— Развлекаешься… изобретатель?

На всякий случай Вектор встал, держа перед собой стул: от разбушевавшегося Гришина можно ожидать чего угодно.

— Вынашиваешь новую гнусную идейку? — продолжал Гришин, сопя, словно носорог перед битвой.

— С твоей стороны это просто свинская неблагодарность, — стараясь придать своему голосу нахальный тон, заявил Вектор, памятуя, что лучший способ обороны — это наступление.

— С моей стороны мне тебя следовало вообще убить! — рявкнул Гришин. В шкафу жалобно зазвенело стекло. — Убить тебя, мерзавца, и кости твои скормить собакам.

Вектор понял, что Гришин иссякает. Раз уж он собирается кормить собак, которых на станции нет и в помине, значит — он на последнем издыхании.

— Ладно-ладно, — сказал Вектор, не выпуская из рук стула. — Или попей валидольчику.

— Черт с тобой, — сказал Гришин неожиданно спокойным тоном. — Живи, малютка. Если я тебя сейчас прибью, твой жестяный друг замучает меня насмерть.

Вектор хмыкнул и отставил стул в сторону.

— Не замучает. Ему теперь не до тебя.

— Опять ты за свое? Вектор, не буди во мне талант инквизитора.

— Не веришь? В таком случае, пойдем, я тебе кое-что покажу.

Вектор отключил видеомагнитофон и, взяв Гришина за руку, потащил его на склад кислородных баллонов. Подойдя к двери, он приложил палец к губам и торжественным шепотом произнес:

— Ш-ш-ш! Уникальный номер: Глупый Майк укачивает глупую куклу.

Он хотел было добавить что-то еще, но в этот момент из-за двери раздался приглушенный голос Майка. Вектор замер на полуслове, весь обратившись в слух. Там, за дверью, Майк с кем-то разговаривал. Гришин тоже прислушался.

— Что, твой друг поет колыбельную песню? — осведомился он, не пряча ехидной ухмылки.

— Тише, — прошипел Вектор. — Не ори! Все испортишь.

Осторожно, стараясь не шуметь, он взялся за ручку и открыл дверь. За его спиной, сопя ему в ухо, всунулся в комнату Гришин.

Спустя пять минут оба на ватных ногах шли по коридору, а в спину им из-за полузакрытой двери летел голос Майка:

— Скажи: ма-ма.

И нежный тоненький голосок послушно повторял:

— Ма-ма.

— Умница, доченька. А теперь скажи: па-па. Па-па. И в тишине коридора радостно звучало:

— Па-па!

— Гри-шин.

— Гли-син, — пищал голосок, заливаясь веселым детским смехом. — Па-па Гли-син.

При каждом звуке этого голоса Гришин дергался, как от удара током, и беспомощно втягивал голову в плечи.

Ночь. Ритмичные блицы неоновых реклам. От подъезда старинного особняка викторианского стиля отделился человек в темном спортивном костюме и побежал по улице, ведущей к центру. Он несся бесшумно, гигантскими прыжками, временами как бы зависал в воздухе. Он ощущает себя зверем: мускулы напряжены, ноздри раздуты, уши торчком. И спокойный пульс.

Раздался скрип тормозов, машину занесло к тротуару.

— Елена, ты видела? — протирая глаза, обратился водитель к своей спутнице.

— Что случилось, милый? — она недоуменно посмотрела на него.

— Сейчас, буквально несколько секунд назад, улицу, перед нашим носом, перебегал человек. Мне показалось даже, что я задел его.

— Да никого же не было! — она обеспокоенно оглядела пустынную улицу, — Я тебя предупреждала, Род, не увлекайся коктейлями. А ты как всегда…

Хлопнула дверца. Мужчина склонился над бампером. Торжествующий возглас:

— Взгляни, я же говорил.

Она тоже выбралась из машины. Света уличных фонарей вполне хватало для того, чтобы разглядеть свежую вмятину на левом крыле «тойоты»…

Поворот, еще переулок, другой. Вот и темный зев знакомой подворотни. Грохот мусорных бачков, которые он неудачно зацепил ногой. А вот и пожарная лестница. Он разбежался, подпрыгнул и как кошка начал взбираться вверх.

На противоположной стороне двора-колодца женщина выглянула в окно на шум. Увидела черное расплывчатое пятно карабкающегося человека и тут же захлопнула створки.

Он добрался до уровня четвертого этажа, замер на несколько секунд и неожиданно в акробатическом прыжке преодолел два метра пустоты, отделяющей его от ближайшего балкона.

Двое сидели за круглым столом, сработанным под чиппендейль, лениво потягивая пиво. В углу мурлыкала видеосистема. На экране вездесущий и неутомимый Ниндзю шинковал очередную порцию врагов.

Толстяк был облачен в костюм из «варенки». Его изрезанное морщинами лицо резко сужалось книзу. Часть физиономии между носом и выдававшимся вперед подбородком образовывала как бы полушарие, разделенное надвое губами. Тонкая шея на тучном теле и маленький рост мужчины делали его похожим на откормленную престарелую мартышку. Это сходство усиливалось при взгляде на его торчащие уши.

Сквозняк колыхнул занавеску. Толстяк, сидевший спиной к окну, резко обернулся в кресле:

— Мерль, смотри, кто пожаловал! — кивнул он высокому худощавому блондину, похожему на узкий солдатский шкафчик, с длинными сухопарыми конечностями, узким лицом и крупным носом. — Крошка Вик сегодня что-то быстро обернулся. Что-нибудь стряслось?

— Порядок, — односложно ответил моложавый брюнет в темно-синем тренировочном костюме с капюшоном, который почти полностью скрывал лицо. Под плотной тканью перекатывались бугры мышц. К поясу была приторочена небольшая кожаная сумка.

— Роберт, проверь и отключи аппаратуру, — приказал блондин, — а мы пока побеседуем.

Толстяк насупился, но тем не менее начал выбираться из кресла.

— Чем порадуешь, Вик? — поинтересовался Мерль, скучающим взглядом окидывая интерьер гостиной.

— Все радости здесь, — Вирд отцепил сумку от пояса, бросил ее на стол. — Операция прошла чисто, вот только на обратном пути чуть под авто не угодил.

— Молодец, Вик! А с машинами надо быть поосторожнее, — назидательно, словно внушал ребенку, произнес появившийся из соседней комнаты Роберт. — Я снял гипно-блокировку. Что-то у тебя сегодня с эмфазой сознания непорядок. Индикатор контрольного блока даже зашкалило. Хочешь успокоительного?

— Лучше виски, — Вирд откинул капюшон за спину, прошелся по комнате, скользнул безразличным взглядом по видео.

— Возьми в баре, — ответил Мерль, высыпая на стол кучку женских украшений… Та-ак, колечко старинной работы, а это… уж часом не изумрудики ли?..

Вирд скользнул к бару. Плеснул в бокал из продолговатой бутылки, бегло окинул взглядом компаньонов и внезапно вытащил из внутреннего кармана спортивной куртки «Магнум» тридцать восьмого калибра:

— Спокойно, ребята… Надо поговорить.

— Что за шутки, Вик? — воззрился на него Роберт, приподнимаясь из кресла.

— Сидеть! Я кому сказал, — повысил голос Вирд.

Он пересек комнату и выключил видео, не спуская глаз с Роберта и Мерля:

— Я считаю, нашу лавочку пора прикрывать! То, чем вы занимаетесь — детские игры, дилентантизм чистейшей воды. Такое изобретение использовать для получения грошовых безделушек. Рано или поздно нас накроют, и тогда «игрушка» станет достоянием публики. Это не входит в мои планы. Не для того я отдал десять лет жизни, чтобы мой «Псиф» работал на уголовную мелочовку…

— Подожди, Вик, не расходись! — подал голос Мерль. — Видимо, у тебя случился провал в памяти и ты забыл, кто выложил денежки, чтобы эта золотая курочка стала несушкой, а не замызганным чертежом? А…

— Зря стараешься. У меня отличная память. Но полгода в роли волчонка на побегушках, который каждый божий день таскает для вас золотых крольчат, я считаю, вполне достаточно. За это время вы с лихвой окупили свои затраты и, думаю, кое-что отложили на черный день.

— Откуда тебе это знать? — зло отозвался Роберт. — А также и помнить? Или твои россказни о том, что гипно-блокировка «Псифа» не оставляет в памяти ни малейших следов, просто блеф?

— Недооценка партнера всегда чревата последствиями. Ты, Роберт, как опытный покерист, мог бы об этом и знать, — Вирд перекинул пистолет в другую руку, присел на журнальный столик. — Неужели вы серьезно считаете, что, ввязываясь в одну упряжку с вами, я не принял никаких мер предосторожности? Кажется, я действительно запамятовал сообщить вам об этом. Помимо «Псифа» было сконструировано и собрано несколько приставок к нему. Одна из них вмонтирована в эти часы — дистанционный пульт — и позволяет контролировать и фиксировать каждую команду, которую «Псиф» выдает перцепиенту. Видимо, при заключении нашего соглашения я забыл упомянуть и о том, что у меня имеется соавтор, который все эти месяцы был постоянно связан с «Псифом» и, естественно, со мной. На тот случай, если кому-либо из вас вдруг пришло бы в голову «пошутить» с Виком во время одной из акций. Так что, с одной стороны, эта страховка гарантировала меня от ваших «сюрпризов», а с другой — практическая деятельность нашего совместного предприятия стала прекрасным испытательным полигоном в условиях реальной боевой обстановки.