Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В другой комнате с шипением тихонько начал работать распылитель, и Надон решил, что ему пора уходить. Он проверил, есть ли у него кредитки за поясом, и вышел через переднюю дверь.

Он заметил, что ниже по улице стоят на страже три штурмовика и разговаривают друг с другом. Они не скрывали того, что наблюдают за его домом. Надон должен был пройти мимо них. Мигающие красные огоньки на бластерных винтовках свидетельствовали о том, что оружие на боевом взводе. В то время как Надон прошел мимо, один из штурмовиков отделился и последовал на значительном расстоянии. Поскольку ночь уже опустилась на город и температура упала до терпимого уровня, улицы были полны народу. Надон прошел через рынок и без труда отвязался от штурмовика.

Вскоре он уже входил в оружейный магазин Кайсона. Грубоватый человек, владелец магазина, казалось, занимался этим бизнесом вечно, но Надон раньше не встречался с ним. Ему понадобилось меньше пяти минут, чтобы купить тяжелый бластер и кобуру, которую можно было спрятать под плащом. После этого иторианец вышел из магазина.

Он бесцельно бродил по улицам, без всякого плана. Он просто надеялся, что встретит лейтенанта Алиму, достанет бластер и застрелит его. Надон знал, что ничего этим не добьется. Более того, убив его, он, таким образом, разрушит и собственную жизнь. Любой, кто получит после этого его дом, вырвет с корнем драгоценные баффоррровые деревья, и в любом случае, он не сможет больше поговорить с ними. Но хотя бы такие, как Алима, не будут их мучать. Он взвел бластер в боевое положение, затем стал прочесывать улицы, пока не услышал, что в его районе воют сирены. На момент он замер от ужаса, испугавшись, что лейтенант Алима уже поджег его дом, но пока бежал по улице, он заметил, что пламенем охвачен дом одного из торговцев.

Огонь светился в столбе дыма, освещая окружающие улицы и аллеи густым красным цветом. Из каждого дома выбегали люди с канистрами для тушения пожара. Вода на Татуине была так драгоценна, что власти скорее бы дали дому сгореть дотла, чем расходовать на него воду, но если несчастный хозяин дома был богат, он мог купить достаточно канистр, чтобы спасти свои ценности.

Краем глаза Надон заметил на боковой улице имперского офицера в темной униформе и каскетке. Он повернулся как раз вовремя, чтобы узнать лейтенанта Алиму, быстро идущего по холму по направлению к пожару. Надон бросился по улице, расположенной параллельно пути Алимы, затем свернул на другую аллею, ведущую ему навстречу. Он достал бластер и пару мгновений ощупывал его. Оружие не было предназначено для неимоверно длинных тонких пальцев иторианца, и ему пришлось постараться, чтобы положить палец на курок. Он заметил, что его сердца лихорадочно бьются и сотрясают грудь, как пара борющихся йав.

Надон спрятался за стену и проверил окружающие улицы в трех направлениях. Никого не было видно. Хорошо. Значит, не будет свидетелей.

Алима прошел примерно в метре от него, Надон позвал его и навел бластер на его лицо. Алима повернулся и спокойно взглянул на иторианца, мельком бросив взгляд на бластер.

– Живо, пошли на аллею! – скомандовал Надон.

Мысли лихорадочно вертелись в его голове, и он не мог спокойно думать. Он подумывал нажать на курок, но вначале он хотел рассказать Алиме, почему он вынужден сделать это. А возможно, он еще одумается и оставит Империю. Ноги Надона подкашивались, тяжело было подавить желание убежать – обычный для его вида способ встретить опасность. Алима засмеялся.

– Тебе не убить меня из бластера, поставленного на парализующий режим, – сказал он.

Надон знал, что бластер установлен на боевой режим, но испугался, что случайно переключил его. На мгновение он опустил глаза, чтобы взглянуть на индикаторы бластера, и увидел, что оружие на боевом взводе. Как только Надон осознал свою ошибку, Алима отскочил с линии огня и выхватил собственный бластер. Синий луч прорвал тьму и ударил Надона между животов, отбрасывая большого иторианца спиной к стенке. На мгновение ему показалось, что жгучее белое солнце ослепило его глаза, а затем оказалось, что он лежит на земле на темной аллее, а кто-то пинает его правый стебельчатый глаз. Кровь отхлынула от раны. Надон протянул руки, пытаясь прикрыть глаза, и громко замычал.

Нападающий прекратил пинать, но скорее от того, что устал, а не от того, что захотел пощадить лежачего.

– Вы жалкие миролюбивые создания непригодны для битвы, – сказал Алима, стоя над Надоном и тяжело дыша. – Тебе повезло, что мой бластер переключен на паралич!

Надон завыл, и Алима поднес бластер к его лицу.

– Найди этих дроидов! У тебя время до завтрашнего заката!

Он прицелился иторианцу между глаз и еще раз нажал на курок.

* * *

Надон очнулся с пульсирующей болью в голове. Был уже почти рассвет, и весь Мос Айсли был залит бледным светом, отчего обычные каменные дома казались золотыми. Надон стер капюшоном кровь с лица, затем смог встать на колени. Ему казалось, что он окружен густым кружащимся туманом, который пытается сбить его с ног, поэтому он дополз до стенки, чтобы найти опору.

Дурак. Какой же я дурак, подумал он. У него была возможность убить лейтенанта Алиму, а он упустил свой шанс. Несмотря на то что умом Надон понимал, что власть Империи можно сбросить только насилием, сущность иторианца не позволяла ему убивать.

Надон закрыл глаза и попытался отогнать боль. Он взглянул наверх. Легкая дымка висела над городом, и люди уже начинали торопливо прятаться от утреннего зноя. Надон поднялся и устало побрел домой, хотя в ушах у него все еще звенело. Он потряс головой, чтобы этот звук утих. Он вошел домой, сел рядом с бассейном и смыл кровь со стеблей, на которых у него росли глаза. За время ночной прохлады влага сконденсировалась на потолке комнаты. Теперь она время от времени падала небольшими каплями дождя. У него над головой было большое дерево горса, крепкое и цветущее, чьи фосфорицирующие цветы привлекали ночных насекомых для опыления. Теперь, когда пришло утро, бледно-оранжевые цветки закрыли бутоны и гроздьями лежали друг на друге.

В Мос Айсли ходили слухи, что дом Момау Надона полон хищных растений. Надон поощрял эти слухи, чтобы отвадить воров. Кроме того, в этих слухах была доля правды, однако тем, кто проходил через рощу под защитой Верховного жреца, нечего было бояться. Надон прошел в боковую комнату, где со стоящего рядом с бассейном большого дерева с красной корой свисали лианы и плющ. Надон сказал:

– Лианы, друзья мои, расступитесь.

Ветви дерева задрожали, лианы расступились, обнажая ствол. Сумрачный свет утра высветил четыре человеческих скелета, свисавших с ветвей рядом со стволом дерева. Шею каждого оплетал толстый плющ – жалкие похитители воды. Надон провел рукой по траве возле ствола и нащупал рычаг. Он потянул за него и увидел, что потайная дверь открылась вверх. Под ним блеснул свет и осветил лестницу, ведущую вниз. Надон прятал в комнате внизу многих повстанцев и теперь подумывал спрятаться там сам. Возможно, в этой тайной комнате он смог бы скрыться на время из поля зрения Алима. Хотя тот может установить у него в комнате термальный детонатор, но был шанс, что Надон выживет в огне, оставаясь здесь.

У него было достаточно припасов, чтобы находиться здесь недели две. И страх гнал Надона вниз.

Но сбежать он не мог. Он не мог дать Алиме уничтожить растения. У меня есть последний шанс, думал Надон. Когда Алима придет сегодня вечером, я, может быть, еще смогу его убить. Иторианец поднялся, побродил по роще, касаясь веток деревьев, нежно лаская листы папоротников, вдыхая запахи влаги и подлеска, всего живого вокруг него. Другого пути нет, понял Надон.

Он должен был сражаться, чего бы это ни стоило. Вечером придет Алима. Надон знал, что он верен своему слову. Он заставит его смотреть на то, как он уничтожает деревья баффоррр. Маленькое злобное имперское сердце Алимы преисполнится радостью от сознания того, что он мучил иторианца и оставил его в живых как свидетеля жестокости Империи. А затем Алима сожжет дом.

31
{"b":"184551","o":1}