В Англии действительно была прекрасная система среднего образования. Многие школы получали вклады с условием учить «бедняков» бесплатно, но эти «бедняки» не принадлежали к рабочему классу; они принадлежали к относительно бедным, низшим слоям средних классов – сыновья или протеже мелких дворян, йоменов и горожан, которые благодаря этим школам получили возможность участвовать в управлении страной. Таким образом, путем подготовки нового среднего класса образованных светских людей и образованных священников были созданы предпосылки для социальных и интеллектуальных перемен следующего столетия, потому что и те и другие внесли свою долю в крупные движения, возникшие в скором времени. Классические школы не были, как это обычно считают, следствием английской Реформации: они были ее причиной.
Еще до того, как возрождение греческого и римского классицизма к концу XV века, распространяясь, дошло и до британских островов, среднее образование в аристократических Винчестере и Итоне и в других более простых школах было уже основано на изучении латыни – произведений Вергилия, Овидия и некоторых христианских писателей. Средневековая церковь уже давно относилась с большим почтением и терпимостью к древним классикам, несмотря на их языческие заблуждения, и благодаря этой терпимости было создано много прекрасного в европейской культуре. Мальчики в средних классических школах писали по-латыни стихи и сочинения в прозе и должны были в классе экспромтом переводить латинских авторов на английский язык, который уже повсеместно использовался при обучении. Только в не которых школах французский язык чередовался с английским, но не потому, что мальчики все еще говорили на нем дома, а, наоборот, для того, «чтобы французский язык не был забыт совсем». Но вне школы нельзя было говорить ни на одном языке, кроме латинского! И тогда, и позднее, на протяжении нескольких поколений, это поразительное правило обычно поддерживалось жестокой поркой. Иногда нанимали так называемых «волков», или шпионов, которые подкрадывались, подслушивали и затем доносили, если кто-нибудь из мальчиков произносил во время игры английское слово. Интересно знать, насколько полно проводилось в жизнь это запрещение? Была ли латынь для мальчиков классической школы XV века менее «мертвым языком» и более живым средством общения, чем для учеников закрытых учебных за ведений XIX века? Есть много соображений в пользу утвердительного ответа. Знакомство с латинским языком – в том виде, в каком классическая школа должна была давать его, – было, безусловно, важно в те времена для любой профессиональной карьеры. И он был нужен не одним только священникам; он требовался также дипломату, юристу, государственному служащему, врачу, счетоводу купца, клерку городского самоуправления для понимания многих документов, связанных с их повседневной работой.
Сыновья знати и джентри обучались по-разному, в зависимости от общественного положения или личных взглядов их родителей. Некоторые оставались в господском доме и здесь их обучали: грамоте – капеллан, спорту под открытым небом – лесничий, обращению с ружьем – старый наемник из свиты феодала или соседний рыцарь. Но гораздо чаще дети воспитывались вне дома, и английская практика казавшаяся иностранцам безжалостной, может быть, своим результатам была скорее хорошей, чем плохой. Некоторые учились в классической школе, зубря латынь бок о бок с более способными сыновьями горожан и йоменов. Другие посещали небольшую частную школу, которая уже тогда руководилась иногда женатым учителем. Были и такие, которые жили в монастырях на полном содержании, под специальным наблюдением аббата. В известном возрасте, от 14 до 18 лет, одни (из детей знати) отправлялись в Оксфорд или в Кембридж, тогда как другие заканчивали свое образование в качестве «пажей» или оруженосцев при дворе короля или в домах крупных магнатов, которые были подобием двора. Там не столько ценилось знание латыни, сколько ловкость в верховой езде и на турнирах, навыки в спорте на открытом воздухе, умение танцевать, играть на арфе, на духовом инструменте, петь и, несомненно, всячески ухаживать за дамами. Моралисты осуждали учебные заведения такого рода как пагубные для молодежи, которая воспитывалась в них. Безусловно, и среди аристократической молодежи одни были лучше, другие – хуже, но несомненно одно: в конце XV века аристократы как класс и их свиты теряли свое значение и возвышались люди из манориальных поместий [сельское дворянство], из купеческих контор, из классических школ и из университетов. И им должен был принадлежать грядущий век. Сыновья многих новых дворян («джентльменов») проходили обучение у ремесленников и у купцов, и это лучше всего способствовало их благополучию в дальнейшей жизни, сближая мелких дворян с городскими буржуа; этот обычай все больше и больше делал Англию непохожей на французское общество.
Винчестерская школа Уильяма Уикхэма и колледж в Итоне, основанный Генрихом VI в 1440 году, постепенно приближались к типу «общественных школ» в английском смысле слова – к таким школам, где обучались сыновья дворян. Винчестер с самого начала имел определенный контингент таких учеников и был общегосударственной, а не только местной классической школой; в ней учились мальчики отовсюду: с юга, из центральных областей и даже из Чешира и Ланкашира. Многие из учеников оставались здесь до 18 лет. Итон во время войны Алой и Белой розы находился в большом финансовом затруднении.
Но, может быть, это даже ускорило, а не задержало развитие школы, превратив ее в большую общественную школу для высших классов и аристократии, которые, не платя ничего за учение, уплачивали крупные суммы за содержание учеников в домах школьного персонала и в городе Итоне.
Таким образом, молодой Уильям Пастон был отправлен в 1477 году из норфолкской господской усадьбы в Итон для того, чтобы научиться делать латинские переводы и писать латинские сочинения в стихах и в прозе и подружиться с другими молодыми джентльменами; родители Уильяма были чрезвычайно медлительны в уплате денег за его пансион, запаздывая с ней месяцев на девять. Его наставник дал ему по какому-то случаю взаймы двадцать шиллингов; следует помнить, что для того, чтобы получить современный эквивалент этой суммы, мы должны были б умножить ее во много раз.
Живший на несколько поколений раньше Джон Пас тон, прежде чем поступить в Иннер-Темпл, отправился и соседний университет в Кембридж изучать юриспруденцию в Тринити-холл. В этом сутяжническом веке сквайр должен был знать законы, чтобы сохранить свое владение, как oб этом ему писала его умудренная житейским опытом мать Агнесса:
«Я советую каждый день думать о совете твоего отца изучать законы, потому что он часто повторял, что, кто будет постоянно жить в Пастоне, тот должен знать, как себя защитить».
Сын Джона Уолтер Пастон был отправлен в более отдаленный Оксфорд под наблюдением семейного капеллан Джеймса Глойса – мастера на все руки. Его мать Маргарит опасалась, как бы университетские клирики не уговорили её сына принять духовный сан: «Я хотела бы, чтобы он лучше был хорошим мирянином, чем недостойным священником.
Во время пребывания Уолтера Пастона в Оксфорде 1474 году он должен был бы видеть, как снова после длительного перерыва, вызванного войной Роз, начали возводить стены колледжа Модлин, основанного епископом Уайфлитом 20 лет назад. Нью-колледж Уикхэма, которому бы уже сто лет, своей прекрасной архитектурой соперничал Модлин-колледжем, где четырехугольник получил новую форму сводчатой галерей, украшенной каменными статуя ми. В Кембридже строительство Кингс-колледжа, начатое Генрихом VI, также задержалось из-за волнений, происходивших во время его царствования; даже часовне пришлось ждать своего завершения до тюдоровских времен, вследствие чего она выиграла в том отношении, что теперь обрела новую пышность стиля благодаря своему веерообразному с волу. Но Куннс-колледж на берегу реки, основанный Маргаритой Анжуйской, строился при жизни ее кроткого супруга одновременно с сооружением его собственного колледжа в Июне, свидетельствуя о том, какие прекрасные здания в ту эпоху можно было возводить из кирпича.
