А что все-таки случится, если она немного ослабит самозащиту, отбросит свою настороженность? Ей порой болезненно хотелось расслабиться, не быть столь серьезной, такой целеустремленной. И похоже на то, что если кто-то и может заставить ее отказаться от своих намерений, то этот кто-то — определенно Эл.

На следующий день Эл присел на табурет у высокого стола и развернул выпуск газеты с его и Сьюзен репортажем о детях с ослабленным зрением.

Обычно Эл не читал репортажи от начала до конца. Он вообще-то не очень увлекался чтением газет и просто просматривал через строчку по диагонали, только чтобы понять, о чем идет речь. Но репортаж Сьюзен не мог не увлечь его. Слова буквально завораживали, заставляли читать дальше, буква за буквой, слово за словом, фраза за фразой. В какой-то момент он едва не задохнулся от волнения, глаза слегка затуманились, а пару абзацев ниже он искренне расхохотался. Он дочитал репортаж до конца, не отрываясь ни на минуту, потом опустил газету на стол и уставился на нее, положив руки на колени и размышляя о прочитанном.

Во-первых, Сьюзен — чертовски хороший репортер. То, что она творила со словами, — настоящий дар, писательский талант. Какую отличную команду они могли бы составить — он и она — вместе. Он — своими фотоснимками, она — текстом…

«О чем это ты думаешь? Разве уже забыл? У нее другие планы, честолюбивые устремления, и, возможно, она заслуживает того, к чему стремится. У нее есть талант, и она умеет его использовать на все сто».

Он свернул газету и отложил ее в сторону, потом поднялся достать банку с реактивом, нужным ему для работы.

Да, но тот поцелуй, который они разделили прошлой ночью, был настоящим, и они оба знали это. Он сразу почувствовал, как ее тело прижалось к нему, а губы жадно открылись навстречу его губам. А когда она внезапно прервала поцелуй и объятие, он сразу понял по ошеломленному лицу Сьюзен, что для нее собственная реакция явилась полной неожиданностью. А он, он сам ступал на опасную почву, это не вызывало ни малейшего сомнения! Он начинал испытывать нечто, чего не переживал никогда раньше, даже с Кейт. Сьюзен притягивала против его воли. Но черт побери, они так бы подошли друг другу! Вместе работая, вместе проводя свободное время, вместе ложась в постель…

Почувствовав неожиданное волнение, он быстро переключился на первоочередные дела. «Это надо прекратить», — велел он себе. Они оба знают, что у нее большие планы, не ограничивающиеся «Курьером». Он просто должен принять это как неизбежный факт.

— Ну как, помог тебе Эл с этим твоим ковром? — спросила Нора.

— Да, — улыбнулась в ответ Сьюзен. — Он отличный парень. Он даже остался и помог мне еще и другие вещи распаковать. Я давно должна была это сделать, да все как-то руки не доходили.

— О, правда? — Нора наклонилась ближе, надеясь услышать что-нибудь интересное.

— Угу. Мы изрядно повеселились, занимаясь этим, — хихикнув, заявила Сьюзен.

— Ну и отлично! — Нора подмигнула и показала ей поднятый вверх большой палец.

Сьюзен внимательно посмотрела на Нору, которая повернулась к своему столу. Она казалась всегда такой умиротворенной, довольной, счастливой. Даже когда в отделе царили суматоха и полная неразбериха, спокойствие и внутренняя уверенность этой женщины были просто сверхъестественными. Три фотографии членов ее семейства занимали особый уголок на ее столе. Нора готова была в любой момент рассказывать о выдающихся достижениях детей с нескрываемой и вполне заслуженной гордостью.

— Нора, могу я спросить тебя кое о чем?

— Конечно, давай.

— Почему ты решила остаться в «Курьере»?

На какую-то секунду Нора задумалась, посмотрела куда-то вдаль и снова повернулась к Сьюзен.

— Знаешь, одно время мне хотелось взять штурмом весь мир. Я представляла себе успех только на условиях размера тиража и важности репортажа. Но сейчас я не променяла бы ни за какие блага то, что имею здесь, на так называемый большой успех. У меня есть семья. Мы не богаты, но вполне прилично обеспечены. Живем в прекрасном районе, где люди и правда небезразличны друг к другу. И я довольна своей работой. В общем, мне повезло.

Сьюзен задумчиво разглядывала ее.

— Нора, а могу я спросить у тебя кое-что об Эл?

— Сьюзен, дорогая, ты можешь спрашивать что угодно.

Сьюзен прикусила губу.

— Расскажи мне, пожалуйста, о Кейт Лэнг.

Нора немедленно подняла голову, внимательно и пристально посмотрела на Сьюзен.

— Он упоминал о ней? Рассказывал тебе?

Сьюзен кивнула.

— И что он сказал?

— В общем, немного.

— Ну, понятно. — Нора скорчила гримаску. — Эти мужчины вообще много не говорят, особенно когда речь идет о сердечных делах.

— Он очень любил ее?

— Думаю, он считал, что да, очень, но теперь я совсем не уверена, что это была настоящая любовь. Но вот что я тебе скажу, Сьюзен: она так сильно обидела его, что он до сих пор даже смотреть не желал на других женщин.

Сьюзен нервно сглотнула.

— А почему она его бросила?

— Это он так сказал тебе?

— Да.

Нора вздохнула, и жесткий взгляд ее смягчился.

— Она была очень честолюбива. И оставила его, выбрав престижную работу.

— О…

— Уэллс! — раздался голос редактора. Он вошел в комнату отдела со стопкой бумаг в руках и мгновенно потребовал полного внимания Сьюзен.

— Да, мистер Бреннан. — Репортер Уэллс тут же вскочила ему навстречу.

— Тут на юге округа разгорелись страсти по поводу возведения новых водонапорных башен, — сказал он, подавая ей принесенную стопку. — Здесь вот предыстория этих событий, имена. Я хочу, чтобы вы отправились туда и написали репортаж. Поговорите с жителями, выясните их точку зрения, потом побеседуйте с местными политиками, добейтесь их комментариев. Должна получиться серьезная статья. В основном это типичная ТНУМД-история, — закончил он, кивая Эл, вышедшему из фотолаборатории.

— Что такое ТНУМД? — спросила Сьюзен, мельком взглянув на Эл и заметив, что тот хмурится.

— Это значит Только-Не-У-Меня-Дома, — пояснил Бреннан. — Старая история. Каждому району нужны такие вещи, как водонапорные башни, мусорные свалки и тому подобное, но никто не хочет, чтобы это находилось на их собственном заднем дворе.

Сьюзен уже начала довольно прилично разбираться в настроениях Эл, настолько, что могла сказать — он вот-вот сорвется с тормозов. Она удивилась, что это привело его в такое состояние. В конце концов, Бреннан только излагал факты. Но тем не менее кулаки Эл сжались так крепко, что даже костяшки побелели.

— О, Эл, ты мог бы поехать с ней и немного поснимать, — добавил Бреннан, покидая помещение.

Эл схватил футляр с камерой и закинул на плечо.

— О’кей, поехали, — грубо рявкнул он Сьюзен.

Она быстро нашла свой блокнот, ручку, подхватила листки с информацией, оставленные Бреннаном, и бросилась вдогонку.

— Эй, эй, подожди, — закричала она вслед.

Пока они ехали на задание, Эл глубоко ушел в свои мысли, не обращал на Сьюзен никакого внимания. Он с отсутствующим видом покрутил настройки радио, потом нетерпеливо выключил приемник.

— Не хочешь о чем-нибудь поговорить? — спросила Сьюзен.

— Не особенно, не сейчас по крайней мере, — отрезал он.

Сьюзен решила оставить попытки отвлечь Эл, достала бумаги и погрузилась в изучение материалов для интервью. Итак, округ хотел поставить две большие водонапорные башни в сельской местности в самом дальнем углу округа. А совсем рядом с предполагаемым местом установки башен находился крошечный поселок, построенный около двадцати пяти лет назад, жители которого решительно восстали против предполагаемого строительства. Они заявляли, что водяные цистерны настолько большие, что безвозвратно погубят вид и дух этого поселка. Более того: строительство именно в этом месте может даже оказаться опасным.

— Повтори еще раз этот адрес, — попросил Эл. Сьюзен назвала и нашла имя леди, которую они собирались интервьюировать первой.