Но вернемся к стимулам. США должны будут предложить иммигрантам ряд конкурентных льгот — начиная с весьма упрощенного процесса получения «зеленых карт» до специальных виз, обслуживающих потребности и желания трудящихся иммигрантов. Вполне возможно, что потребуются и бонусы, выплачиваемые либо правительством, либо компаниями, нанимающими иммигрантов, а также гарантии занятости. А уж сравнивать предложения, сделанные разными странами, будут иммигранты.

Этот процесс приведет к существенному увеличению власти и могущества федерального правительства. С 1980 г. мы можем наблюдать, как эта власть убывает, размывается. Однако иммиграционная реформа, необходимость которой станет очевидной где-то около 2030 г., потребует прямого государственного управления. Если частный бизнес справится с этим процессом, федеральное правительство, по меньшей мере, будет предоставлять и реализовывать гарантии того, что отдельных иммигрантов не станут обманывать, а компании будут выполнять свои обещания. В противном случае безработные иммигранты превратятся в бремя. Просто открыть границы — не вариант. Управление новой рабочей силой (аналог управления рынками капитала и кредитными рынками) существенно усилит власть федерального правительства, и это станет процессом, противоположным тому, что возник при Рейгане.

Импортированная рабочая сила будет двух типов. Работниками первого типа станут люди, обслуживающие стареющее население, например, врачи и домашняя прислуга. Работниками второго типа — люди, разрабатывающие новые технологии для повышения производительности, что необходимо для решения проблемы нехватки рабочей силы в будущем. Таким образом, в основном Америка будет привлекать специалистов-физиков, инженеров и медиков, а также разнообразных работников физического труда.

Этот приток иммигрантов будет меньше иммиграционной волны 1880–1920 гг., но определенно превысит все более поздние волны иммиграции. Кроме того, приток новых иммигрантов изменит культурный облик США. Преимуществом США является пластичность американской культуры, и эта особенность сыграет решающую и способствующую иммиграции роль. Следует ожидать, что привлечение иммигрантов вызовет трения на международной арене. Преследуя свои цели, США, как правило, действуют очень жестко. Они будут предлагать потенциальным мигрантам более выгодные условия, обыгрывать другие страны в борьбе за скудные трудовые ресурсы, а также выкачивать из развивающихся стран образованных работников. Как мы увидим, это скажется на внешней политике других стран.

С другой стороны, для Америки это будет всего лишь очередным 50-летним циклом успешно пройденной истории и всего лишь еще одной волной иммигрантов, привлеченных и соблазненных «страной надежд». Откуда бы ни прибыли иммигранты, из Индии или Бразилии, их дети станут такими же американцами, какими через поколение становились дети прежних иммигрантов на протяжении всей истории США.

Данное утверждение относится ко всем, кроме одной группы — мексиканцев. США занимают территорию, на которую когда-то претендовала Мексика, и граница США с Мексикой поразительно проницаема. Движения населения между Мексикой и США отличаются от нормальных миграционных процессов, особенно в приграничным районах. В 30-х годах XXI в. Мексика станет крупным источником малоквалифицированной рабочей силы, и впоследствии это создаст серьезные стратегические проблемы для США.

Но около 2030 г. будет сделан неизбежный шаг. Нехватка рабочей силы, дестабилизирующая американскую экономику, вынудит США формализовать процесс, который возникнет примерно в 2015 г., — процесс усиления иммиграции в США. Как только это будет сделано, в США возобновится экономическое развитие, которое ускорится в 40-х годах XXI в. по мере естественного вымирания поколения людей, родившихся после Второй мировой войны, и восстановления нормальной возрастной пирамиды в структуре населения. К этому моменту возрастная структура населения США снова станет напоминать пирамиду, а не гриб. 40-е годы XXI в. станут временем резкого ускорения развития американской экономики. Подобное ускорение происходило в 50-х или 90-х годах XX в. В 40-е годы XXI в. сложатся предпосылки кризиса последующих 80-х годов. Но до того времени в истории произойдет много событий.

Развал России в 20-х годах XXI в. вызовет хаос во всей Евразии. По мере ослабления хватки Москвы начнет раскалываться Российская Федерация. Регионы станут отделяться. Возможно, отделится даже малозаселенный Тихоокеанский регион, интересы которого в бассейне Тихого океана определенно перевесят интересы в России или связи с нею. Отделятся Чечня и другие районы, населенные мусульманами. Отделится и Карелия, имеющая тесные связи со Скандинавией. Этот развал не ограничится Россией. Развалятся и другие страны, составлявшие части бывшего Советского Союза. Бремя, которое взваливает Москва, станет невыносимым. Если развал СССР привел к установлению олигархического контроля над российской экономикой, то развал 20-х годов XXI в. выдвинет на ведущие позиции региональных лидеров.

Этот распад будет происходить в период регионализации Китая. Экономический кризис в Китае вызовет фазу регионализма в истории Китая, и в 20-х годах XXI в. этот процесс усилится. На Евразийском континенте к востоку от Карпатских гор наступит беспорядок и хаос поскольку регионы будут бороться за местные политические и экономические преимущества, а их границы станут неопределенными. Постоянно начнут образовываться неустойчивые союзы. Собственно говоря, по обе стороны китайской границы, от Казахстана до берегов Тихого океана, произойдет фрагментация, лишающая границы смысла.

С точки зрения США хаос в Евразии представляется отличным результатом. Пятый геополитический императив США заключался в том, чтобы ни одна держава не смогла господствовать над всей Евразией. Если Китай и Россия погрузятся в хаос возможность подчинения Евразии одной державе станет более отдаленной. В сущности, для того, чтобы поддерживать равновесие сил в Евразии, США даже не нужно будет вмешиваться в события. В грядущие десятилетия это равновесие установится само собою.

Евразия превратится в «рай для браконьеров». Перед странами, расположенными на периферии Евразии, откроются исключительные возможности для вторжений в чужие владения. Евразия — огромный регион, богатый ресурсами, рабочей силой, навыками и опытом. Обрушение центральной власти даст периферийным странам преимущество. Страх, необходимость и алчность — вот идеальное сочетание мотивов, побуждающих периферию к попыткам воспользоваться ситуацией и ресурсами центра.

Особенно удачное положение для этого займут три страны. Во-первых, Япония, которая сможет эксплуатировать ресурсы российского Приморья и восточной части Китая. Во-вторых, Турция, которая получит возможность для развертывания экспансии на север, на Кавказ и даже далее. И, наконец, союз восточноевропейских стран, возглавляемый Польшей и включающий государства Балтии, Венгрию и Румынию. Члены союза будут рассматривать представившуюся возможность не только восстановить свои прежние границы, но и обезопасить себя от любого русского государства, какое бы ни возникло в будущем. Важным второстепенным преимуществом этих стран станет то, что, усилившись, они обретут дополнительную защиту от своего традиционного врага на Западе — Германии. Восточноевропейские страны будут рассматривать ситуацию хаоса как возможность установить новое равновесие сил в регионе. Географически изолированная Гималаями Индия, при всех своих размерах, не сможет всерьез воспользоваться ситуацией и примет участие в данной игре.

«Браконьерский рай»

В 20-х годах XXI в. США отнесутся сочувственно ко всем перечисленным действиям: ведь страны Восточной Европы, Турция и Япония станут союзниками США. К тому времени Турция и Япония будут состоять в союзнических отношениях с США уже более 70 лет, страны Восточной Европы — примерно 30 лет. Во время конфронтации с Россией все эти страны станут в большей или меньшей степени сотрудничать с США, которые будут рассматривать их и прочих своих союзников — как проекции воли Америки.