Вскоре вдоль дороги потянулись мусорные кучи и ржавые остовы перевернутых автомобилей, а затем измученный асфальт уперся в городские ворота старого военного образца — стальные, с выцветшими красными звездами на створках. Видно, уже потом строили вместе с забором, наспех.

Ворота были заперты. Шума над городом не висело, но город точно был обитаем. Путник прислушался: где-то клокотали куры, где-то плескался рукомойник, а вдали слышался приглушенный гомон, какой бывает на базарной площади. Поправив намордник на лице, путник постучал в ворота рукоятью посоха — звук гулко раскатился по железу, но ничего не произошло. Он постучал снова. Тогда что-то заворочалось, скрипнула дверь, раздались шаги, и в створке ворот повернулась железная заглушка, приоткрыв круглую дырку размером с кулак — то ли глазок, то ли бойницу.

— Что за добрый человек идет? — раздался недовольный голос, молодой и хрипловатый.

— Я странник, иду дальше на север, — размеренно и привычно заговорил путник, — мне нужен ночлег и еда. Знаю водопроводное дело, столярное и электрику, могу копать огороды…

— Электричества у нас в городе нету, — с ленцой пробасил охранник, — а беглых и бродяг мы селить не любим.

— Я был в вашем городе пять лет назад, помогал чинить дизель.

— Значит, плохо помогал, дизель уже давно не работает. Так что вали прочь, добрый человек, может, ты разбойник или колдун.

— Много кто чинил наш дизель, только соляры нет… — проворчал другой голос, дребезжащий и старческий. — Отойди-ка в сторону, Дозорный, дай гляну, кто там…

В стальной дырке мелькнула седая бровь, а затем появился изучающий глаз. Подслеповато щурясь, он осмотрел лицо путника, завязанное серой мешковиной до самых глаз, такой же серый плащ, посох, бороду и широкополую шляпу. Затем внимательно оглядел пустую дорогу и убедился, что путник один и рядом никто не прячется.

— Откуда идешь-то, добрый человек? — спросил он.

— Из Москвы.

— Ого, — уважительно вздохнули за воротами. — И как там, в Москве?

— Плохо. — Путник пожал плечами.

— А звать-то тебя как? — спросил из-за ворот молодой.

— Не паясничай! — сурово одернул молодого старик.

Путник усмехнулся:

— Разве я обидел вас чем-то, добрые люди, или сделал что-то плохое, такие вопросы мне задавать? Пришел с миром и уйду дальше на север.

— Ладони покажи, — потребовал молодой, заглядывая в дырку.

Путник усмехнулся и продемонстрировал левую ладонь. Переложил посох и показал правую.

— Вроде бы чистые, — подтвердил молодой, — хотя, стой-ка… А ну, покажи ладонь ребром! Вон там у тебя сажа!

Старик за воротами охнул. Путник удивленно осмотрел свою руку, а затем повернул ее ребром к глазку.

— Не сажа, а ржавчина, — объяснил он. — Там вышка поперек дороги повалена, видать, схватился, пока перелезал.

— Поднеси руку, я понюхаю! — потребовал старик.

Железный глазок заслонила маска из черной ткани, посередине которой вздымался и сопел бугор. Путник поднес руку вплотную. Бугор долго ворочался в глазке и сопел. Что он там сумеет унюхать через свою маску, оставалось неясным, но путник был совершенно спокоен за свои ладони. Наконец за дверью послышался скрежет засова.

— Ладно, — просипел старик, — заходи, вещи показывай.

Левая створка ворот приоткрылась, за ней стояли двое. Оба были одеты в бесформенные плащи из камуфляжного брезента, а лица их были замотаны до самых глаз черной тканью. Путнику показалось, что левый глаз у молодого слегка припух и отдавал желтизной. Голова у молодого была по-мальчишески выбрита, а у старика торчали во все стороны жидкие клоки седых волос. У каждого за поясом висел топор.

— Называй меня Сторожем, — представился старик и кивнул на молодого: — а моего помощника — Дозорным. Теперь расскажи толком, кто такой, сколько лет, куда идешь и что тебе здесь надо. Да смотри, не соври!

— Люди зовут меня Погодник, — представился путник. — Мне пятьдесят четыре года. До магии я работал инженером на погодных станциях.

— Погоду предсказывать умеешь? — заинтересовался Дозорный, шмыгнув носом.

— Так, в общих чертах. Станций-то уже нет, техника не работает.

— И что там у нас с погодой, в общих чертах? — передразнил Дозорный.

— Похолодание будет скоро, дожди, осень.

— Так и я могу, — хмыкнул молодой.

— Ладно, продолжай, — кивнул Сторож.

— Странствую с самого начала магии, ищу друзей и родных, останавливаюсь в городах и поселках, иду дальше. Дошел до Москвы, бывал даже в Европе, теперь иду обратно на север. Если найдется для меня в вашем городе работа — хотел бы остаться на пару дней, а там двинуться дальше к северу.

— Художник нам нужен, — продребезжал Сторож и быстро глянул Погоднику в глаза. — Рисовать-лепить умеешь? Отвечай быстро!

— Нет, — покачал головой Погодник, усмехнувшись. — Таких талантов, слава богу, у меня нет.

— Все так говорят, — цыкнул зубом Дозорный и сплюнул себе под ноги. — Выкладывай, что несешь в котомке.

Погодник перевел взгляд на старика. Сторож кивнул:

— Показывай, показывай. Времена сейчас дурные настали, может, у тебя там пластилина полный мешок…

Оба охранника как по команде положили руки на рукояти топоров и отступили на шаг.

Погодник не стал спорить — пожал плечами, положил посох, снял с плеча котомку, поставил ее на асфальт, сел рядом и принялся раскладывать свои пожитки: фляжка, целлофановый мешок с сухарями, старая зубная щетка, свитер, кожаная планшетка, компас, аптечка с бинтами и пузырьком йода, набор гаечных ключей, стамеска и моток изоленты.

— Все? — спросил Сторож. — А там на дне что за штука?

Погодник чуть помедлил, а затем вытащил сверток и развернул. В мешковине лежал бережно завернутый маленький ноутбук с самодельной педальной зарядкой.

— Ого! — присвистнул Дозорный. — А это тебе зачем? Он что, еще работает?

— В сухую погоду работает, — ответил путник. — Карты у меня в нем, книги да старые письма родных. Привык с собой носить ноутбук, инженером я был раньше.

— С роскошью живешь, — пробормотал Старик осуждающе. — Не каждый бы согласился такую вещь иметь при себе.

— Игрушки есть? — жадно спросил молодой. — А фотографии? Ну-ка, включи!

— Игрушек не имею, а уж фотографий тем более, — сухо ответил Погодник. — А чтобы включить его, придется полдня педали крутить. Если согласен — включу.

Дозорный тут же потерял к штуке интерес.

— Выкинул бы ты это барахло, добрый человек, — посоветовал старик, зевая. — Кончилось время инженеров.

Погодник молчал.

— А что в планшете? — вдруг спросил молодой, ткнув пальцем в кожаную папочку.

Погодник поднял на него взгляд:

— Маловато там места, чтоб пластилин хранить. Всего лишь мои бумаги.

— Покажи! — потребовал Дозорный.

— Может, тебе еще мое лицо показать? — спокойно ответил Погодник.

— Будет надо — и лицо покажешь, — кивнул Дозорный и крепче взялся за ручку топора.

Погодник перевел взгляд на Сторожа. Старик сурово кивнул:

— Покажи, если хочешь войти в город.

— Хорошо, — усмехнулся Погодник, — как скажете…

Он поднял кожаную планшетку и расстегнул. Сторож и Дозорный тревожно замерли. Погодник распахнул папку, и оба разом отпрянули назад, словно увидели змею.

— Черт! — воскликнул Дозорный. — Это ж листы из паспорта! Алексей Петров, город Москва, вроде и глаза на фотографии похожи, беловатые… Да и год рождения, — Дозорный задумался, прикидывая, — вроде его. Только номер паспорта срезан.

— А ну, тихо! — шикнул на него Сторож. — Такие вещи вслух не произносят!

— Он же сам нам показал! — возразил Дозорный.

— Вы велели — я и показал. — Погодник захлопнул папку. — Я ж объяснил, что там мои документы, а вы все равно велели показать. Теперь если со мной чего случится, на вас вина.

— Черт, — выдохнул старик. — Ты-то сказал, там бумаги, мы думали, там просто какие-то твои бумаги…

— А на что вам чужие бумаги? — спросил Погодник.