— Не трогать ее! — в отчаянии взвыла Сандра. — Она не участвует!

Кесу приняли это за боевой клич — Тим ведь сбежал, и переводить было некому. А если бы даже и поняли, это бы их не остановило.

Сражаясь со своей кесу (та дралась, как демон, даже хуже, как голодный демон), Залман боковым зрением видел, что кесу, напавшая на Лидию, повалила девушку на землю и занесла нож. Лидия закричала.

Странный крик — казалось, он состоял из непонятных слов, интонация то повышалась до визга, то понижалась.

Кесу с кинжалом отскочила от своей жертвы, как ошпаренная.

Те, с которыми сражались Залман и Сандра, тоже начали отступать, словно им вдруг расхотелось драться дальше.

Сандра подскочила к Лидии.

— Ты не ранена?

Та смогла ответить не сразу:

— Нет…

— Что ты им сказала?

— Ничего.

Девушка говорила слабо и хрипло — видимо, сорвала голос.

Кесу сбились в кучку и возбужденно совещались, сверкая на людей красными глазами. Потом тот верзила, который отшвырнул с дороги Тима, двинулся вперед, раздраженно ворча и отпихивая тех, кто пытался его удержать. Он сделал шаг, другой, третий, и внезапно земля содрогнулась, между кесу и людьми с влажным чавканьем раскрылась трещина. Оттуда тянуло могильным холодом, внутри что-то шевелилось — не то черви, не то побеги. Верзила застыл на месте. Одна из женщин-кесу схватила его за руку, потянула назад, и на этот раз он не сопротивлялся.

— Похоже, за нами все-таки признали статус гостей, — пробормотала Сандра удовлетворенно. И злорадно крикнула отступающим в туман демонам Гиблой зоны: — А могли бы получить по шоколадке!

Те без перевода не поняли, а то бы совсем расстроились.

Лидия сидела, ссутулившись, ее била дрожь, на лбу выступила испарина.

— Я и не думала, что в школе юных менеджеров учат кесейскому языку, — остановившись над ней, заметила Сандра. — Все-таки что ты им сказала?

— Я… просто кричала… У меня было чувство, что, если я закричу именно так, меня оставят в покое. Это пришло само собой — знаете, как иногда вспоминается бессмысленный стишок, заученный в детстве? Но я никогда раньше не слышала этих слов.

Убрав меч в ножны, Сандра отстегнула от пояса флягу.

— Хлебни-ка. Холодный сладкий кофе с бальзамом. И успокойся. Думаю, даже если они вернутся, то только для того, чтобы принести извинения.

Зияющая в сырой земле трещина постепенно закрывалась. Залман подошел и заглянул внутрь, но ничего толком не рассмотрел: влажная темная масса, пронизанная как будто пульсирующими сосудами. Деревья в этом гиблом Лесу мертвые, а земля под ними живая, и ждать от нее можно чего угодно… Когда он об этом подумал, по спине поползли мурашки.

Кто-то пробирался обратно. Залман развернулся в ту сторону, держа наготове меч — машинально, без мыслей — но, увидев Тима, опустил оружие.

С опаской посматривая на Лидию, проводник присел в сторонке на корточки, выдрал пучок бледной травы и начал счищать грязь со своей заляпанной одежды.

— Ты понял, что она сказала этой серой шпане? — как ни в чем не бывало, словно он никуда не исчезал, спросила Сандра.

— Девчонка… э-э, госпожа Лидия им угрожала.

— Что именно сказала госпожа? Давай подстрочный перевод, слово в слово! Лидия, ты ведь не возражаешь?

— Да, переведите, пожалуйста, — растерянно попросила Лидия.

— Ну, она крикнула, что является собственностью Наргиатага — их повелителя, и если кто причинит ей хоть мелкий вред, Наргиатаг его потом живого или мертвого достанет и шкуру спустит. А после еще несколько слов, которых я не знаю.

— Какая у тебя степень МТ? — деловито поинтересовалась Сандра у Лидии, когда проводник закончил.

— Вторая, — испуганно глядя то на нее, то на Тима, ответила девушка.

— Раззявы эти эксперты. Не вторая, а четвертая. При четвертой степени носитель МТ способен пользоваться знаниями и навыками, полученными в прошлой жизни. Думаю, сюда же можно отнести и внедренные пароли. Кесу — хищники, охотничий инстинкт у них может взыграть неожиданно, особенно если это не культурное меньшинство, способное к самоконтролю, а дикое большинство. Чтобы защитить своих приближенных-людей, Мерсмон внедрял им в подсознание специальные фразы-пароли, которые при определенных обстоятельствах выскакивали сами собой, хотя человек кесейского языка не знал и не смог бы вспомнить пароль произвольно. Лидия, ты очень вовремя воспользовалась паролем, который тебе засадили в прошлой жизни. И я, между прочим, нисколько не удивлена, это подтверждает мои догадки.

Во время этой речи Лидия то краснела, то бледнела, потом нерешительно выдавила:

— Госпожа Янари…

— Сандра! — перебила Сандра.

— Что?.. — Залман встрепенулся и начал озираться. — Ты это кому? Ты же здесь одна Сандра, других нету…

— Называй меня Сандрой, а его Залманом, — сказала Сандра. — Это будет правильно… учитывая, кем ты была раньше. Неужели ты до сих пор этого не понимала?

— Я это поняла, еще когда расшифровывала дневник. Просто не хотела говорить. Считается, что носители МТ часто сочиняют о себе лишнее, чтобы вызвать интерес, все равно их рассказы невозможно проверить. Я сталкивалась с людьми, которые заранее ждали от меня именно этого, поэтому привыкла все держать при себе.

— А Вир, кстати, в курсе, кто ты.

С наступлением сумерек Лес окутало призрачное мерцание. Светло, почти как днем, небо виднеется клочками — вместо него на высоте семи-восьми метров от земли сплошной массой колышется мохнатая черно-белая бахрома. Это щупальца медузников, слетевшихся к человеческой стоянке, так что вверх лучше не смотреть. Как Сандра и обещала, костюмы спасали от кровососов, и тем оставалось только виться в воздухе: видит око, да зуб неймет. Тима они тоже не трогали, его защищали чары.

На другой день вышли к реке. Хотя, какая это река? Топкий берег и полоска холодной темной воды не шире городского канала, дальше — сплошной туман, кое-где чернеют вздыбленные коряги. Тим утверждал, что это и есть Танха. Сандра с ним расплатилась, и он поскорее исчез от греха подальше, сказав на прощанье, что без спутников ему здесь ходить спокойней.

По его словам, воду из Танхи можно пить, перед этим хорошенько прокипятив. Сандра велела Залману наломать сухих веток — "ты лучше меня знаешь, какие нужны для костра, положись на свой инстинкт". То, что он насобирал, горело хорошо, и вода в котелке весело бурлила.

— Говорят, в Гиблой зоне все отравлено, а Тим здесь воду пьет, и мы пьем, — заметил он неуверенно, щурясь на пляшущий оранжевый огонь.

— Насчет отравы — ерунда, — возразила Сандра. — Если бы воздух и вода были по-настоящему ядовиты, кесу здесь бы не выжили. До чего они деградировали… Эту шатию, на которую мы сегодня нарвались, с темной гвардией не сравнить. Те, которых я видела в детстве, были чистоплотны, пользовались косметикой, говорили на двух языках, умели читать и писать. После своего поражения они до безобразия одичали. И не только они… — Сандра огляделась, слегка сморщив нос. — Вся эта гадость в лучших традициях ужастиков с Земли Изначальной — я не нахожу слов! Зачем Властителю этих мест понадобилось губить Лес и разводить грязь в таком масштабе… Ладно, молчу.

— По-моему, это проявление тоски, — тихо сказала Лидия. — Знаете, гос… Сандра, может оказаться, что он уже много лет находится в подавленном состоянии, и тогда неизвестно, сможет ли он снять чары с Залмана. Когда мы сюда пришли, мы как будто погрузились в омут печали. Я слышала, что сила колдунов во многом зависит от их душевного состояния…

— На этот случай у меня есть для Мерсмона бомба. Такая, что она его из могилы поднимет.

— Где у тебя бомба? — Залман забеспокоился (с Сандры станется!) — В рюкзаке?

— Вот здесь, — усмехнувшись, она постучала согнутым пальцем по своему лбу.

Шутит, наверное.

После ужина (целебный кисловатый чай, галеты и сыр) она поинтересовалась:

— Лидия, что такое Ушлеп?

— Не знаю, — девушка посмотрела на нее виновато. — Не помню. Я не так уж много из той жизни помню.