Захрустев кукурузой, она ждала ответа. Прежде чем Холли вымолвила хоть слово, Кларисса подняла вверх обе руки.

— Нет, постой. По-моему, мне не хочется знать, что рассказывала тебе твоя матушка Снежная королева, — проговорила она, содрогнувшись от притворного ужаса.

— Ха-ха. Я вот как полагаю, — с трудом сказала Холли, — большинство мужчин, включая и Брэда, подвержены влечению плоти.

Кларисса, ее подруга, лучшая подруга с девятого класса, прыснула от смеха. Холли бросила в нее кукурузой.

— А как насчет Сэма?

— Он — идеальное подтверждение моей теории, — самоуверенно заявила Холли. — От него исходят позывы плоти…

— У-у-у!

— Ему только кажется, будто он в меня влюблен, — отрезала Холли. — Это безрассудная страсть. Подобное чувство недолговечно.

Посерьезнев. Кларисса отодвинула чашку с воздушной кукурузой и вытерла пальцы о салфетку.

— Возможно. И если так случается, то нет ничего лучше такой любви.

Вздохнув и взяв фильм «Касабланка», девушка вынула кассету из футляра.

— Такая любовь существует только в кино, — произвела она, вставляя кассету в видеомагнитофон. — Лишь в кино.

Яркое солнечное утро настало слишком рано для Холли, которая ночью почти не сомкнула глаз. Она ворочалась в постели, приглушала звук радио, натягивала на лицо подушку. Зачем только она в воскресенье поставила будильник на полвосьмого?

Да потому, что пригласила свою матушку, Клариссу и ее супруга Дэвида к обеду. Однако после неудачного ужина с Брэдом ей меньше всего на свете хотелось разыгрывать из себя радушную хозяйку. Надев старые шорты и тенниску из хлопка. Холли отправилась на кухню.

За сорок пять минут до приезда гостей туда забрел босой и пьяно ухмыляющийся Сэм в клетчатых трусах.

— Доброе утро. Вы готовите, — заметил он, наливая себе черный кофе.

— Похоже, вы только что встали, — ответила девушка, глядя на взъерошенные волосы и небритый подбородок. Остальное, хоть и с трудом, она старалась не замечать. Улыбающийся мужчина был почти гол. — Уже одиннадцатый.

— Знаю. Вчера я несколько припозднился. — Маккензи подул на кофе и сделал небольшой глоток. — А-а-а… пробирает до нутра.

Девушка ничуть в этом не сомневалась. Шел второй час ночи, когда Холли услышала, как вошел Сэм. Она вовсе его не ждала. Простое совпадение: проснувшись, она доедала мороженое, и тут в дверях повернулся его ключ.

— Здорово повеселились? — «Где же вас черт носил?»

— Неплохо. — Он отвел глаза, и больше ни слова в ответ. Бедняга утром туго соображал. Кофеин, вероятно, еще не прочистил ему мозги. Холли не понимала, как ему удается каждый день так рано вставать и отправляться на работу.

Поморгав, Сэм допил кофе и оглядел кухню:

— Ну и наготовили! Ожидаете гостей, или вы просто сегодня по-людоедски проголодались?

— Разве я вам не сказала? — Обойдя его, девушка взяла корзинку с клубникой, купленной для французских тостов, которые она собиралась приготовить. — Я пригласила Клариссу с Дэвидом и мою матушку… к обеду.

— Я не в числе приглашенных?

— Конечно, да… если пожелаете присоединиться к нам. — Холли скорчила рожицу. — Мне лишь хотелось уберечь вас от встречи с матушкой.

Сэм молчал. Холли осторожно, не глядя на него, срезала зеленый черешок с крупной клубнички. Могла бы догадаться, что его не проведешь.

— Моя мать иногда бывает несдержанна, — пояснила она. «Ах ты, трусиха», — кольнула ее совесть, но было уже слишком поздно. — Кларисса с Дэвидом привыкли к ней, а…

— А я нет.

— Верно. — Холли принялась быстрее срезать черенки.

Она вздохнула свободнее и малодушно обрадовалась, когда Маккензи пошел налить себе еще кофе. Вернувшись, он обнял ее и выхватил у нее нож для резки.

— Будете продолжать в том же духе и останетесь без пальцев, — промолвил он, легко отстраняя ее в сторону от зеленой пластиковой корзинки с ягодами. — Я с ней разделаюсь. У вас и без того хлопот полон рот.

Дела обстояли хуже, чем она думала. Маккензи был очень любезен, несмотря на то что его не пригласили к обеду и на ее жалкие оправдания. Матушка действительно невыносима, но ничего не поделаешь. Хотя было бы лучше, если б Сэм разозлился.

Достав из шкафа чистый стеклянный кувшин, Холли налила туда апельсиновый сок, незадолго до того вынутый из холодильника.

— Каждое воскресенье гости приезжают к обеду, — объяснила она. — Последние две недели мамы не было в городе, поэтому мы какое-то время не собирались.

Холли надеялась, что ее матушка повстречается с Сэмом гораздо позже. А если никогда, то еще лучше. Когда матушка встретит мистера Маккензи — ее нового жильца, Холли придется объяснять, что произошло между ней и Брэдом. Родительница будет крайне разочарована.

— Она ездила по делам или путешествовала? — осведомился Сэм, вручая ей чашку с клубникой. — Ответьте мне: в вашем семействе все трудоголики? Или вы просто привыкли работать от зари до зари каждый Божий день?

Он положил ягодку ей в рот. Удивленная Холли съела ее, а потом возразила:

— Я совсем даже не работаю от зари до зари.

Брэд никогда не упрекал ее за то, что она много трудится. Он и сам работал не покладая рук. Пожалуй, вот почему они так подходили друг другу. Конечно, когда появились бы дети, им бы пришлось решать насчет работы… Однако к чему сейчас ломать над этим голову? Придет пора — помучаемся.

Вскинув брови, Сэм ждал ответа.

— По делам, — призналась Холли. — На съезд маклеров. Она продает недвижимость. Довольно успешно — заключает миллионные сделки.

Он, явно потрясенный, кивнул.

— А что поделывает ваш отец?

— Работает водопроводчиком… во всяком случае, работал, когда я в последний раз с ним разговаривала. После развода он живет в Монтане. Мы давно не виделись.

— Развод, должно быть, перенести нелегко, — промолвил Сэм. — Сколько вам тогда было?

— Когда родители разошлись? Полагаю, лет десять. — Верно, ей исполнилось десять лет. Они объявили о разводе на следующее утро после ее дня рождения. — Передайте, пожалуйста, сок.

— Не желаете говорить?

— Нет. Да. Нет. — Холли бедром захлопнула дверцу холодильника и прошествовала мимо. — У меня хлопот полон рот, только и всего. Мне еще надо принарядиться, а я даже не начала печь тосты.

— Моя помощь не нужна? — спросил Маккензи.

— Знаете, — беспечно произнесла Холли, — развод родителей не причинил мне душевных ран. Многие ведь расходятся.

Взяв сковородку из шкафа и бросив туда грудинку, она поставила ее на плиту. Помахав пустой упаковкой перед носом Сэма, Холли повторила:

— Расходится на самом деле большинство. Вы когда-нибудь задумывались над этим обстоятельством?

Выхватив у нее обертку, он швырнул ее в мусорную корзину.

— Скажите, что делать, и я помогу вам, — терпеливо повторил он.

Холли не заслужила такой доброты, ведь она попробовала спрятать Сэма от своей матери. Нет, «спрятать» — выражение неточное. Присутствие Сэма ее не смущало. Холли лишь хотела ненадолго отложить объяснения.

— Пожалуй, если вы позволите мне вынуть муку для тостов, то ничего не случится.

— Благодарю за любезное предложение, Сэм, но ваша помощь не требуется. Правда. Я сама управлюсь.

— Знаю. Но я хочу помочь. Где хлеб? В шкафу?

Повернувшись, он направился к полкам над раковиной.

Холли вновь взглянула на часы, точно бегун на короткую дистанцию перед стартом. Гости будут с минуты на минуту. Она не может дольше отвергать его помощь. Если Маккензи настаивает, пусть помогает, какой бы испорченной особой она ему ни показалась.

— Он в…

— В?..

— Бакалейной лавке! — Холли схватила Сэма за руку. — О нет… я забыла купить хлеб! Как мне приготовить тосты без хлеба?

В дверь позвонили. Великолепно… кто-то приехал пораньше, и она могла голову прозакладывать, что это матушка. Застыв, Холли уставилась на дверь. Сэм тоже посмотрел туда.

— Хотите, я открою, пока вы будете переодеваться?