— Десант, Юрий Федорович! — крикнул Полещук, хватая автомат. — Стреляют в расположении алжирцев! Где гранаты? Позвоните на КП роты!
Он быстро накинул овероль, сунул в карманы две гранаты Ф-1 и выскочил из мальги. Петляя, как заяц, Полещук добежал до оградки, залег в кустарнике, положил ствол Калашникова на кирпичи и передернул затвор. «Черт побери, — мелькнула мысль, — как это Юра позвонит? Он же не бельмеса по-арабски!» Полещук всмотрелся в направлении алжирцев, откуда по-прежнему велась непрерывная автоматная стрельба, никого не увидел, но на всякий случай открыл огонь короткими очередями…
— Искяндер! Искяндер! — закричал кто-то сзади.
Полещук повернул голову и увидел бегущего солдата, который махал руками.
— Что? — крикнул он, поднимаясь с земли.
— Война закончилась, мистер! Не стреляйте! Это алжирцы протестуют! Они не согласны с перемирием!
…Возле КП роты капитан Набиль, собрав всех офицеров, сообщил о том, что 7 августа подписано временное перемирие между Египтом и Израилем.
— Господа офицеры, поздравляю с окончанием войны и прошу оповестить об этом личный состав подразделений, — сказал Набиль. — Мы остаемся на своих позициях и продолжаем выполнять боевые задачи по разведке воздушных целей противника…
Агеев посмотрел на бурно выражавших свою радость офицеров, улыбавшегося Набиля, повернулся к Полещуку и сказал:
— Саша, я чего-то не понял. Что, война закончилась?
— Да, Юрий Федорович, войне халас! Объявлено перемирие с евреями!
И, вырываясь из кольца бросавшихся к нему с объятиями офицеров роты, радостно добавил:
— Сейчас буду звонить в Абу-Сувейр Грушевскому: может, нам разрешат поехать в Каир…
«Тэта, милая Тэта, неужели я скоро тебя увижу? — подумал Полещук. — Господи, какое счастье!..»
Конец второй части
