– Ему это было ни к чему, – вдруг сказала Анна. – В том-то и дело. Он попытался осуществить заговор, только гораздо более современный. Ему не понадобилась армия, не понадобилось уничтожить своего отца, даже не нужно было атаковать семью. Единственное, что требовалось, это нанести ущерб семейной компании. Может быть даже разорить ее.

Их тарелки из-под супа убрали, подложили хлеба, принесли чистые приборы. Анна и Джош посмотрели друг на друга.

– Это шоссе, которое никогда не было построено, – сказал Джош.

– Оно как будто исчезло, – добавила Анна. – Однажды его решили построить, а на следующий день никто ничего о нем уже не знал. А Винс был в том комитете.

– И может быть, привел доводы, чтобы отменить строительство.

– Гейл говорит, он извинялся перед всеми ними, сказал, что сделал все возможное.

– Вероятно, сделал. – Джош крутил в руках ложку. – Кроме того, против семьи у него ничего не было, ведь это отец выгнал его.

– Но отец умер, – поморщилась Анна. – И если злость Винса еще не прошла, отказался бы он от мести, потому что мой дедушка ушел из жизни?

– Вряд ли. И потом Винс зарубил шоссе, так как это нанесло серьезный ущерб компании Итана и старшему сыну Итана, а значит и всей семье. – Джош улыбнулся. ? Кто-нибудь мог бы обвинить меня в подгонке такого же неубедительного дела, какое подготовлено у Тайлера на меня.

? Джош, – сказала Анна. – Если он хотел нанести вред «Четем Девелопмент», то мог бы иметь намерение навредить и «Тамарак Компани».

Официант принес тарелки и аккуратно поставил их на стол.

– Траншея, которую прорвало, – стал перечислять Джош. – Загрязненный резервуар.

– И вдруг Комитет по охране окружающей среды сообщает нам, что вся восточная окраина города построена на загрязненном участке.

– И фуникулер.

Анна покачала головой.

– Нет, подожди, что-то слишком всего много. Не могу поверить.

Они задумались.

– Наверное, ты права, – сказал Джош. – Это было бы потрясающей историей, но это и значило бы, что Винс чудовище.

Оба долго молчали. Анна уставилась на свою тарелку. Джош смотрел на нее, восхищаясь художественным вкусом, с каким сделана тарелка, сочетанием цветов, качеством и формой. Нужно взять необходимые части и соединить их, подумал он. Как найти гробницу, скрытую веками землетрясений. И найти злоумышленника. Он взял вилку.

– Конечно, может быть объяснение, о котором мы не подумали; причина, не имеющая ничего общего с нанесением ущерба компании или сбиванием цены. Может быть, кто-то хотел дискредитировать компанию по производству фуникулеров. Или это был редкий случай вандализма, и это, действительно, была авария в чистом виде, от начала и до конца. Разумеется, с болтом проблема, но мы могли бы и этому найти объяснение.

«Но он чудовище».

– У него там кто-то должен быть, – сказала Анна, не слушая, что говорил Джош. – Он находился в Вашингтоне. Так или иначе, не сам же ползал вокруг резервуара, чтобы заразить его.

– Это было не так. – Джош продолжил свои размышления, не веря в свои выводы. – Лео сказал, что загрязненная вода попала в резервуар потому, что была разрушена траншея, которая защищала его. Произошел оползень, как он считает, они часто случаются. Конечно... я думаю, этому оползню могли помочь.

– Чем-нибудь вроде взрыва? Заложи динамит чуть выше траншеи. Не знаю получилось бы это: я ничего не понимаю в дренажных траншеях. Интересно, можно ли проверить насчет динамита. Только, наверное, не зимой: там должно быть три-четыре фута снега.

– Это не препятствие. Надо спросить Лео. Если был заложен заряд динамита, то на скале над траншеей должны остаться следы. Вдруг Винс нанял кого-то, тому оставалось лишь...

– Но кто бы это мог быть? Кому он мог настолько довериться? Это же все равно как доверить кому-то свою жизнь.

– Не знаю, какое это имеет сейчас значение. Если они найдут следы динамита, мы сосредоточимся на этом. Я позвоню Лео, хочется что-то делать, а не сидеть сложа руки, ожидая, пока Тайлер начнет действовать. Ты согласна?

Анна заколебалась. До сих пор это было упражнением в логическом мышлении, и вдруг превратилось в охоту. А Винс был преследуемым зверем. Ей это претило. Она не хотела соприкасаться ни с чем, имеющим к нему отношение; она не выносила даже мысли о связи с ним, даже такой незначительной, как просто спросить кого-то о событиях, происходящих вокруг него.

«Не трогай его, – подумала Анна. – Безопаснее остаться в стороне».

Но она уже была вовлечена в это дело. За прошедшие шесть месяцев все изменилось, теперь у нее была семья, а кто-то старался разорить ее родных. И еще была дружба с Джошем Дюраном, у него неприятности, он нуждался в ее помощи.

Прошло то время, когда Анна могла спрятаться в коконе своей квартиры. Что бы теперь ни случилось, она была членом своей семьи и в какой-то степени вошла в жизнь Джоша, и должна была принимать все, что внесли в ее существование новые обстоятельства – ее место среди них.

– Я могу позвонить прямо сейчас, если ты не против, – сказал Джош.

Она кивнула.

– Позвони.

Он подозвал официанта и попросил его принести телефон.

– Что еще мы можем сделать? – спросил Джош пока они ждали. – Как насчет Управления? Позвонить туда? Мы могли бы выяснить, как возникла эта идея об очистке почвы.

– Лучше сделать это лично, – сказала Анна. – Ты можешь выкроить пару дней, чтобы съездить в Вашингтон?

? Не сейчас, мне нужно готовиться к занятиям. А ты? Ты могла бы поехать.

– Не думаю.

– Ладно, поеду, найду время. А когда буду там, постараюсь поговорить с кем-нибудь из Комитета по общественным работам.

– Хорошая мысль. Мне жаль, что я не могу поехать с тобой.

– Мне тоже. – Мне действительно жаль, подумала она. Гораздо лучше работать с кем-то, чем одной.

Метрдотель принес им телефонный аппарат. Джош достал из кармана маленькую записную книжку и открыл ее на странице с номерами телефонов Гейл и Лео. Набрал номер и пока телефонный вызов шел в Тамарак, посмотрел на Анну.

– Итак, мы начали, – сказал он.

Сенатор Зик Радл из штата Юта, небольшого роста, с розовыми щечками, долгое время бывший членом Комитета Сената по охране окружающей среды и общественных работ, обошел свой стол, чтобы приветствовать Анну, которая шла к нему через весь его обширный кабинет.

– Очень рад, – сказал он, пожимая ее руку и задерживая в своей немного дольше, чем положено. – Я читал о ваших подвигах, мисс Гарнетт, вы разбиваете наголову свих оппонентов. Мы, политики, должны учиться у вас.

– А может быть, это мы учимся у вас, – с улыбкой ответила Анна.

– Ах, – его тонкие губы растянулись в широкой одобрительной улыбке. Выражение его немигающих глаз, твердых, как агат, не изменилось. – Прошу, – он жестом показал на кожаное кресло, и оба они сели. – Чем могу служить?

– У меня есть клиент – вы понимаете, я не могу углубляться в подробности...

Радл глубокомысленно кивнул.

– Понимаю. Но знаете, мы в правительстве знаем лучше, чем кто бы то ни было, как хранить секреты.

– Совершенно верно, – задумчиво сказала Анна. – Может быть, я все же изложу вам суть дела.

Радл наклонился вперед, положил руки на стол.

– Полагаю, ваш клиент – известная личность.

– Он один из тех людей, кого осаждают репортеры, они расположились лагерем вокруг его дома, и это становится для него затруднительным. Поэтому я приехала сюда вместо него.

– Репортеры. Дерьмо собачье. Но досадная необходимость; мы, работающие на благо страны, научились мириться с ними. Кино или телевидение? Ваш клиент, я имею в виду.

– Этого я вам не могу сказать. Скажу только, что он имеет дело с материалами и имуществом огромной ценности, стоимость которых часто почти невозможно вычислить, так она велика. Эта деятельность международного масштаба.

– Очень интересно, – прошептал Радл.

– В настоящее время мы столкнулись с конфликтом, который в этом деле требует весьма осторожного подхода, – сказала Анна. – Спорный вопрос касается большого участка земли к северо-западу от Чикаго, который . принадлежит компании «Четем Девелопмент», чикагской корпорации. Насколько я понимаю, в намерения Чарльза Четема, президента корпорации, входила разработка этого участка и строительство целого города, – «Дирстрим Виллидж».