— Спишь?
— Собираюсь, — проворчал он, не поворачиваясь.
— Слушай, а что с ней будет?
— С кем? С принцессой Снежинкой? Увы, принцесса съела отравленное яблоко и ударилась в разврат. А потом забыла выпить противозачаточное и родила зараз семерых... А ведьма на радостях принялась играть на скрипке... И вальсировать.
— Кстати, о противозачаточном, у девицы оно было. «Овулин-21», заметил?
— Хо-хо! Семерых ей не родить.
— Может, она перепутала 5U с овулином? Но все равно странно. Всего раз не приняла... Не понимаю.
— От шока, наверное. Страх психологически сработал.
— А я вот что думаю, — Рэйко тронула мужа за плечо. — Может, она принимала больше, чем три в день? Привыкла к повышенной дозе, вот и не обошлось. И нервы, и желудок...
— Отравленное яблоко достаточно откусить один раз.
— В общем, да, но за желудок-то все равно тревожно. Неудивительно, что ей захотелось принимать больше.
— Удивительно... Удивительно... (Реальность уже путалась со сном)... Потер светильник, а оттуда джин... Эй, притащи-ка яблоко! Нет-нет, сказал тощий джин, я — Китами, шеф отдела.
— Она дочка шефа, а начальник может и втихую 5U...
— Что? — Юя схватил ее за руку. — Что ты сейчас сказала?
— Ну мог же он при его-то должности препаратом для себя воспользоваться.
— Поосторожнее, госпожа Канта! Да услышь он такие разговоры, мигом бы нас аж в зону D закатали. Ну ладно, пусть хотя бы и в В. А там ведь, если кто желудок теряет, ему не обеспечивают полный уход, как нашей Снежинке, — сразу прямиком в зону D вышвыривают!
В этом заключалась принципиальная разница между зоной А и зоной В. Правда, в чем состоит отличие между обитателями этих зон, Юя понимал плохо. В зоне А проживали государственные чиновники, лица, занимающиеся препаратом, горстка обслуги и творческие личности; чтобы попасть сюда, необходимо выдержать экзамен. Кто именно наиболее одарен, решает государство — структура с этим названием была для Юи чем-то расплывчатым, абстрактным, не имеющим конкретного облика. Впрочем, и разбираться незачем, думал он. Сам-то он человек-А, это уж факт конкретный.
— Ясно, — вздохнула Рэйко, выскальзывая из его рук.
Юя задумался о тех, кто вместе с Мисой находится в санатории. Интересно, сколько там народа? Какую пользу принесла Миса обществу, чтобы после потери желудка ей полностью обеспечивалось существование? Правда, ходят слухи, что даже сосланные в зону D продолжают жить... А вот то, что зоны С вообще нет и сразу после В идет D — это, наверное, потому, что там в прямом смысле слова det-end, тупик. А может, D — от слова damnation, проклятие небес?
— Мне послезавтра покупать 5U. А тебе?
— Я хочу заснуть.
— Говорят, в зоне В 5U есть на черном рынке. Интересно, это правда? Откуда бы?..
— Овечка — раз, овечка — два, барбитал — три, фенобарбитал — четыре, урасил — пять, 5U — ...
— Послушай...
Юя смирился. Рэйко не умолкала, сон не шел.
— Существуют разные способы. Можно изготовлять подделки, можно продавать свои дозы — или целиком как есть, или разбавлять да по капсулам расфасовывать. Такие ходы отслеживать — это и есть моя новая работа.
Корпорация распределения SFX 5U была частной, но по управлению полугосударственной: сбыт препарата не передавался полностью свободному рынку, а осуществлялся по государственным планам в соответствии с распоряжениями государства. Необычность такой экономической структуры объясняли тем, что сырье для 5U и производственные возможности ограничены и при чисто рыночном механизме препарат мог бы оказаться недоступен всему населению: нерегулируемое потребление вызвало бы дефицит, а вслед за тем резкий скачок цен. Так, во всяком случае, утверждал представитель государства, шеф Китами. Разумеется, кое-кто этому не верил. Глупо называть фирму частной, говорили такие, если дело совершенно очевидно должно быть государственным! Просто государство использует этот недорогой, но жизненно необходимый препарат как орудие тотального управления, а прикрывается байками для детишек, чистейшими сказочками, тогда как само производство ненамного сложнее обычного... — так утверждали те, кто относился к разряду В. Их рассуждения можно было бы и продолжить: благополучие владельца фирмы обеспечивается государством, а это несправедливо — однако в таком случае недоброжелательность и зависть к людям из разряда А была бы слишком явной.
— Но если, как ты говоришь, некоторые продают свои капсулы, то как же сами-то обходятся?
— Опасность, видимо, намеренно преувеличена. Норма распределения — три капсулы в день, но разочек можно и пропустить, вот и набирается...
Автоматы по продаже 5U относились к сети аптек и, как обычные табачные, размещались повсюду, даже у супермаркетов. Препарат отпускался по карточкам, которые вставлялись в автомат так же, как при покупке сигарет и прочей мелочи. Разница заключалась в том, что в компьютере при этом фиксировалось по предыдущим записям, сколько капсул должно оставаться у владельца, и если их оказывалось больше двух, автомат не срабатывал. Если капсул не оказывалось совсем, можно было получить четырехдневную норму, двенадцать штук, но при наличии хотя бы одной автомат выдавал девять — на три дня.
— ...Ну вот, а одну можно за хорошие деньги продать тому, кому на день нужно четыре. Все по закону спроса и предложения. Как говорится, мир населен пессимистами и оптимистами. Одни перестраховываются и стараются обойтись двумя, другие на все плюют и употребляют четыре. Слушай, а ты-то сама?..
— В нашей зоне таких нет. Не считая той девчонки.
— Давай спать.
— Но почему именно желудок? — пробормотала Рэйко себе под нос. — Может, из-за той войны? Из-за облучения?
— Говорят, в создании Корпорации 5U поучаствовали спецы от генной инженерии.
— Ты иногда говоришь, как человек-В.
Юя внимательно рассматривал темный потолок.
— Это потому, что я, в отличие от тебя, не из того семейства, которое много поколений принадлежит к разряду А. Спи, спи...
— А говорят, до войны населения было больше пяти миллиардов. Поверить трудно!
— Теперь займемся историей? Мне уже пора душ из шерри принимать!
— Ну, прости, пожалуйста. Я жуткая надоеда? Сердишься на меня за сегодняшнее?
— Не буду, если закроешь свой ротик.
— Любишь меня?
— Люблю. И бедной, и толстой, и тощей.
— И без желудка?
— И без желудка.
Рэйко с удовлетворением потянулась, пробормотала «я тебя люблю» и притихла. Вскоре послышалось ее ровное дыхание. С Юи же сон слетел окончательно. Он вылез из постели за шерри, убедился, что утро уже близится, и снова лег. Лег и отдался смутным тревожным фантазиям. «Сегодня уже не уснуть», — подумал он, свертываясь калачиком.
...Аромат мыла, благоухание юной девушки, смеется Рэйко. Она поднимает руку, дует на ладонь — и рождается множество мыльных пузырьков. Переливаясь густо-бордовым, они не уплывают в небо, а исчезают в темном полу, поглощенные мрачной бездной. Рэйко внезапно сжимает руку в кулак. Мыльные пузырьки мгновенно исчезают, белая жидкость сочится между пальцев и капает на пол. Прощайте, детки мои... Там мой ребенок, говорит Юя. Ребенок не нужен, говорит Рэйко и разжимает руку. Маленький голубой мячик. Прыг, прыг, п р ы г... Подскакивая, несется прочь. Прощай, детка моя, машет Юя вслед мячику, а тот все меньше и меньше. Прощайте, любители детских сказок!..
Нет ли сна поприятнее, кричит Юя во тьму, обращаясь к черной тени, еще более черной, чем окружающий мрак.
— Для сна после шерри это самое-самое, отвечает Мефисто. — Откуда ты? — Я? Из пентаграммы. — Врешь! Я знаю твое имя... SFX 5U... Давай-ка сон получше! — У нас всякие сны имеются! После пива, после виски, после джина, абсента... — Мне бы после вина. — Белого или красного? — Бордового. — Хо-хо! Какой марки? — «Миса». И предупреждаю сразу, я ничего такого не думал, это Рэйко сама разговор завела. — Во сне оправдания не принимаются!
