— А что было потом, Ахмед? — спросил Полещук.

— Потом, брат мой, был, как водится, «разбор полетов». Спасшихся солдат расстреляли по приговору военного суда. Остальные, понятное дело, погибли здесь… — Майор замолчал и посмотрел на пулемет Горюнова. — Теперь, видимо, моя очередь…

— Да ладно тебе, Ахмед, — не выдержал Полещук. — Все будет нормально. Инша Алла!

— Вот именно, если Аллах пожелает. — Встрепенулся майор. — Но они не дождутся, чтобы я, — Ахмед встал со стула во весь рост и стал похож на шкаф, потом несколько смутился и сел. — Короче, Искяндер, врага не пропустим. Так и скажи им.

— Кому им? — Удивился Полещук.

— Не делай из меня дурака, крези, как говорят англичане. Я все понимаю.

— Ничего ты, майор, не понял. — Обижено сказал Полещук.

— Вот смотрю я на тебя, русского, и думаю: ты кто на самом деле? — спецназовец поковырялся в мятой пачке, вытащил сигарету и закурил. — Посмотришь на тебя — вроде наш, и говоришь почти как мы, но…

— Что но?

— Искяндер, ты меня извини. Все-таки ты не наш.

— А я что, это скрываю? Я же русский, я — хавагя, как любит говорить мой друг подполковник Сафват…

— Комбат Сафват? Ты его знаешь? — искренне удивился майор.

— Еще бы. Мы с ним друзья.

— Так, — вздохнул майор, — все становится на свои места. Как сказал кто-то из мудрых: скажи мне, кто твой друг…

— Это правда, брат мой, — поддержал сентецию Полещук. — И я скажу, кто ты… Ахмед, давай о Сафвате потом. Ты мне скажи, почему остров назван Зеленым?

— Странный вопрос, Искяндер.

— Почему странный? Я читал в газете статью нашего корреспондента о том, как израильтяне поливали напалмом пальмы Зеленого острова…

— Пальмы? — удивился майор. — Да здесь и травинку трудно отыскать. Остров-то искусственный! Говорят, его англичане построили. Какие, к черту, пальмы? Похоже, ваш репортер строчил свои репортажи в Каире, сидя под пальмами с бутылкой «Стеллы» где-то в Замалеке… Я покажу тебе утром Зеленый остров, чтобы ты все понял… Пошли спать, а то твой хабир Иван уже, думаю, волнуется…

Утром, после скромного завтрака (чай, сухая лепешка и фуль — черные бобы с подливкой) майор Ахмед провел Чеботарева и Полещука по Зеленому острову. Ощущение от увиденного было сильным: никакие пальмы и даже трава здесь действительно не росли; кроме развалин каких-то построек, сейчас уже неизвестного предназначения, на острове ничего не имелось.

— Вот там был радар, — сказал Ахмед, показав рукой на возвышенную часть острова. — Евреи его полностью взорвали. Орудия — тоже… Нет, мы сейчас можем обороняться, — повернулся он к Чеботареву, — посмотрите, мистер Иван, как я разместил пушки. Конечно, этими средствами я не могу, как вы видите, обеспечить круговую оборону, но со стороны противника мы прикрыты.

Полковник Чеботарев посмотрел на дислокацию артиллерийской батареи и хмыкнул.

— А если евреи пойдут отсюда? — спросил он. — Вы же не успеете развернуть орудия.

— Взорвем остров, — нахмурился Ахмед. — Видите, мины по периметру? Они сработают. Плюс машинка, я ее собственноручно крутану — взорвутся казематы, то есть весь остров…

Чеботарев понял, что любые его рекомендации по поводу обороны Зеленого острова не имеют никакого смысла. Он понял, что, по большому счету, остров оборонять не будут: его просто взорвут эти смертники-коммандос во главе с майором Ахмедом. Он замолчал, насупился и стал смотреть на море.

— Брат Искяндер, — вдруг спросил Ахмед. — Автомат Калашникова сможешь разобрать? И собрать?

— Норматив? На время? — уточнил Полещук, догадываясь, что этим майор просто хочет разрядить ситуацию с русским советником.

— Нет, просто так. Хотя… — Майор жестом подозвал стоявшего поодаль солдата с автоматом и приказал ему разрядить магазин. — Маленькое соревнование, — сказал он. — Кто быстрее разберет и соберет Калашникова.

Полещук взял АК-47, огляделся, нашел подходящее место и опустился на одно колено.

— Ахмед, а можно мне завязать глаза? — спросил Полещук, вспомнив, как он лихо обращался с этим автоматом, начиная с отцовского полка. Майор удивился и Полещуку завязали глаза какой-то вонючей тряпкой.

Рядом, с любопытством поглядывая на русского, пристроился египетский боец. Ахмед подождал, когда оба будут готовы, и махнул рукой и крикнул: «Ялла»!

Полещук нащупал автомат и начал его разбирать. Итак «Курс молодого бойца» вслепую, — подумал он. — Отделяем магазин, контрольный спуск, теперь пенал, потом — шомпол, возвратный механизм… Быстрее, быстрее…! Ага, теперь отделяем затворную раму с затвором, затвор, и, наконец, отделяем газовую трубку со ствольной накладкой… — Полещук, разумеется, не видя ни улыбавшегося майора, ни подошедшего полковника Чеботарева, быстро собрал автомат, щелкнул предохранителем и вскочил на ноги. Почти одновременно с ним с криком вытянулся египетский боец.

— Шатыр![69] — обрадовался спецназовец. — Клянусь Аллахом, не ожидал такого. Вслепую! От тебя, переводчика! А раз так, этот Калашников — твой. — Ахмед протянул АК-47 Полещуку. — Здесь у нас этого добра навалом.

— Спасибо, ахи,[70] — сказал Полещук и посмотрел на Чеботарева. Тот, видимо, уже утратив интерес к импровизированному соревнованию, сидел на плоском камне и смотрел в бинокль на море в сторону Синая. — Не положено нам оружие, Ахмед. Если что, у меня в батальоне есть «Порт-Саид».

— Как это не положено? — брови майора поползли вверх. — Вы же находитесь в зоне боевых действий! Что, евреи различают, русские вы или египтяне? — Шрам на темной щеке Мухаммеда посветлел, он грубо выругался. — Искяндер, вот тебе мой личный подарок. — Майор достал из кармана маленький пистолет. — Это карманный «Браунинг», добыл у израильтян. Держи на память о Зеленом острове. — Он повернулся спиной к Чеботареву и быстро сунул Полещуку миниатюрный пистолет. — Спрячь, ахи, вдруг пригодиться. Запасной обоймы нет, извини, не до того было. Потом рассмотришь, — добавил он, — калибр 6.35…

— Шукран, майор, — поблагодарил спецназовца Полещук и направился к Чеботареву, осторожно трогая в кармане плоскую рукоятку маленького пистолета.

Советник, похоже, ничего не заметил. Глядя в даль, он мысленно уже был, наверное, в Союзе.

— Ну, надеюсь, не очень опозорил Советскую Армию? — иронично спросил он подошедшего Полещука, оторвавшись от бинокля. — Не знаю, как у них с нормативами, но, по нашим, разбирал-собирал ты хреново. На четверку с минусом… И соперник твой такой же слабак!

— Да я же вслепую разбирал и собирал автомат! — обиженно сказал Полещук. — Вы что, товарищ полковник, не видели?

— Видел, видел… — ответил советник.

Полещук мысленно послал полковника подальше, и они вместе направились к майору Ахмеду, что-то громко объяснявшего своим подчиненным, указывая рукой в сторону израильтян.

Яркое солнце слепило глаза. Вокруг простиралось сине-зеленое море. Где-то далеко, в дымке, просматривался берег залива. Тихо шумел прибой. Полещук посмотрел на четко видимые в прозрачной воде противодесантные мины, соединенные друг с другом белым кабелем, и подумал, что евреи сюда действительно не сунутся…