«Освобождать столицу Литвы, — вспоминает Маршал Советского Союза Н. И. Крылов, — советским воинам помогали и местные жители. Они указывали замаскированные огневые точки врага, подносили боеприпасы, перевязывали раненых. Когда наши войска вступили в город, одновременно с ними в Вильнюс вошли несколько партизанских отрядов, действиями которых руководил Литовский штаб партизанского движения, возглавляемый А. Ю. Снечкусом.
Еще в городе раздавались выстрелы, а на легендарной башне Гедимина вместе с первыми солнечными лучами взвился красный флаг. Всюду происходили волнующие и радостные встречи советских воинов с трудящимися Вильнюса. Женщины в праздничных платьях со слезами радости обнимали наших солдат и офицеров, преподносили им цветы».
Я прошу читателей обратить особое внимание на описание Крыловым радости и дружелюбия литовцев при встрече Советской Армии. На то, как они ждали ее, как помогали изгнанию фашистов. И сравните это с сегодняшними оскорбительно-безобразными поступками по отношению к армии-освободительнице и ее воинам, проживающим в Литве, Латвии и Эстонии. Воинов, отдавших жизни за освобождение этих республик, нынешние политиканы называют «оккупантами».
Родина высоко оценила мужество и героизм советских воинов, участвовавших в освобождении Вильнюса. Советская столица салютовала им 24 залпами из 324 орудий. Отличившимся соединениям и частям присвоены наименования Виленский.
Разгромив вильнюсскую группировку врага, 5-я армия Крылова к 15 июля своим правым флангом вышла на подступы к Каунасу, а левым выдвинулась к Неману и приступила к его форсированию.
11-я гвардейская армия Галицкого и 31-я Глаголева также выдвинулись своими передовыми соединениями к Неману и начали форсировать реку с ходу под огнем противника. К исходу 15 июля фронт форсирования в районе Алитуса и к югу от него составил 70 километров, а глубина захваченных плацдармов доходила до 7–10 километров.
На стык 5-й и 11-й гвардейской армий Черняховский выдвигал к Неману освободившуюся из-под Минска 33-ю армию, в командование которой вступил генерал-лейтенант С. И. Морозов.
Дальнейшие бои на западном берегу Немана за расширение плацдармов приняли затяжной характер. Немцы перебросили значительные резервы, восстановили сплошной фронт и наладили управление войсками. Враг предпринимал непрерывные контратаки, пытаясь сбросить наши части с занимаемых плацдармов.
…16 июля, оторвавшись от боевых дел, Черняховский и Макаров поехали в Минск на парад партизан.
Парад проходил за разрушенным городом. Находясь на трибуне у большого луга, простиравшегося на берегу Свислочи, генерал Черняховский с волнением смотрел на нескончаемое движение партизан, тех, кто, рискуя жизнью, сообщал фронту ценные сведения о противнике, тех, кто громил фашистские гарнизоны, подрывал пути и пускал вражеские эшелоны под откос, тех, кто встречал и провожал части дивизии фронта по дорогам лесов и болот, захватывал мосты и вместе с саперами строил для наступающих войск переправы.
28 июля поступила новая директива Ставки. 3-му Белорусскому фронту было приказано развивать наступление силами 39-й и 5-й армий и не позднее 1–2 августа ударом с севера и юга овладеть городом Каунас. Всеми силами наступать к границе Восточной Пруссии, выйти к ней не позже 10 августа и прочно закрепиться для подготовки к вторжению в Восточную Пруссию в общем направлении Гумбиннен — Инстербург — Прейс-Эйлау.
Полоса наступления 3-го Белорусского фронта расширилась. В его состав Ставка вновь включила 39-ю армию И. И. Людникова, которая располагалась теперь на правом крыле, а на стыке 5-й и 11-й гвардейской армий Черняховский ввел в первую линию 33-ю армию. Но с большим сожалением передал Иван Данилович сроднившиеся с войсками фронта высокоманевренные соединения — 3-й гвардейский кавалерийский корпус 2-му Белорусскому фронту, а 3-й гвардейский механизированный — 1-му Прибалтийскому; тепло распрощался с их прославленными боевыми командирами Николаем Сергеевичем Осликовским и Виктором Тимофеевичем Обуховым.
Боевые действия войск 3-го Белорусского фронта развернулись на каунасском, гумбинненском и сувалковском операционных направлениях.
Первые два дня наступательных боев желаемых результатов не принесли. Ни на одном из участков фронта нашим войскам не удалось вырваться на оперативный простор.
Общевойсковые армии вышли к Неману значительно обессиленными, с растянувшимися до предела тылами, с уставшими от длительных боев и походов людьми. Численный состав стрелковых дивизий сократился до 3–4 тысяч человек. Резко снизилась боеспособность и танковой армии. Боевых машин в строю оставалось мало.
В то же время вражеская оборона с каждым днем крепла. Боевые порядки немецких войск уплотнялись подходившими из глубины резервами, возрастала активность вражеской авиации.
Все это Иван Данилович учитывал и, не переставая, вместе со своим штабом продолжал отыскивать у врага наиболее уязвимое место. Такое место было найдено к югу от Каунаса. Предназначенный ранее для развития успеха в полосе 11-й гвардейской армии 2-й гвардейский танковый корпус Бурдейного был срочно, за одну ночь, переброшен в полосу 33-й армии, которая до этого наносила вспомогательный удар.
Утром 30 июля танковый корпус при поддержке артиллерии и пехоты 33-й армии стремительным ударом прорвал немецкую оборону. Продвинувшись за день с боями на 35–40 километров, гвардейцы-танкисты вышли в район Козлова Руда, Пильвишки, отрезали пути отхода на запад каунасской группировке противника и создали для нее угрозу окружения.
Смелый, решительный маневр 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса на коммуникации каунасской группировки создал перелом в ходе боев. 5-я армия Крылова подошла вплотную к городу и крепости Каунас, а 33-я армия Морозова, используя успех танкистов, продвинулась вперед до 25–30 километров.
В 12 часов дня Черняховского вызвала Москва.
— С вами будет говорить товарищ Сталин, — предупредил голос в трубке.
Уже много раз в ходе операции Иван Данилович докладывал Верховному Главнокомандующему и каждый раз испытывал душевную тревогу. Казалось, вот-вот Верховный упрекнет его в чем-то недоделанном, в каком-то промахе. Взволнованно взял трубку и на этот раз.
Но вместо ожидаемого «Как дела под Каунасом?» услышал другое:
— Советское правительство наградило вас второй медалью «Золотая Звезда». Поздравляю. Желаю новых успехов, — как всегда коротко и по делу сказал Сталин.
От неожиданной вести и поздравления самого «хозяина» долго не мог унять набежавших радостных чувств. Хотел было поделиться новостью с Макаровым, Покровским, Иголкиным, но решил с присущей ему скромностью иначе: «Пусть лучше узнают из газет».
Центральные газеты с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1944 года были доставлены на командный пункт под вечер. В Указе говорилось: «За образцовое выполнение боевых заданий Верховного Главнокомандования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленную при этом отвагу и геройство наградить второй медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза Черняховского Ивана Даниловича, соорудить бронзовый бюст и установить его на постаменте на родине награжденного».
О большой, заслуженной награде своего молодого, талантливого командующего узнали все войска 3-го Белорусского фронта.
Наступление разрасталось, набирало темпы. 31 июля 33-я армия Морозова овладела Мариамполем, а 5-я армия Крылова завязала уличные бои в Каунасе.
Вечером советское Верховное Главнокомандование объявило по радио приказ генералу армии Черняховскому.
«Войска 3-го Белорусского фронта, — говорилось в приказе, — перейдя в наступление, форсировали реку Неман, прорвали сильно укрепленную оборону противника на западном берегу Немана и за три дня наступательных боев продвинулись в глубину до 50 километров, расширив прорыв до 230 километров».
А на другой день, 1 августа, последовал второй приказ, в котором сообщалось, что войска фронта, сломив сопротивление противника, штурмом овладели городом и крепостью Каунас — важным узлом коммуникаций и мощным опорным пунктом обороны немцев, прикрывавшим подступы к Восточной Пруссии.
