Низкий голос Брайена громыхнул на другом конце линии:

— Как ты себя чувствуешь? С тобой все хорошо?

— У меня все хорошо, — ответила Сара, стараясь, чтобы голос звучал поэнергичней. Ей не хотелось, чтобы Брайен почувствовал, как она устала.

— А Стефани?

Сара краем глаза посмотрела в сторону дочери. Стефани лежала, не шевелясь, наблюдая, оценивая.

— С ней тоже все в порядке.

— Когда похороны?

— Сегодня днем, — сухо ответила Сара.

— Уже все? — недоуменно спросил Брайен. — Быстро. Ведь еще только воскресенье.

— Вся родня Чака живет здесь. Странно, но я единственная прилетела из другого города. Не было причин ждать.

— Когда ты возвращаешься?

— Завтра вечером. Наш самолет прилетит в районе семи часов.

— Ты взяла билет на нашу обычную авиалинию?

Сара улыбнулась, когда он прибег к их дежурной шутке. Они оба обычно летали на самом лучшем самолете в небе. На высоте 30 тысяч футов — это означало безопасность.

— Да.

Брайен хихикнул и сказал:

— Я встречу вас.

— Хорошо, — сказала Сара.

И вдруг она поняла, что он сделал. Гладенько, как по маслу, он снова взял над ней контроль. Рука ее крепко сжала телефон.

— Ты все еще пытаешься решать за меня. На другом конце провода наступила мертвая тишина. Будто Брайен перестал дышать. Наконец, он вздохнул и заговорил, словно выдавливая из себя слова, потому что они не хотели сами выходить.

— Извини, Сара, — произнес он.

Она услышала искренность в его голосе и почувствовала ее в абсолютной тишине, которая наступила после разговора с ним, словно он затаил дыхание. Кровать качнулась, Стефани встала и направилась в смежную ванную комнату.

— Скажи мне, почему, Брайен?

— А?

— Скажи мне, почему ты извиняешься? Я хочу быть уверенной, что ты знаешь, за что.

Он шумно вздохнул, словно ветер подул в туннеле.

— Ты должна была получить должность партнера. Я был неправ. В тебе еще есть силы.

Сара закрыла глаза. Она мечтала услышать такие слова от Брайена, а теперь, когда услышала, не знала, что сказать.

— Сара? — ласково позвал он. — Сара, мне нужно заботиться о тебе. Я хочу заботиться о тебе. Я не буду извиняться за попытку.

В трубке раздался гудок. Сара еле слышала его. В ее голове еще звучали слова Брайена, и что-то нежное и чудесное возникло в ее душе, заживляя раны, заполняя пустоту. Брайен положил начало чему-то новому сегодня. Когда он положил трубку, она почувствовала, что ей предстоит принять какое-то решение.

Стефани вернулась в спальню, как только Сара положила телефонную трубку. По тому, как Стефани избегала ее взгляда, Сара поняла, что она за дверью подслушала ее разговор. Стефани плюхнулась на кровать и отодвигалась до тех пор, пока не прижалась к мягкому изголовью, потом сердито посмотрела на Сару. Под глазами у нее пролегли темные круги.

— Это был Брайен Ватсон, — прошипела она. — Мой папа умирал, а ты в это время…

— Нет, обрезала ее Сара, — это не то, что ты думаешь.

Стефани обняла колени руками, прижав их к себе.

— Я не могу поверить. Когда он ответил вчера ночью по телефону, я и не подумала ни о чем. Он так давно вошел в нашу жизнь, что я даже не посчитала странным, что Брайен находится в нашем доме. Мне надо было догадаться, — сказала она больше себе, чем Саре.

— Послушай меня, — сказала Сара, протянув руку к Стефани.

Стефани отпрянула от нее:

— Не трогай меня.

— Дай мне объяснить.

— Мне не надо твоих объяснений, — холодно сказала Стефани. Она отвернулась лицом к стене. — Уходи.

Как ни странно, но Сара почувствовала облегчение. У нее не было сил заставить Стефани слушать. Не говоря ни слова, она, пошатываясь, вышла из комнаты.

Два других брата Чака, Билли и Джеймс, стояли в конце коридора и разговаривали. Они застыли, когда увидели ее, и вежливо кивнули, потом ушли. Трудно поверить теперь, что когда-то она считала их своей семьей. Еще один день и она могла вернуться домой, сказала она себе. Хорошо оказаться на знакомой земле.

Как будто на ватных ногах, Сара дошла до гостевой комнаты, предназначенной для нее, и упала на кровать. Ей хотелось спать, ей необходим сейчас сон.

Но Сара не могла заснуть. Она металась на кровати, вертелась с боку на бок, временами дремала, голова ее гудела каждый раз, когда она открывала глаза. Сара все еще слышала, как извиняется Брайен и проклинает Стефани. Она могла думать только о той сладкой надежде, которую дал ей Брайен, и о холодном неприятии Стефани. Стефани и Брайен разрывали ее на части. Она не знала, как объяснить Стефани про Брайена, и не понимала, что означало объяснение Брайена. Она знала только, что была большая разница между тем, кто хочет заботиться о тебе, и тем, кто думает, что ты не можешь о себе позаботиться.

Но что смущало Сару больше всего — это чудесное ощущение внутри, когда она вновь и вновь вспоминала его слова.

«Мне надо заботиться о тебе; я хочу заботиться о тебе…»

Голова ее еще больше разболелась.

Это было обещание, которое, как она думала, никогда ни от кого не услышит.

Головная боль Сары превратилась в стопроцентную мигрень к тому времени, как самолет доставил ее и Стефани в Денвер. Со своего места первого класса Сара могла слышать, как открываются и закрываются верхние отделения в секции туристов. Боль в правом виске возникала с каждым щелчком и хлопком. Она представляла скопление пассажиров у двери самолета. Она не хотела вместе со всеми спешить к выходу.

В слово «изнеможение» Сара теперь вкладывала новый смысл.

Положив руку на руку Стефани, она сказала:

— Давай подождем.

Стефани отпрянула и кинула на Сару испепеляющий взгляд, но осталась сидеть и ничего не сказала. Она не разговаривала с Сарой весь день.

В данный момент Сара не возражала против того, чтобы помолчать. Когда они вышли из самолета и Стефани увидела Брайена, ожидающего их, Сара подумала, что Стефани найдется, что сказать. Она не хотела конфронтации, но и не могла предотвратить ее. Да и не собиралась.

Говоря бессмертными словами Брайена Ватсона, Сара достигла своего предела.

Брайен смотрел с растущим нетерпением, как пассажиры спускаются по трапу. Уже минут десять пассажиры выходили и выходили из самолета. Где же Сара?

Вдруг показалась Стефани в зеленой тенниске и с самым злым выражением лица, которое Брайен когда-либо видел на детском лице. Она даже не взглянула в его сторону, быстро дошла до открытого места, резко повернула налево и скрылась. Он было открыл рот, чтобы окликнуть ее, когда появилась Сара. Увидев, как она выглядит, он пришел в такую ярость, что чуть не разбил свой кулак о бетонный столб, возле которого стоял.

Лицо ее было бледное, измученное. Черные круги под покрасневшими глазами. Сара сощурилась от яркого света, словно ей было больно на него смотреть. Одно плечо опустилось под тяжестью ручной клади. Она двигалась, еле поднимая ноги. Впервые, насколько он помнил, Сара выглядела на свой возраст.

Почему Стефани оставила свою мать? Неужели она не видела, что Сара была близка к коллапсу?

Он бросился ей навстречу, руки автоматически потянулись к тяжелой сумке, мысленно он подготовил себя к обычному возражению с ее стороны. Она отдала сумку без протеста. Пораженный, Брайен смотрел на Сару. Впервые она по доброй воле позволила ему подставить свое плечо. Она отступила на дюйм; он продвинулся еще на милю.

— С тобой все в порядке? Температура? Схватки? Кровотечение?

Сара посмотрела на него, слегка улыбаясь:

— Ты выучил мою медицинскую справку?

Брайен усмехнулся.

— Только самое важное. Ответь на мой вопрос.

— Нет, доктор Ватсон. Операция прошла успешно, — она огляделась, осматривая толпу. — Ты видел Стефани?

— Да. Но она меня не видела. Она промчалась мимо, прежде чем я успел остановить ее. Я думаю, она поспешила в багажное отделение. Что происходит, Сара?