бельгия.

Операции банка «Амброзиано», проводившиеся незаконно и скрывавшиеся в призрачных компаниях, создаваемых IOR в Панаме, были недостижимы для инспекторов Банка Италии. Но приход к власти сандинистов обеспокоил Кальви, и он решил перевести все операции из Никарагуа в Перу. Для этого он 1 октября 1979 года открыл «Банк Амброзиано Андино». В Лиму были переведены только операции «Беллатрикс». Остальные компании продолжали работать в Люксембурге. С территории этого европейского города осуществляли свою деятельность в сумме девятнадцать финансовых объединений, и все они принадлежали IOR, как о том говорит сертификат, выданный Банком Ватикана и подписанный Полом Марцинкусом.

В конце 1979 года экономические потери IOR достигли 200 миллионов долларов; на следующий год прогнозировались убытки до 280 миллионов долларов. Если верить кардиналу Серджо Герри, администратор правительства государства Ватикан лично заявил папе Иоанну Павлу II, что если так будет продолжаться, то в 1985 году можно будет смело утверждать, что город-государство Ватикан полностью разорен. Но в то же время был опубликован отчет банка Bank for International Settlements, где указывалось, что между 1978 и 1979 годами IOR располагал в иностранных банках суммами от 0,9 до 1,3 миллиарда долларов. Общее количество активов банка могло в те же даты приближаться к значению 2,5 миллиарда долларов. Иоанну Павлу И эти цифры были известны, но во время разговора с кардиналами Феличи и Бенелли он их не упомянул.

В начале 1980 года внешний долг Польши еще увеличился, страна оказалась перед лицом зимы без угля. Правительство вновь запустило руку в фонды заработной платы и подняло цены на основные продукты питания. Так что никто не удивился, когда по всей стране начались забастовки. Пока папа работал в Кастельгандольфо с руководителем своей разведки монсеньором Луиджи Поджи, бастующий электрик Лех Валенса, широкоплечий мужчина с огромными усами, влезал на экскаватор на верфях имени Ленина. Многие месяцы рабочие верфей отказывались присоединиться к забастовке.

Экономика Польши находилась в упадке, миллионы рабочих выказывали недовольство, и забастовки, вначале стихийные, охватили более ста пятидесяти крупных предприятий.

С 1970 года от рук полицейских погибли сорок пять рабочих судостроительных верфей, и никто не хотел новых столкновений. Но в тот день, когда управляющий предприятием и директор гданьских верфей Клеменс Гех обещали поднять зарплату тем, кто вернется на работу, Лех Валенса с высоты экскаватора крикнул собравшимся, что Гех лжец.

Дело в том, что имевшие место вначале отдельные стихийные забастовки вскоре превратились, по словам Леонида Брежнева, в настоящее «политическое контрреволюционное восстание». Валенса снова пошел в контратаку, когда 16 августа некоторые рабочие почти решились прекратить забастовку в обмен на повышение зарплаты до примерно тысячи пятисот злотых и гарантии того, что на верфях будет поставлен памятник в честь жертв событий декабря 1970 года. Осмелев, Валенса представил список из шестнадцати требований, а когда эти требования вот-вот должны были быть приняты — еще один список, содержавший двадцать одну просьбу, включая разрешение правительства на создание свободного профсоюза. И в тот же день еще сто восемьдесят заводов одновременно присоединились к забастовке в знак поддержки требований Валенсы.

Тем временем в Ватикане Иоанн Павел II получал сообщения агентов Священного Альянса, которые подавал ему в аккуратных папочках монсеньор Луиджи Поджи в присутствии кардинала Агостино Касароли. Поджи приказал своему агенту, польскому священнику-иезуиту Казимиру Пржидатеку, собрать группу священнослужителей той же национальности, которые могли бы внедриться в круги забастовщиков и профсоюзы. С этого момента Пржидатек стал тенью Валенсы и лучшим осведомителем Ватикана о ситуации в Польше.

Папа говорил, что «Валенса послан самим Богом, самим Провидением», и Поджи необходим был постоянный контакт с окружением этого профсоюзного лидера. Точно известно, что каждый вечер агент Священного Альянса составлял докладные записки с данными из первых рук, почерпнутыми в беседах с рабочими и священниками. Одним из лучших его осведомителей был отец Генрик Янковский, священник церкви Святой Бригитты, прихода Леха Валенсы в Гданьске. Иоанну Павлу II приятно было узнать, что несколько рабочих верфи забрались на высокую ограду и на глазах у изумленной охраны развесили там огромные портреты римского папы. Пржидатек знал еще с тех времен, когда работал с Полом Марцинкусом, что хотел слышать Ватикан, и стремился отправлять туда сведения именно такого рода. Казимир Пржидатек даже сочинил, что рабочие не подчинились приказу остановиться и, забравшись на ограду, сорвали портрета польских лидеров, чтобы повесить на их место портрет Иоанна Павла II. На самом деле все происходило не совсем так, но понтифику эта история очень понравилась.