– Да, это нормально, – согласился Нед. – Не люблю стоять в очереди.

– А тебе что нравится, тетя Анна? – спросила Робин.

– Быть с вами, – сказала Анна. Она повернулась на сидении, где разместилась с Лео, лицом к горе, и улыбнулась Робин. – В нашей машинке, которая везет нас в неведомые края.

– Всего лишь на вершину горы Тамарак, – запротестовал Нед.

– А ты абсолютно, определенно уверен? Откуда ты знаешь, что мы не взлетим, как летающая тарелка и наш полет не окончится на другой планете?

– Потому что мы прицеплены к канату, – практично заявил Нед. – Мы не можем оказаться нигде, кроме как на вершине горы.

– Вероятно, это так, – вздохнула Анна. – Но разве не было бы здорово, если бы мы могли улететь?

Лео улыбнулся. Ему нравилось смотреть на Анну с детьми; только с ними она позволяла себе расслабиться и пофантазировать. Со всеми остальными, даже теперь, месяцы спустя после их знакомства, еще контролировала себя и держалась отстраненно. Они с Гейл часто говорили об этом ночью в постели, думая, как бы помочь ей, наконец-то, чувствовать себя достаточно защищенной, достаточно любимой, чтобы она могла жить, не выверяя каждое слово или жест. И еще был Джош. Что-то произошло между ним и Анной на Рождество, но не было возможности спросить, в чем дело. Как бы они ни старались, как бы близки, по их мнению, к Анне не были, наступал момент, когда они как будто наталкивались на закрытую дверь.

Вагончик дошел до конца станции, дверца закрылась и вагончик отключился от линии замедленного движения и перешел на канат. И сразу же рванулся вперед, набирая скорость в начале подъема. Вагончики позади них были полны лыжников, они вставили свои лыжи в скобы снаружи кабинки; многие лыжники еще ждали в очереди у каждой из шести станций. Ярко-красные вагончики плыли вверх по горе, как бусы, аккуратно нанизанные на нить.

Лео наблюдал за Анной, беседующей с Робин и Недом. Если бы только она обращалась с Джошем и остальными так же, как с детьми, то была бы гораздо счастливее, с горечью подумал он. Надо ей это посоветовать, ей это может показаться достаточно забавным, чтобы сделать...

Вагончик дернулся.

– Что это? – спросила Робин, широко раскрыв глаза.

Лео схватил свой передатчик. Он мог бы поклясться, что вагончик соскользнул, хотя непонятно, как...

– Не знаю, милая. Может быть, ветер.

Анна встретилась с Лео глазами. Ветра не было.

– Патруль, – сказал Лео в передатчик, пытаясь вызвать центр связи горного патруля.

– Мы соскользнули, я чувствую, – хрипло проговорил Нед.

Они с Робин ухватились за шест на центре вагончика, на их лыжных перчатках появились глубокие складки, так сильно дети сжимали руки.

– Патруль! – кричал Лео. Ответа не было. – Это Лео, отключите фуникулер! Патруль!

Они прошли четвертый подъемник и начали резкий подъем, семьдесят пять футов над длинным, пологим склоном, который Лео назвал Спуском Итана. А потом вагончик перестал двигаться. Они повисли в пространстве.

– Папа! – вскрикнула Робин.

Раздался приглушенный скрежет, вагончик все еще скользил по канату к горе.

– Мы разобьемся! – завопил Нед.

– Патруль! – кричал Лео в свой передатчик. – Отключите фуникулер! Мы повисли на канате!

– Отец! – вопил Нед. – Они сейчас врежутся в нас!

Лео и Анна обернулись и увидели, что следующий за ними вагончик быстро приближается к ним. Лыжники в вагончике дико жестикулируют, их рты раскрыты в крике, которого не было слышно из-за скрежета.

Анна встала коленями на сиденье и обхватила руками Робин и Неда, которые во все глаза смотрели на приближающийся вагончик.

– Отвернитесь, – скомандовала она. Испуганные Робин и Нед повернулись к ней лицом.

Женщина прижала их как можно крепче к себе и к спинке сиденья, нагнула их головы, чтобы защитить в кольце своих рук.

Раздался страшный треск, когда вагончики столкнулись, ломая сталь и пластмассу, крики Робин и Неда, уткнувшихся в плечи Анны, прозвучали приглушенно. Для второго вагончика удар оказался слишком сильным; он оторвался от каната и упал на землю с высоты семидесяти пяти футов. Обрушившись в мягкий снег и проскользив тридцать футов вниз по склону, вагончик остановился, упершись в сосновую рощу. От удара блестящий водопад снежных хлопьев обрушился с деревьев на ярко-красный вагончик, который лежал неподвижно и тихо в то время как грохот от столкновения затихал вдали.

Фуникулер внезапно остановился. Вагончики бешено раскачивались в тишине. Потом донеслись ослабленные расстоянием крики лыжников внутри упавшего вагончика, слышно было, как они барабанили по дверцам, пытаясь их открыть.

– Анна! – позвал Лео. – Робин! Нед!

Он лежал на полу, куда был отброшен ударом, между сиденьем и передней стенкой вагончика. Голос у него был хриплый..

? Мы здесь, – ответила Анна.

Она стояла коленями на сиденье, боясь пошевелиться, спиной к нему, сжимая руками Робин и Неда. И дрожала, потрясенная ужасным треском, ожиданием столкновения с другим вагончиком, чувствуя, как сильно раскачивается их вагончик в первые минуты после крушения. Вагончик перестал качаться, но она поняла, что он наклонился вперед, и уцепилась за всхлипывающих детей, чтобы они не упали.

– Эй, мне кажется, мы в порядке, – сказала она, стараясь сделать свой голос спокойным.

– Подожди... – прохрипел Лео. Он пытался пошевелиться.

– Тихо! – резко сказала Анна. – Не шевелись, Лео!

– Почему? – спросил он. – Что...

– Я боюсь, что мы можем упасть.

– Упасть? – Лео пытался ухватить мысль. Упасть. Вагончик может упасть. Он открыл глаза, но солнечный свет ослепил его, и он снова закрыл их. В голове пульсировала боль, он чувствовал, что растворяется в ней.

– Почему? – спросил он.

– Мы... болтаемся, – сказала Анна.

Она говорила сдавленным голосом стараясь, чтобы дети не поняли, как ей страшно и попыталась обернуться, чтобы посмотреть на Лео, но боялась выпустить Неда и Робин.

– Ты ранен, Лео?

– Нет, – солгал тот автоматически, прислушиваясь к всхлипываниям своих детей.

– Подожди, – сказал он и попробовал повернуть шею и оглядеться. Вагончик отцепился от каната, раскачиваясь от малейшего движения. – Боже мой, – прошептал Лео.

Потом закрыл глаза, пытаясь подумать.

Плач Робин затих и Анна ослабила свои объятия.

– Не надо! – вскрикнула Робин, цепляясь за нее.

– Не отпускай, тетя Анна! Мне больно, ноге больно, не отпускай!

– У меня тоже, – глотал слезы Нед. – Тоже болит нога. – Он повысил голос. – Она не двигается! Я не могу ею пошевелить! Что будем делать, папа?

– Все нормально, я здесь, – пробормотал Лео. Подождите... Я попытаюсь...

Он напряг мускулы и приподнялся. Вагончик вздрогнул. Лео медленно двигался, борясь с болью в голове, подтянулся, пока не встал на колени, положив голову на сиденье.

Нед посмотрел на отца через плечо Анны.

– Папа! – крикнул он. – У тебя вся голова в крови!

Робин пронзительно закричала и зарылась головой в плечо Анны.

– Лео? – закричала Анна.

Лео поднял руку к голове и почувствовал, что волосы пропитались кровью.

– Ничего страшного, – сказал он, пытаясь улыбнуться Неду. Но почувствовал, что его лицо искривилось и подумал, какое впечатление производит на своего сына. – Чтобы вырубить Кальдера, этого мало, – он сделал паузу, тяжело дыша, набираясь сил, чтобы заговорить снова. – Что это был за треск, Нед? Ты что-нибудь видишь?

Нед обернулся назад на гору и издал вопль, вцепившись в руку Анны.

– Мы открылись!

Лео приподнялся, чтобы посмотреть. Вся задняя часть вагончика была снесена.

– Боже мой, – прохрипел он.

Глаза его закрылись. Боль захлестнула его.

– Я не могу пошевелиться, – хныкала Робин. – Тетя Анна, я не могу пошевелиться!

– Они заметили! – возбужденно закричал Нед.

Лео снова посмотрел через брешь в задней части вагончика. Далеко внизу лыжники из. другого вагончика показывали на зияющую дыру в вагончике Лео. Их рты были открыты в крике, не слышном отсюда.