— Или, может быть, вы нервничаете. — Тириан закрыл крышку часов и убрал их в карман. — И зря.

Фэрис остановилась и одарила его высокомерным взглядом.

— Я буду нервничать, если мне так хочется.

— Конечно, ваша светлость.

Фэрис с глубоким подозрением посмотрела на его серьезное лицо.

— Если вы надо мной смеетесь, прекратите немедленно.

У Тириана был совершенно похоронный вид.

— Конечно, ваша светлость.

Фэрис расхохоталась. Тириан с упреком посмотрел на нее.

— Если вы надо мной смеетесь, ваша светлость… — начал он.

Слуга вернулся, чтобы проводить Фэрис к мсье Хилариону. Тириан пошел с ними, как будто его присутствие подразумевалось само собой.

Интерьер дома даже больше, чем фасад, говорил о количестве веков, которые пережило это здание. Фэрис следовала за слугой по коридорам со сводчатыми потолками, окрашенными в ярко-синий цвет и усыпанными золотыми звездами, по залам, завешанным гобеленами и похожим на поляны в заколдованном лесу, потом вниз по винтовой лестнице из белого камня, закрученной, как рог единорога.

Несмотря на возраст особняка, атмосфера в нем была свежей, словно здесь только недавно рос настоящий лес. Когда Фэрис спустилась по белой лестнице, она уловила явственный запах сосновых иголок и сырой земли и почувствовала, как у нее защипало в глазах от тоски по дому. У подножия лестницы слуга открыл перед ней дверцу, такую низкую, что девушке пришлось нагнуть голову, чтобы войти. Тириан прошел следом. Пропустив их, слуга закрыл за ними дверь и остался снаружи.

В комнате было темно. Фэрис прислонилась спиной к двери, прикосновение рукава Тириана, стоящего так близко, ее успокаивало. Запах сосны исчез в тот момент, когда закрылась дверь. Вместо него теперь ощущался запах сырого камня и еще какой-то незнакомый аромат, смесь кофе, дыма и пряностей. С легким удивлением Фэрис поняла, что так пахнет от Тириана. Телохранитель сделал шаг в сторону. Под ногами пол был гладким, но не совсем ровным, словно истоптанные ступени в Гринло. Постепенно глаза привыкли к тусклому освещению, и теперь герцогиня могла различить арку в противоположном конце комнаты. За ней горел свет.

— Фэрис Налланин, — произнес голос, похожий на ветер. — Я вас ждал.

Тириан следовал за ней по пятам, пока она пересекала комнату. Фэрис помедлила на площадке еще одного лестничного пролета, он уходил вниз у стены огромного сводчатого помещения. Внизу, на возвышении из резного камня, стояли два стула и лакированный стол с канделябром, в котором горело несколько свечей. Один стул был простым, с прямой спинкой. Второй представлял собой глубокое кресло с подголовником и с обивкой, расшитой золотом так же богато, как гобеленовый лес. И стул, и кресло были пусты.

С возвышения снова раздался голос:

— Не стойте там. Спускайтесь.

Ощущение тишины и покоя все еще не покидало Фэрис, но голос ее встревожил. В тенях от свечей мог таиться любой ужас. Герцогиня подчинилась голосу, радуясь присутствию Тириана.

Когда она остановилась у стола, призрачный собеседник снова заговорил из глубины кресла:

— Долго вы добирались.

Фэрис посмотрела на пустое кресло. На мгновение, при свете свечей, ей показалось, что в гобеленовом лесу шевельнулись вышитые листья. Затем, сначала неотчетливо, но постепенно все более ясно, она различила сидящего в кресле человека.

Он был стар, об этом свидетельствовали его узловатые худые руки, лежащие на подлокотниках кресла, и сгорбленные плечи, но его глаза остались молодыми и были полны веселья. Фэрис несколько секунд смотрела в его глаза, такие же светлые, как ее собственные, потом произнесла:

— Хиларион.

Старик поднял руку и указал на стул.

— Садитесь. Боюсь, Тириану придется постоять.

Фэрис бросила взгляд на спутника. Он занял свое место у ее стула, на один шаг справа и сзади, и стоял непринужденно. Хотя он казался спокойным, Фэрис заметила, что он упорно отводит глаза от кресла.

— Спасибо, но я тоже предпочитаю постоять. — До нее вдруг дошел скрытый в словах Хилариона смысл. Она резко повернулась к нему: — Это имя вам не называли.

— Мы с Тирианом встречались раньше. — Глаза Хилариона блеснули весельем под упорным взглядом Фэрис. — Я послал его к вашему дяде.

Фэрис задумалась так глубоко, что, сама того не сознавая, опустилась на предложенный Хиларионом стул, причем сделала это с такой грацией, которая порадовала бы даже мадам Брачет.

— Мой дядя знает об этом?

Хиларион сложил руки.

— Кто может сказать? Я сомневаюсь. Тириан был самой подходящей кандидатурой для того, чтобы охранять вас в Гринло. А я хотел, чтобы вас охраняли. Оказалось, что организовать это довольно просто. Ваш дядя любит все усложнять, но и он не может устоять перед очарованием простоты. Как и я.

Фэрис слегка подалась вперед.

— Мне кажется, я знаю, почему дядя хотел нанять мне охрану. Скажите, кто вы и почему декан послала меня к вам. Объясните, почему мною вообще кто-то может интересоваться.

— Хорошо. — Хиларион обхватил ладонью пламя свечи. Свет почти не померк, цветок пламени ясно был виден сквозь его пальцы. — От вашего внимания не ускользнуло, что я не совсем реален.

Фэрис нехотя улыбнулась.

— Не ускользнуло.

— И также не совсем нереален. Вы это заметили?

Фэрис кивнула.

Хиларион казался довольным.

— Это одна из причин, почему вы меня интересуете. Я не скрываюсь намеренно, но для остальных людей я невидим. Тириан, например, никогда меня не видел, хотя мы много раз беседовали.

Фэрис снова взглянула на спутника. Он по-прежнему стоял непринужденно, спокойно глядя куда-то в тень.

— Это правда?

Тириан встретился с ней взглядом. Он смотрел в упор, как тогда, в лазарете. Фэрис попыталась вспомнить, сколько времени прошло с той неловкой беседы, и ахнула от удивления. Вчера. Весь этот ужасный разговор состоялся только вчера. Ей казалось, что она знает Тириана дольше, чем Рида, даже дольше, чем Гэврена.

— Это правда. — Обращаясь к тени, Тириан прибавил: — Должен вам сообщить, что я уже не работаю на вас, господин Хиларион. Вчера я обещал служить Фэрис Налланин. Я перед ней в большом долгу.

— Тогда, разумеется, ты должен вернуть долг. Если ты будешь работать на нее, как работал на меня, она получит хорошего слугу.

— Благодарю вас.

Хиларион продолжал:

— Фэрис, вы обладаете способностями, о которых не подозреваете. Возьмите светильник.

Девушка подняла канделябр. Тени в комнате переместились. Огоньки свечей горели ровно. Фэрис поняла, что они не дают жара, тающего воска, никакого дыма, только чистый золотистый свет. Она крепче сжала канделябр, но рука ее не дрогнула.

— Можете поставить его.

Фэрис с готовностью повиновалась.

— Вы понимаете природу этого света?

— Я понимаю, что это неестественный свет.

— Погасите свечи.

Фэрис резко взглянула на него.

— Зачем?

Хиларион мягко улыбнулся.

— Посмотрим, как вам это удастся.

Фэрис отрицательно помотала головой.

— Почему? Вы боитесь потерпеть неудачу?

— Конечно нет. Но что, если я не смогу снова их зажечь?

— Разумный довод. Только четыре человека в мире могли бы сдвинуть с места этот канделябр. Вы — одна из них. Я второй. Но погасить их не в моих силах. Возможно, вы сумеете. Я рад, что у вас хватило ума не пытаться это сделать. Я не знаю никого и ничего, что могло бы снова зажечь этот свет, если он угаснет. — Руки Хилариона неподвижно лежали на подлокотниках кресла. — Отвечу на ваш первый вопрос: я хотел, чтобы вас охраняли, потому что надеюсь, что вы — хранительница севера, которая снова появится после долгих лет отсутствия.

Фэрис уставилась на него.

— Отвечу на второй вопрос: я — Хиларион, хранитель запада. Ваш декан послала вас сюда, чтобы узнать, чего требует от вас мир.

Фэрис несколько секунд смотрела на него, потом вскочила и в ярости повернулась к Тириану.

— Поднимите этот подсвечник.