Предсказание будущего — занятие столь же бессмысленное, сколь и увлекательное. Чем смелее и конкретнее прогноз, тем вероятнее его успех здесь и сейчас — люди хотят видеть ясную картину, желательно с живописными деталями, а не читать общие рассуждения о трендах и вероятных сценариях. Хотя, конечно, элемент занудства — статистические выкладки, теоретические рассуждения и основы методологии — необходим, он придает футурологической беллетристике впечатление достоверности. А долгосрочность взгляда позволяет не опасаться быть уличенным в ошибках — сегодняшняя аудитория не сможет оценить, насколько сбудется прогноз на 50 или тем более сто лет, а к тому времени давние предсказания станут интересовать разве что узких специалистов.

Автор книги «Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века» Джордж Фридман, основатель и руководитель аналитической группы «Стратфор», в совершенстве владеет приемами, позволяющими держать читателя в напряжении. Его «история будущего» — детектив с лихо закрученным сюжетом. Фабула кажется правдоподобной, поскольку автор исходит из убеждения: мир стремительно меняется, но, по сути, ничего не изменится. Фридман свято верит в незыблемость принципов геополитики, согласно которым государства и народы ведут себя в соответствии с раз и навсегда предначертанной логикой. Тактические зигзаги текущего политического курса не влияют на национальную стратегию, которая всегда и повсюду диктуется объективными условиями. Стремление к доминированию и экспансии определяет политику великих держав, а конфликты прошлого повторятся вновь.

Подход Джорджа Фридмана ценен, прежде всего, двумя обстоятельствами. Во-первых, автор призывает творчески подходить к вероятности тех или иных событий — экстраполяция текущих процессов даже на относительно близкое будущее, как правило, не позволяет увидеть истинные тенденции. Между тем, большинству официальных стратегов по всему миру свойственен как раз инерционный взгляд. Во-вторых, Фридман обходится без лицемерия, с которым политики всех стран неизменно живописуют собственные цели и намерения. Без тумана политической корректности многое становится яснее и понятнее.

Конечно, Фридману не удается выдержать объективность, на которую он претендует, вера в неизбежность величия Америки, заявленная с первой страницы книги, делает автора предвзятым. Хроника предстоящих десятилетий изобилует нестыковками, связанными отчасти с желанием подстроить доказательный ряд под заранее сформулированный вывод, отчасти с небрежностью и невниманием к реальным обстоятельствам на местах. По мере удаления от сегодняшнего дня описание все больше напоминает сценарий компьютерной игры, а анализ окончательно замещается фантазией. Тем не менее, «Следующие 100 лет» — не просто занимательная беллетристика. Глубокий анализ современных тенденций, зачастую отмеченных весьма проницательно, заставляет всерьез задуматься о современном мире и о тех вызовах, с которыми уже очень скоро столкнется Россия.

Федор Лукьянов,

главный редактор журнала

«Россия в глобальной политике»,

член президиума Совета по внешней и оборонной политике

Посвящается Мередит, музе и вдохновительнице.

Я не обладаю даром провидца. Однако у меня есть собственный метод, который помогает понять прошлое и предвосхитить будущее, пускай он и далек от совершенства. Во внешне беспорядочном ходе истории я пытаюсь разглядеть определенные закономерности — и предугадать, к каким событиям они могут привести. Может показаться, что предсказывать на 100 лет вперед — пустая затея, но, надеюсь, вы убедитесь сами, что это вполне рациональный и осуществимый процесс, который едва ли можно считать бессмысленным. Довольно скоро у меня будут внуки, и кто-нибудь из них наверняка будет жить в ХХII в., что делает все вышесказанное весьма реалистичным.

В этой книге я пытаюсь передать свое ощущение будущего. Я не претендую на безусловную точность данных, ибо моя главная задача — определить основные тенденции (например, геополитические, технологические, демографические, культурные, военные и пр.) в самом широком смысле и указать наиважнейшие события, которые могут произойти. Я буду рад, если мне удастся объяснить некоторые детали нынешнего мироустройства и как это, в свою очередь, определяет будущее. И я буду совершенно счастлив, если мои внуки, заглянув в эту книгу в 2100 г., смогут сказать: «А что, совсем неплохо!»

Георг Вильгельм Фридрих Гегель.

Лето 1900 г. Представьте себе, что вы живете в Лондоне, бывшем в те времена столицей мира. Европа господствует над Восточным полушарием, и едва ли можно отыскать такое место, которое если и не управляется напрямую, то контролируется косвенным образом из одной из европейских столиц. В Европе царит мир, благодаря чему она достигла невиданного дотоле процветания. В это время взаимозависимость в Европе, обусловленная торговлей и инвестициями, столь велика, что здравомыслящие люди утверждают, что войны стали невозможны — а если и возможны, то лишь на считанные недели, потому что глобальные финансовые рынки не смогут вынести такого напряжения. Будущее кажется незыблемым: мирная, процветающая Европа будет править миром.

Лето 1920 г. Европа разорвана на части ужасающей войной. Континент лежит в руинах. Австро-Венгерская, Российская, Германская и Османская империи исчезли, и миллионы людей погибли в войне, которая длилась несколько лет. Война закончилась после вмешательства в нее американской армии численностью в 1 млн человек — армии, которая ушла столь же быстро, как и появилась. Доминирующей силой в России стал коммунизм, но еще не ясно, надолго ли он сохранится. Страны, находившиеся на периферии зоны влияния европейских государств, такие, как США и Япония, внезапно приобрели статус сверхдержав. Но в одном можно быть уверенным: мирный договор, навязанный Германии, — гарантия того, что она еще не скоро встанет с колен.

Лето 1940 г. Германия не только поднялась с колен, но и, завоевав Францию, доминирует в Европе. Коммунистический строй сохранился, и Советский Союз подписал договор с нацистской Германией. Великобритания в одиночку противостоит Германии, и, с точки зрения самых здравомыслящих людей, война закончена. Даже если бы дело не завершилось «тысячелетним рейхом», судьба Европы, безусловно, была предрешена на целый век. Германия должна была господствовать в Европе и унаследовать ее империю.

Лето 1960 г. Германия разбита в войне, потерпев поражение менее чем через 5 лет после указанной нами ранее даты. Оккупированная Европа поделена пополам США и СССР. Европейские империи рухнули, а США и СССР состязаются за право быть их преемниками. С помощью своих союзников США окружили Советский Союз и, обладая огромными запасами ядерного оружия, могли уничтожить его в считанные часы. США стали глобальной сверхдержавой, господствовавшей на всех мировых океанах, и за счет своего ядерного потенциала могли диктовать условия любой стране в мире. Советский Союз неизбежно оказывался в тупике — до тех пор, пока не вторгся бы в Германию и не завоевал бы Европу полностью. Все ждали новой войны. К тому же маоистский Китай, с присущей ему фанатичностью, все подсознательно воспринимали как еще одну угрозу.

Лето 1980 г. К этому времени США терпят поражение в 7-летней войне — не от СССР, а от коммунистического Северного Вьетнама. В глазах всего мира и по мнению самих американцев это отступление. Вслед за изгнанием из Вьетнама американцев также изгнали из Ирана. Нефтяные месторождения Ирана, которые американцы более не контролировали, казалось, вот-вот попадут в руки Советского Союза. Чтобы сдержать СССР, США заключили союз с маоистским Китаем. Президент США и председатель компартии Китая провели дружескую встречу в Пекине. Представлялось, что только этот альянс способен сдержать могучий Советский Союз, который, как казалось со стороны, стремительно развивается.