Компанию купили Стиг Энгквист, Лу Таламо и босс Invest Finans Ян Манитски. Лассе Далин и Бертил Карлссон тоже вначале собирались войти в долю, но в последний момент передумали. Им не нравилось то, в каком направлении осуществлялась деятельность компании в последние годы, и что еще более важно — Лассе Далин не ладил со Стигом Энгквистом. Если первый был благоразумным и вдумчивым инвестором, предпочитавшим не рисковать, то второй отличался импульсивностью и азартностью.
Далин, в немалой степени способствовавший формированию неформальной, семейной атмосферы в офисе на Балдерсгатан, не смог ужиться с хитрыми бухгалтерами и в скором времени подал заявление об отставке. Стиг и Гудрун убедили его остаться председателем совета директоров Sweden Music и финансовым консультантом Андерсона, Ульвеуса и Андерссона. Он согласился, тем более что в этом случае от него не требовалось присутствие в офисе Polar Music. Это было весьма символично: еще один член «семьи» покинул ее лоно.
Вопреки ожиданиям, создание Polar Music Invest не положило конец сомнительным коммерческим операциям. Ее деятельность продолжала привлекать внимание средств массовой информации. Стиг Энгквист, назначенный президентом компании, привык быть незаметной фигурой в своей роли бухгалтера и финансового архитектора различных схем. Теперь же он оказался в перекрестье слепящих лучей прожекторов только потому, что имел отношение к «инвестициям Abba».
В мае 1983 Polar Music Invest собралась приобрести издательский дом Saxon & Lindstrom, издававший несколько еженедельных журналов. По иронии судьбы, одним из этих журналов являлся таблоид «Svensk Damtidning», на который Агнета годом ранее подала в суд за ложную информацию о ее частной жизни. На той же самой неделе, когда Polar Music Invest вела переговоры о покупке Saxon & Lindstrom, «Svensk Damtidning» поместил на своей обложке еще одну скандальную статью об Агнете.
Возникли подозрения, что Polar Music Invest нужна лишь недвижимость компании и что она планирует закрыть журналы, оставив сотни людей без работы. 31 мая служащие Saxon & Lindstrom устроили демонстрацию перед офисом Polar Music Invest, что вызвало настоящую волну публикаций в прессе и репортажей в телевизионных новостях, в том числе и в зарубежных средствах массовой информации. На следующий день после демонстрации переговоры были внезапно прерваны, и компанию приобрел другой инвестор.
«Больше всего я хотел бы переехать из здания Polar Music, дабы подчеркнуть серьезность наших намерений, — с явным раздражением говорил Стиг Энгквист. — Я предпочел бы, чтобы меня окружали люди в темных костюмах». Учитывая то, что финансовую основу «серьезного» бизнеса Энгквиста создала «легковесная» музыка Abba, подобный комментарий представляется особенно бестактным. «Кое у кого может сложиться впечатление, будто деньги создали Abba, а не наоборот,- говорил Бенни. — Наша музыка является фундаментом, на котором держится Polar Music Invest, здание, в котором мы сейчас находимся, — все это результат нашего успеха».
Но в принципе Энгквист был прав, и вскоре Polar Music Invest переехала в другое здание, расположенное через два квартала. Обе стороны вздохнули с облегчением. «Наша компания находится под пристальным вниманием мировых средств массовой информации, — говорил Стиг Андерсон,- Люди, которые приходят к нам, привыкли к совершенно иной атмосфере. В компаниях, где они работали до этого, анонимность считается достоинством... Один из них как-то сказал: «За 14 лет в бизнесе я не пережил и половины того, что со мной произошло за четыре месяца в Polar Music»».
Продав большую часть акций Polar Music Invest, Стиг был вынужден признать свое поражение в борьбе за статус крупного магната. Отныне он решил ограничить свою деятельность хорошо знакомой ему сферой: музыка и развлечения.
Вместе с крупным издательским домом Bonnier Стиг основал компанию домашнего видео. Он также объявил о своем намерении вновь превратить Polar Music в крупного игрока на рынке звукозаписи. Его дочь Мари уже в течение двух лет предпринимала довольно успешные попытки по привлечению в компанию новых исполнителей для шведского рынка.
После того как Стиг избавился от Kuben осенью 1983 года и отка- залря от инвестиций и налоговых схем, он, казалось, вновь обрел свойственную ему когда-то энергичность и порывистость. Сосредоточившись на том, что он знал лучше всего, Стиг оказался в родной стихии. «Мне хотелось бы больше работать за границей. Швеция слишком мала для меня, — хвастливо заявлял он. -Здесь я не могу в полной мере реализовать свои способности».
Однако возвращение к истокам оказалось не таким уж легким делом. За предыдущие несколько лет, пока он занимался главным образом инвестиционными программами, музыкальный ландшафт претерпел радикальные изменения. По его собственному признанию, за последнее время он полностью утратил связь с миром поп-музыки: именно по этой причине музыкальным бизнесом в Polar Music занимались другие люди. Что еще более важно, вследствие прекращения членами Abba активной деятельности представители международной индустрии развлечений утратили к Стигу всякий интерес. Менеджер должен постоянно присутствовать на сцене, если он хочет, чтобы его воспринимали всерьез. Ничто из того, что он предлагал, кроме Abba, не заинтересовало мир, и поэтому вряд ли от него стоило ожидать еще что-нибудь интересное.
Произошли изменения и в тех звукозаписывающих компаниях, которым Стиг раньше продавал лицензии. Многие из прежних руководителей отошли от дел, а новые его просто не знали. Когда, к примеру, Джерри Гринберг в середине 80-х ушел из Atlantic Records, Стиг и Джон Спэлдинг сразу ощутили это, когда приехали в Нью-Йорк, чтобы получить чеки на авторские гонорары.
«Раньше мы обычно сразу поднимались в офис Джерри Гринберга на один из верхних этажей небоскреба, в котором располагалась штаб- квартира Atlantic Records, — вспоминает Джон Спэлдинг. — С той поры все изменилось. Джерри ушел, и вокруг были сплошь незнакомые люди — бухгалтеры и адвокаты». Вместо того чтобы пить шампанское в офисе президента компании, Стиг и Джон были вынуждены ждать приема в коридоре на третьем этаже за чашкой кофе. С удивлением и грустью старые друзья сетовали на то, как все изменилось.
Несмотря на продажу долей в инвестиционном бизнесе, последствия заключения сомнительных сделок и использования налоговых схем продолжали преследовать Стига и Abba. Одной из таких сделок было приобретение в июне 1980 года риэлтерской компании Stockholms Badhus, которая затем несколько раз продавалась и покупалась различными компаниями. В 1984 году налоговые органы объявили, что все эти операции были фиктивными, и выставили Abba счет на сумму 8 миллионов крон (720 тысяч английских фунтов) в качестве невыплаченных налоговых отчислений. Хотя они рисковали попасть под суд за уклонение от уплаты налогов, обвинение им предъявлено не было. У налоговых органов вызвали сомнение и некоторые другие сделки, но Polar Music удалось решить эти вопросы.
Инвестиционные махинации Polar Music отзывались эхом даже в следующем десятилетии. «Нам приходилось верить всем этим консультантам, — признавался Стиг в конце этого трудного периода. — Было сделано несколько ошибок, но были и люди, которые стремились к наживе». Для Бьерна это стало последней каплей в чаше терпения. Он больше не желал иметь ничего общего с Polar Music и, оценив по достоинству мудрость перебравшейся в Англию Фриды, решил последовать ее примеру. Бьерн всегда был англофилом и к тому же считал, что британский налоговый климат подходит ему значительно лучше, нежели шведский. «Если бы мы действительно хотели стать налоговыми эмигрантами, то стали бы ими в ту пору, когда зарабатывали большие деньги, а не через пять лет», — говорил он. — Но в Швеции 80 процентов доходов уходят на налоги. Оставшихся 20 процентов вполне хватает на жизнь. Проблема, скорее, заключается в том, что вы не принимаете участие в распределении этих 80 процентов».
В ноябре 1984 года Бьерн, Лена и их дочь Эмма поселились в особняке в городе Хенли-на-Темзе, где проживали другие рок-звезды вроде Джорджа Харрисона и Джона Лорда из Deep Purple. Переезд в Англию стал удобным предлогом для того, чтобы окончательно порвать все связи с Polar Music. Он и присоединившийся к нему Бенни продали свои акции за два миллиона крон (180 тысяч английских фунтов).
