Волга-матушка взволновалася, Ничего в волнах не видно! Только видно в волнах Одну красну лодочку. Красна лодочка плывет, краснеется, Весельчики на ней зеленеются. Сам хозяин сидит во наряде: В желтом нанковом кафтане, В черном бархатном картузе. На картузе славный козыречек, Сам он купеческий сыночек. «Заворачивайте, ребята, К Настасьиному ко подворью». Настасьюшка сама выходила, Стакан воды выносила, Ванюшеньке-дружке подносила. «Ты выпей-ка, дружок, искушай!» «Ноне не пью, Настасья, У нас в доме несчастье: Поголовный набор солдатский! Хотят меня, молодца, Отдати во солдаты. Уж я выйду на сход, поклонюся: Вы помилуйте, мирски люди! Я не вор, я не разбойник, Я до девушек был охотник, До молодых был приветлив. Я воров совсем не знал, Приносил покорность вам, Всегда был я добр и честен, К воровству не причестен [153]». * * * Как ушел-то вор казаченька, Ушел со Тихого Дону. Как унес с собой вор казаченька, Унес строевое ружье И саблю острую. Он увел с собой, вор казаченька, Увел силы множества. По расчету-то он увел, вор казаченька, Ровно сорок тысящев, Он увел их, добрых молодцев, Да все казаченьков, да все вооруженных. Как и ушли они, воры казаченьки, Все путем, глухими дорогами, Как глухими дорогами, дикими степями; Как дикими степями, темными лесами. Как и платьице было на ворах казаченьках, Все было шелковое, Как фураженьки на ворах казаченьках Были сукна дорогого, Они сшиты были полка полевого. Под командою они были, воры казаченьки, Полковника молодого. Через быструю речушку шли воры казаченьки, Да все перемочилися; Во черной они во грязи, Да все перепачкалися. * * * Пошли девушки, пошли красные, Они на рынок гулять, На рынок, на ярмарку Макарьевску, На славну Александровску [154]. Они гуляли, красны девушки, Белый день до вечера, До самой полуночи. Полуночная звезда высоко взошла, Звезда за полночь зашла. Они, красны девицы, В кучу собиралися, Домой все отправлялися. Шли они, красны девицы, Закоулками, переулками, Ничего они не боялися. А боялись девушки, Опасались, красные, Журьбы своих матушек. Родна матушка журит, бранит, Любить дружка не велит. Хотя я, девушка, Гулять поздно не стану, А любить дружка не перестану. Милый ласков и хорош, Он уважать меня во всем готов. Я страдать буду от матери, от отца, Не расстанусь с дружком навеки, до конца. * * * Как не белая березка, березка, Свивалася, ой, совивалася! Как девушка с молодцем, с молодцем, Совыкалася, ой, совыкалася! Совыканьице у них, у них, Было тайное, ой, было тайное! Расставаньице у них, у них, Было слезное, ой, было слезное! Запрягает милый друг, дружок, Вороных, ой, вороных коней! Соезжает дружок, дружок С широка, ой, с широка двора. Он, соехавши со двора, запел С горя песенку, ой, с горя песенку! «Ты прощай, прощай светик, Моя Любушка, ой, моя Любушка! Наживай себе, Любушка, Иного размилого, Ой, дружка милого! Если лучше меня наживешь — Позабудешь, ой, позабудешь! Если хуже меня наживешь — Вспомянешь, ой, вспомянешь! И еще, что это у меня Был дружок за миленький, Был дружок за хорошенький! И гулять пойдет, дружок, И меня, ой, и меня с собой берет!» Провожала Любушка дружка Далекохонько, далекохонько, Распростилась она с миленьким. Воспоминает она воздыханьем: «Что был за миленький, ой, за миленький!» * * * Вы, комарики мои, Не кусайте, комары, Мое белое лицо. Мое белое лицо, Разгорелось горячо; Ровно аленький цветок Во чистом поле цветет. Там и травка зелена, Где мой миленький гулял, Где ласково меня целовал; Где ласково целовал. Туго к сердцу прижимал, Раздушенькой называл, Раздушенькой называл. «Ты, раздушенька моя, Вечор был я у тебя, Вечор был я у тебя. Не узнала ты меня, Отсылала от себя, Отсылала от себя, Тем огорчила дружка». «Вспомни, миленький дружок, Как ты был у меня, У крашеного крыльца, У крашеного крыльца; Во горницу взошел, К кровати подошел, К кровати подошел, Открыл браный положек, Взял за рученьку мою, За золотой перстенек». вернуться Почему Макарьевская ярмарка названа здесь Александровскою, я не мог допроситься. |
