— Ага! Стёп, ты с нами? Тебе ведь по пути?

Стёпа тут же вскочил:

— Давайте! — и как-то странно поглядел на Сифа.

Тот сунул рюкзак Марфы Каше и кивнул Стёпе:

— Ладно уж, раз в одном доме живём — провожу.

— Ой, так вы в одном доме живёте? — тут же влезла в разговор Марфа. — Здорово! А то Стёпа говорит, ему одному скучно ходить…

— А товарищи твои где? — удивился Сиф, припоминая ещё двоих «лифтовиков».

— Они из другой школы, из гимназии этой, — Стёпа неопределённо мотнул головой, разумея под этим жестов, видимо, близлежащее «элитное» учебное заведение.

— Ясно, — неопределённо кивнул Сиф. — Ну, пошли, что ли?

— Что ли, — согласился Каша, и всей большой компанией они двинулись от школы — впереди Каша с близняшками, рядом Расточка, Сиф и Стёпа чуть поодаль. Разговор всё не завязывался — младшие капельку стеснялись старших, старшие не знали, о чём говорить с младшими. Сиф косился на Стёпу, Стёпа косился на Сифа, но оба напряжённо молчали.

Мокрая холодная каша продолжала сыпать откуда-то с серого, недружелюбного «сверху», а когда поднялся ветер — то и не только строго сверху, попадая то за шиворот, то в глаза. Расточка надвинула капюшон так, что тот сполз к самым бровям, Кашина «грива» быстро промокла, и мальчик стал похож на мокрого, несуразного львёнка. Только Сиф шёл прямо, не кутаясь, будто и не было «дождеснега». Маленькому офицеру, неудачливому хиппи и без того было холодно и до дрожи неуютно — внутри теснились тревога, обида на Станка, тяжёлый осадок после разговора с Кашей, а больнее всего резал беспечный вид Расточки, которая ничегошеньки не знала. На младших Сиф не смотрел — они были не «в его сфере интересов» — ну, за исключением напряжённо шагающего рядом Стёпки.

Оживилась столь разномастная компания только на дороге, когда Каша решил не дожидаться «зелёного человечка» и рванул, увлекая за собой остальных, прямо на красный свет — благо, машин мимо школы в это время ездило мало.

Завопив от неожиданности, за Кашей помчались его близнецы, Расточка со смехом — следом. Сиф и Стёпка впервые переглянулись, даже улыбнулись друг другу неуверенно — и, не сговариваясь, припустили следом, чуть не попав под ту единственную машину, что вздумала аккурат сейчас проехать мимо школы.

Отдышавшись после неожиданной пробежки, ребята уже веселее поглядели друг на друга, и Марфа даже что-то начала рассказывать из школьных весёлых случаев, как у Сифа затрезвонил телефон, недовольно и требовательно.

— Алло? — конечно же, Сиф прекрасно узнал звонок. И заранее начал огорчаться. Как выяснилось несколько секунд спустя — не зря.

— Ты когда ко мне собираешься? Вообще-то, мне машина уже нужна, — уведомил командир без всяких «привет, как дела, как школа». Значит, торопится…

— Я от школы иду… Хорошо, бегу, — тут же поправился Сиф. — Через полчаса буду!

— Вот и беги, — и Заболотин сбросил звонок.

Сиф убрал телефон в карман брюк, вздохнул и повернулся к Стёпке:

— Значит так. Обо мне друзьям — не рассказывай. О звании. Считай это такой же тайной, как и имя моего командира. Понял?

— А… ага. А что, это задание у тебя такое, да?

Сиф поколебался, но затем отрицательно качнул головой:

— Просто другая жизнь. Ну что, ни слова — уговор?

— Уговор! — торжественно пообещал Стёпа.

— Тогда я побежал. Раст, Каш! — окликнул юный фельдфебель друзей. — Проводите Стёпку, а я побежал, опекуну я срочно понадобился зачем-то.

— Ой, — только и сказала Расточка, а Сиф вскинул торбу на плечо и сорвался с места в бег. Неторопливая, беззаботная «гражданская» жизнь обесценилась, сжалась до маленького пятнышка и задвинулась на окраину сознания.

Через десять минут Сиф уже переводил дыхание, дожидаясь лифта. Потом влетел в квартиру, пронёсся метеором по коридору, кинул торбу в комнате, на кухне сунул в карман яблоко и горсть печенья, вернулся в прихожую, схватил с полки ключи от машины, выскочил из квартиры, запнувшись о порожек, и чуть не полетел носом в кафель. Потом рывок до лифта, рывок до машины, завести мотор — и вперёд, вперёд. Командир ждать не любит… да и не может.

«Навкино молоко, а он же предупреждал, чтобы я сегодня после школы не задерживался! — вспомнил Сиф, уже выруливая на проспект. — Из-за Станка всё из головы повылетало…»

Ровно через полчаса после звонка офицерик влетел без стука в кабинет и отрапортовал, что машина готова.

Заболотин-Забольский перевёл взгляд с экрана на мальчика и недовольно качнул головой:

— А ты — ещё нет…

— А я уже почти! — выпалил Сиф, украдкой переводя дыхание. — Вот прямо уже совсем!

— Ураганчик, — улыбнулся полковник уже в спину ординарцу, который подхватил форму и унёсся переодеваться.

… В следующий раз Сиф вошёл в кабинет уже культурнее: постучался, спросил, дождался разрешения. Скользнул внутрь, присел на стул и поинтересовался:

— А куда едем?

— Я еду, — вдруг «обрадовал» Заболотин. — Вернусь вечером, так что тебе имеет смысл меня тут не ждать.

— А куда вы? — ляпнул Сиф и спохватился, что вопрос этот задавать глупо. Надо будет знать — сообщит…

Полковник погасил экран и взглянул на воспитанника устало и совершенно не строго:

— Да не, никаких секретных заседаний. Просто далеко мотаться. Дорога долгая, устанешь — а завтра в школу… Я лучше сам как-нибудь поезжу, «не обломаюсь» или как ты там говоришь.

— Угу… — вздохнул офицерик.

— Да чего ты такой грустный-то? Мне за город ехать и, к тому же, часа на четыре. И ещё дорога туда-обратно. Сам подумай, тебе оно надо? Сначала ехать, а потом четыре часа изнывать от безделья? А потом тащиться по пробкам обратно?

— Да понял я, понял… Ладно, я тут посижу, а потом домой. Может, Кот подкинет, если на колёсах.

— Кот?.. А, Котомин. Сиф, — Заболотин укоризненно покачал головой, — он тебя лет на десять старше, а ты — «Кот». Хорошо ещё, что не «Кошак» или «Котяра», но всё-таки это неуважение по отношению к Алексашке, — тут он смущённо кашлянул и быстро поправился: — В смысле, по отношению к старшему по званию.

— Хорошо, хорошо, — Сиф поднял руки в знак того, что не хочет спорить. — Его благородие Александр Васильевич Котомин, если будет на колё… если на машине поедет отсюда, может меня подбро… подвезти. А нет — дойду пешком.

Заболотин хотел ещё что-то сказать, затем поглядел на часы и поднялся:

— Ладно, надеюсь на твоё благоразумие и не буду спрашивать, сделал ли ты уроки. А мне пора, засим раскланиваюсь. Будут спрашивать — шли лесом.

— А болотом можно? — немедленно заинтересовался Сиф. Полковник рассмеялся, хлопнул мальчика по плечу и вышел, на пороге обернувшись и подмигнув. Через несколько секунд вернулся и протянул руку:

— А ключи?

Сиф отдал ключи от машины. Заболотин подхватил шинель, ноутбук, вынул из большого компьютера флэшку и, махнув рукой воспитаннику, окончательно ушёл. Сиф вздохнул, достал из кармана яблоко и пересел за стол командира. Зажёг экран компьютера, пошевелил мышкой…

На него укоризненно глядел открытый текстовый файл: «Сиф, я ОЧЕНЬ надеюсь на твоё благоразумие. Не ставь больше игры, а то я огорчусь».

Вот так вот. «Я огорчусь», что в переводе на нормальный язык означает проблемы и воспитательную беседу при обнаружении следов игр на компьютере.

Сиф проблемы и беседы не любил, поэтому закрыл файл, потушил экран и, откинувшись на спинку кресла, уставился на дверь без каких-либо умных мыслей, просто так.

Дверь шевельнулась, приоткрылась, кто-то постучал…

— Да? — важным тоном поинтересовался Сиф, вспоминая наказ посылать всех ищущихся командира лесом. Правда, вот, старших по званию посылать очень не хотелось. Чревато…

— А его высокородие… — спросил голос из-за двери.

Мимолётное ощущение, что этот голос Сифу знаком, побудило желание чуть-чуть понаглеть, и офицерик весело отозвался:

— Я за него!

— Вот даже… как? — Александр Павлович Станкевич в мундире поручика Лейб-гвардии вошёл в кабинет и в некотором изумлении уставился на Сифа. Тот на мгновенье задохнулся, но заставил себя неторопливо встать, вытянуться и ответить нейтрально, не глядя на преподавателя-офицера: