Ярослав вскинул брови и даже на секунду потерял дар речи, настолько неожиданным стало условие приема в академию его племянницы.

— Но…о, — протянул он, даже не зная, что сказать, а Анастагор немедленно перебил, стараясь успокоить собеседника и не вызывать немедленного отторжения.

— Не беспокойтесь, мы создадим для вас самые льготные условия, вы не будете обязаны присутствовать на занятиях, как это делают другие ученики. Мы понимаем: ваши обязанности перед собственным народом требуют больших забот, терпения и времени, и поэтому постараемся свести обучение к минимально необходимому, когда у вас будет такая возможность. Но наше твердое убеждение основано на необходимости учить вас и госпожу Анну.

Ярослав ответил, спустя несколько секунд раздумий. Подобное предложение на первый взгляд казалось весьма странным, и само собой напрашивался вопрос: зачем им такой неспособный к магии человек. Ведь свет клином не сошелся на академии Риналя, существуют и другие, но следующей мыслью стало: прежде, чем делать категорические заявления, следует прояснить причины столь странных требований.

— Я польщен и очень благодарен, господа, но откуда столько внимания к моей скромной особе? Право слово, у меня и в мыслях не было подобного, а учитывая скромные способности, предполагал: меня близко не подпустят к академии. Смею допустить здесь нечто другое… Возможно, мне вместо учебы придется заниматься совершенно иными вопросами…

— Вы недалеки от истины… — подтвердил Ахав.

— Вы не совсем правы, — опроверг Анастагор, — в вас несомненно есть потенциал, и я готов лично уделить внимание подготовке. Уверен: у нас кое — что получится, но не могли бы вы, Дхоу Наваторо, оказать некоторые услуги нашему городу в области организации воинских контингентов всадников…

— Сейчас для нас сложилось крайне трудное и запутанное положение, — прервал архимага Тимоном, — с одной стороны остался незавершен конфликт с Семнаном. Их войска готовы к продвижению в сторону союзного нам Арраса, с другой — город Рахин осадила толпа нелюдей, и мы не знаем, держится гарнизон, или город уже пал. Наши силы сосредоточены недалеко от Витри и испытывают трудности со снабжением из‑за постоянных разбойных нападений на корабли с продовольствием. Распыление сил по трем направлениям против нелюдей, Семнана и пиратов крайне нежелательно. В этих условиях мы испытываем нужду в опытных командирах и дополнительных контингентах войск…

— К сожалению, дополнительных воинов дать не могу, потому что не имею, — пояснил Ярослав.

— Мы предлагаем: оказать нам услугу другого рода, — продолжал Тимоном, — в империи Эрин давно и успешно применяют отряды всадников. Хумма остались как церемониальные и представительские животные. У нас все иначе. По причине недостатка пастбищь отряды всадников не развиты. Мы по старинке применяем колесницы, как ударную силу конных отрядов.

— Простите, Махесте, но я человек в Ринале временный, а отряды всадников требуют постоянной заботы и внимания, не думаете ли вы, что я брошу дела своего народа и займусь вами, только по причине непринятия моей племянницы в академию, ведь есть Эрин, Олигон, Альби, в конце концов Лифид и Семнан?

Услыша имя Семнана, Ахав и Анастагор прямо аж в лице переменились от неудовольствия.

«Действительно, — думал Ярослав, — получение академией Семнана такой ученицы как Анна и естественным образом друга в лице Ярослава и его народа индлингов — крайне не желательно. Конечно в военном отношении колония в Изумрудной долине не равна Риналю, но крови может попортить много, организовав разбой на торговых путях. В особенности на линии Агерон — Риналь, по которой идет большая часть продаваемого на полуострове хлеба. Таким образом, малая фигура Ярослава становится ключевой в большой игре. Конечно, — размышлял Ярослав, — у переселенцев и власти, тайно управляющей Семнаном в лице Асмалитов есть глубокие противоречия и собственные счеты, но Ахав и Анастагор об этом не знают. Не знают они и того, что он решится учить Анну в Семнане только в том случае, если ему крепко обнесет голову. Он пока еще не совсем себе враг, поэтому отказывать в службе городу Ринале в категорической форме нет резона. Стоит поторговаться и согласиться на самые по возможности малые услуги».

Меж тем, пока Ярослав размышлял, Ахав и Анастагор пытались его успокоить:

— Что вы, что вы, — дружно возразили они.

А Архимаг убедительным тоном продолжил:

— Мы ни в коем случае не ставим под сомнение ваши обязанности перед народом индлингов. Лишь просим оказать услугу в силу возможности и дружеского отношения к городу Риналь…

— Возможно, — продолжил Ахав, — наши союзные отношения могут предотвратить агрессию соседей. С другой стороны, дружеские отношения и взаимная поддержка могут быть оформлены в виде союзного договора.

— Я подумаю над вашим предложением, Махесте, — согласился Ярослав, пытаясь увести разговор к менее серьезным, чем взаимные обязательства государств, темам. Он взял со стола проект договора и углубился в чтение, сразу вскрыв некоторые неприятные моменты.

— Уважаемый Анастагор, — обратился он с вопросом к магу, — я не нахожу пунктов, связанных с проживанием моей племянницы. По моим представлениям, а точнее со слов Ольверо, ученикам предоставляется постоянное жилье за счет академии?

— Да, — согласился архимаг, — для учеников младшего возраста существует пансион Волшебное утро, но возможно, в особых случаях, размещение в отдельных домах.

— В договоре нет упоминания об этом. Я считаю, не смотря на свою закрытость, пансион не может обеспечить надежную охрану моей племяннице. К тому же вы требуете моей учебы. Вы думаете: я готов жить в пансионе? Мой статус не позволяет так низко пасть, но содержать собственный дом в Ринале для меня обременительно, особенно во время личного отсутствия, и тем более снимать гостиницу. Тут следует заметить: статус моей племянницы тоже довольно высок. Мы представляем целый народ. Я — как вождь, она — как единственная наследница…

Анастагор обратил вопросительный взор к Тимоному:

— Думаю, что мы можем учесть особые обстоятельства, Махесте.

Ахав согласно кивнул головой.

— Согласен. Город Риналь предоставит ученице дом и прислугу при условии десяти лет последующей службы…

— Восьми! — перебил Ярослав, — и право самостоятельного найма прислуги, охраны, права проживания в доме лиц по усмотрению хозяев, права сдачи дома внаем, полностью или частично.

Анастагор смущенно заметил.

— Вообще‑то десять лет — стандартная форма обязательств учеников академии.

— В наших традициях подобные обязательства ограничиваются пятью годами, но вы сами понимаете, уважаемый Анастагор, — Ярослав усмехнулся, — где восемь, там легко растянуть до десяти при помощи отпусков. Кроме того я прошу не исключая обычное правило годичных отпусков в течение службы, на период обучения мое исключительное право — на неограниченные отпуска для меня и моей племянницы. По моему требованию и с согласия уважаемого Анастагора… Думаю, график обучения на ближайшие два года мы согласуем отдельным документом.

Оба и Ахав, и Анастагор согласно кивнули головами, а Ярослав продолжил:

— Кроме того, мне известно правило получения учениками академии гражданства Риналя. Это тоже не отражено в договоре, а является важным обстоятельством. Оставаясь иностранцами и я, и моя племянница ограничены в проживании, передвижении по городу и стране. Существует множество и других ограничений, важных с точки зрения безопасности Риналя, и пустых, унижающих достоинство даже обычного человека, не то, что вождя. Считаю: уравнивание прав очень важным.

— Думаю, за этим дело не станет, — с готовностью согласился Ахав, — Наватаро Анна получит полное гражданство, а вы — ограниченное, с отсутствием права занимать некоторые государственные должности и, в первую очередь, выборные.

— Прекрасно, — удовлетворенно воскликнул Ярослав, — если так пойдет дело, я, сам того не желая, буду вынужден взяться за ваших всадников.