Я попытался встать. Не с первой попытки, но это мне, наконец, удалось сделать. Я осмотрел себя. Костюм мне больше никогда не носить — это ясно, как божий день, — брюки на коленях разодраны, пиджак рваный. Но самое важное — выяснить, цел ли я сам. Я пошевелил руками, потом ногами — на месте. Обеими руками я взялся за шею и осторожно повернул ее сначала вправо, потом влево — никакого хруста! Правда, боль дикая, похоже, вместо шеи у меня теперь сплошной сннющий отек…

— Вместо лица у тебя сплошное месиво, лейтенант, — раздался голос Чарли. — У меня в столе есть зеркало, хочешь взглянуть?

— Давай, — сказал я. — А бутылочки по такому случаю у тебя не найдется?

— Ладно, так и быть, — Кац вздохнул, — только не думай, что виски растет на деревьях, лейтенант!

Он открыл ящик стола и достал почти полную бутылку и пару стаканов. Пока он разливал виски по стаканам, я глянул на свою физиономию в зеркало. Надо признать, что Чарли нисколько не преувеличивал — действительно месиво. Правую бровь рассекал шрам, кровь струилась по щеке, на лбу красовался огромный синяк, который менял цвет на глазах. Кожа на подбородке была содрана… Чтобы не расстраиваться дальше, я протянул зеркало Кацу и с благодарностью принял из его руки стакан. Выпив виски, я почувствовал себя намного лучше, потом я закурил и спросил у Чарли, что произошло.

— Все, бросаю эту работу, — сказал он решительно. — Дважды за неделю, лейтенант. Это уже слишком!

— Разумеется, — согласился я. — Но что все-таки случилось?

— То же самое, что и в прошлый раз, — сказал он сердито. — Я услышал стук в дверь, но никто не вошел — поэтому я пошел посмотреть, кого там нелегкая принесла. Я высунул голову за дверь и… бац!

— Ты прав, Чарли, — сказал я. — Пора бросать эту работу, пока это не вошло в привычку.

— А что случилось с тобой? — спросил он.

Я рассказал ему о телефонном звонке, о том, как я пытался дозвониться до морга, потом приехал сюда сам.

Чарли не оценил моего геройского поступка.

— Был бы ты обычным полицейским, — сказал он, — все вокруг было бы оцеплено, и ни одна муха не вылетела бы из морга.

— Не напоминай мне об этом, — взмолился я. — Я и сам знаю, как поступать правильно, но только когда уже слишком поздно что-либо исправить.

— Конечно, угораздило тебя.

— Ты прав, Чарли, — я не дал ему договорить. — Тебе обязательно нужно уйти с этого места работы прямо сейчас, иначе я продырявлю тебе башку!

— Ты напишешь обо мне в своем отчете? — он, казалось, не обратил внимания на мои угрозы. — Или никому и дела не будет до того, что меня все время избивают на работе?

— Пусть кто-нибудь другой напишет, — сказал я. — Ты лучше пойди и проверь, ничего ли не пропало.

— Ладно, — он нехотя встал.

Я наблюдал за тем, как он открывает и закрывает ящики. Улучив тот момент, когда он повернулся ко мне спиной, я налил себе еще немного виски. Наконец он вернулся и покачал головой.

— Все на месте, лейтенант, — доложил он. — Да и глупо было бы что-то брать.

— Конечно, — самодовольно произнес я. — Уиллер рисковал своей жизнью. Я подоспел вовремя, и преступник не успел совершить то, что задумал. Я спугнул его.

Чарли сочувственно посмотрел на мое изуродованное лицо.

— Я даже рад, что ты его не напугал, Эл, — сказал он. — Иначе бы тебе не жить.

— Ну, так или иначе, — признал я, — именно я остановил его.

— Я так не… — Он вдруг смолк и подозрительно покосился на мой стакан: — Мне показалось, что ты уже допил свои виски?

— Похоже, что еще нет, — я пожал плечами.

Он схватил бутылку и поднес к свету, всматриваясь в ее содержимое.

— Ты, балбес, — процедил он сквозь зубы. — Ты умудрился налить себе еще, пока я стоял к тебе спиной!

— Ас чего ты взял? — полюбопытствовал я.

— Я каждый раз, когда пью, делаю отметку карандашом. — Ты что думаешь, я… мешок с деньгами, что ли? Я не собираюсь тратить свои деньги на алкоголика!

— Ладно, не мелочись, Чарли! — сказал я ему. — Не забыл, я ведь спас тебе жизнь. Если бы не я, то этот тип не убежал бы, и тогда…

— Во сколько, ты говоришь, тебе позвонили? — грубо прервал он меня. — В девять?

— Ну да, ровно в девять. Я же сказал, Чарли, что…

Ты вовсе его не спугнул, — проворчал Чарли. — Я посмотрел на часы, когда в дверь постучали, — было около половины девятого. Добирался ты сюда примерно минут пятнадцать. Значит, у него в запасе было сорок пять минут — он мог сделать все, что задумал сделать.

— Слушай, давай проверим еще раз эти дурацкие ящики, Чарли, — уныло сказал я.

— Я же уже все посмотрел. — Кац поморщился. — Ничто и никто не пропал.

— Сколько у тебя клиентов на данный момент?

— Пятеро, — ответил он. — Неделька выдалась кошмарная.

— По-моему, стоит еще раз посмотреть в тех ящиках, которые не пустуют, — сказал я. — Покажи их.

Он показал их. В первом находился труп, который утащили, а потом нашли на телестудии. Следующим был какой-то старик. Я открыл третий ящик — Селма Дейвис уставилась на меня широко раскрытыми глазами, как и семь часов назад. Я быстренько закрыл его. Следующим был Хауи Дейвис. Я уже было хотел закрыть ящик, как заметил какое-то пятно на простыне, на уровне его груди.

— Ты что, экономишь на чистых простынях? — я с отвращением посмотрел на Каца. — Хоть это-то можно сделать по-человечески, Чарли.

— Для каждого вновь поступившего я всегда использую чистую простыню, — возмутился Кац. — Ты что думаешь, у меня нет никакого уважения к умершим?

— Значит, на этот раз поленился, — сказал я.

— Ну-ка, покажи! — сердито пробормотал он. Я показал на бурое пятно. Он покраснел. — Даже не знаю, как это могло случиться, — смущенно проговорил он. — Простыня была абсолютно свежей, только что из прачечной… — Он наклонился, чтобы рассмотреть пятно поближе. — Слушай, — тихо сказал он, — тут что-то не так.

Он взялся за край простыни и потянул ее вниз, потом издал какой-то непонятный булькающий звук. Я уставился на дыру в груди Дейвиса и отвернулся. Чарли пулей выскочил из комнаты, выпучив глаза и позеленев.

Я захлопнул крышку ящика и вернулся к бутылке с виски. Чарли был так потрясен увиденным, что ничего не сказал, когда я наполнил до краев два стакана.

Допив виски, я глянул на Чарли и увидел, что он тоже осушил свой стакан, но, похоже, это ему ни капельки не помогло. Лицо его было по-прежнему зеленого цвета, глаза ничего не видели перед собой.

— Успокойся, Чарли, — я попытался вывести его из заторможенного состояния. — Подумаешь, тебе, наверняка, приходилось видеть кое-что похлеще в своей жизни.

Он молча покачал головой и пробормотал что-то невнятное.

— Да, ладно, перестань, — нетерпеливо сказал я. — Я-то думал, что тебя уже ничем не удивить!

Губы его задрожали.

— Ты, что, не видел? — прошептал он.

— Ну, конечно же, видел. Каким бы придурком ни был этот парень, но чтобы вырезать дырку на груди мертвеца!

Чарли мотнул головой.

— Значит, ты не видел, — промямлил он. — Ты не заметил, что исчезло!

— Исчезло? — Мне захотелось врезать ему хорошенько по переносице. — Да что могло исчезнуть?

— Сердце, — испуганно прошептал Чарли. — Он вырезал из трупа сердце — и должно быть, забрал его с собой!

Пруденс Калторп открыла дверь своего фешенебельного номера и посмотрела на меня с явным удивлением.

— Надо было сказать мне, что ты придешь, Эл, — весело сказала она. — Я бы вскипятила котел.

— Ты что, настоящая ведьма? — спросил я. — Но, судя по одежде, больше напоминаешь шлюху.

На ней был прозрачный пеньюар, надетый на голое тело, — она вся была как на ладони.

— Что-нибудь случилось, Эл? — спросила она невинным голосом. — Опять полиция осталась в дураках?

— Слушай, ты смотрела, как люди выпрыгивали из окон там, в Майами? — спросил я. — И ты, наверное, громко смеялась над ними в ту минуту? Тебе доставляло удовольствие слушать, как они разбиваются об асфальт!