— Я как раз думала, как тебе об этом сказать, — не открывая глаз, отозвалась Альбина. — Но при такой адской помывке, какую ты себе поставила… Не уверена, что тебе будет до меня и моих объяснений в следующие минут пять-десять…
— Хорош завидовать, — отмахнулась Джина, но напор уменьшила. — Говори уже, что вы там придумали.
— Сначала политинформация, — начала Альбина, решив в отместку позанудствовать. — Расскажу об обстановке. Кризис закончился, но «наверху» все еще мандраж и непонятки. В Четверке раздрай. Стовер и Клатт делают вид, что все идет по плану, и стараются ни во что не лезть. Меня посчитали морально травмированной, поэтому решили сплавить подальше, так что завтра еду с Альваресом в Будапешт, собирать какой-то компромат на местных. Нартова, как всегда, с переменным успехом пытается быть голосом разума, и ее даже выслушивают, но делают все по-своему.
— Весело там у вас, — оценила Джина, незаметно, по чуть-чуть возвращая регулятор напора к максимуму. — А что во всей этой чехарде требуется от меня? Кроме мордобоя, конечно.
— На мордобой некоторые просто напрашиваются, — вздохнула Альбина, жалея о несбыточных вещах. — Но пока что, в повестке дня другой вопрос. Сегодня ночью, то есть, часа через три, к нам приезжает новенькая. Поэтому, взбодрись и забудь про сон. Будем встречать, знакомиться и все показывать.
— Новенькая? — заинтересовалась Лаваль. — Это вместо…
— Ну, разумеется, — невесело кивнула Альбина, — Нас должно быть сто двадцать восемь. У нас сейчас одного не хватает, так что выбор уже сделали. Девочка, вроде, ничего, но я только досье читала.
— А почему ночью-то? — задала логичный вопрос Джина. — Почему не дождаться утра? Или это опять «нестандартная ситуация»?
— Да, задолбали! — посетовала Барсова. — Рьялхи уже давно повторяются со своими «тестами»… Нюх, что ли, потеряли? Или это тоже такая проверка на фоне проверки? Короче, Нартова сейчас с нашей «новенькой» сидит, ночью привезет ее сюда, и тогда будем знакомиться.
— Я-то с удовольствием, — пожала мощными плечами Джина, откровенно млея от бьющих с разных сторон струй воды и прикосновений «щеток». — Мне все равно с ней придется спортом заниматься. Но в «комитете по встрече» я зачем нужна?
— Затем, что Нартова так сказала, — отрезала Альбина и неслабым усилием воли заставила себя закрыть воду. — И я даже не стала выпытывать детали, потому что Варвара просто так ничего не говорит. Наше дело — не уснуть и дождаться. Вылезай уже! Пойдем, перекусим.
Подождав несколько секунд, пока закончила работать сушилка, Альбина вытащила из шкафчика свою «повседневку», оделась и по возможности привела свою внешность, в первую очередь волосы, в надлежащий вид. Никаких «следов насилия» на лице, шее и руках уже не было, регенерация завершилась и даже зуд пропал. Она еще раз заглянула в зеркало и чуть улыбнулась своему отражению. Настроение немного, самую малость, улучшилось. Выглядишь умопомрачительно, Бина, сказала она себе, стараясь не вспоминать, кто именно и по какому поводу ее так называл…
А Лаваль, что удивительно, совсем непривычно выглядит в «повседневном», и ее атлетическое сложение почти не бросается в глаза, даже рост отчасти скрадывается. Просто милая и красивая подруга. Сколько десятилетий они рядом! Ближе, чем сестры, между ними теснейшая дружба, понимание и чувство…
Но и прочие ей не чужие! Все-таки, они одна семья, и даже намного больше, чем семья. Среди них может быть какая-то ревность или небольшие раздоры, но настоящей вражды и подлости — никогда. Даже этот увалень Вэй Тьяо был для Альбины кем-то вроде влюбленного одноклассника пополам с непутевым младшим братцем… Но все равно, свой. По крайней мере, до сих пор…
А теперь уже нет. Что-то нехорошее стало ей чудиться в последнее время в манерах некоторых из коллег, будто хвост черной кошки замаячил за углом. К Джине это не относилось, к Нартовой тоже, а вот Вэй Тьяо… Казалось бы, влюбленный джигит, обожает Альбину во всех возможных смыслах, а что-то ее заставляет держать беднягу на расстоянии, иногда даже стыдно бывает за свою грубость. Что-то она чуяла, но не могла понять, что именно. Еще более хреновым было то, что такая же «чуйка» стала у нее появляться в отношении Мэтта Стовера и Руди Клатта. Вот от кого она не думала уловить этот нехороший прохладный ветерок, так от этой парочки из Четверки! Что же теперь будет? Или все это ей мерещится? Не хотелось делать поспешных выводов, но и игнорировать свое вековое чутье она не могла. Оставалось полагаться на тех, кто не вызывал сомнений, и на Джину, в первую очередь.
— Пойдем уже, — поторопила ее Альбина. — Хватит прихорашиваться, тебя, вроде, не били и по полу не возили…
Проскочив в лифте жилой или «зеленый» уровень, подруги спустились на самый нижний этаж комплекса, где всегда была включена подсветка в красных тонах, но каждый раз немного разная. Основные отличия были в орнаментах на стенах — на то и проекция, чтобы легко перестраиваться и отображать любые мыслимые визуальные комбинации. Вот и сейчас, по стенам двигалось что-то вроде оранжевого пламени, пляшущего под желтоватым небом над красной травой… Одно из тех зрелищ, на которые можно смотреть бесконечно.
Подруги молча добрались до главной достопримечательности «красного» уровня — автоматического бара и взялись за меню, не спеша перелистывая висящие в воздухе страницы. Здесь не было системы доставки к нужному столику, поэтому, получив заказ на стойке, приходилось нести все в руках. Все понимали, что при доступном уровне техники доставка не сделана намеренно, но совсем не понимали, почему. Очередной каприз «небожителей», не иначе.
Не сговариваясь, они заказали по мясному салату и чашке какао. Выбрали просторный столик, с облегчением расположились на мягких диванных подушках и все так же молча, приступили к еде. Салат оказался невероятно вкусным! Никакого майонеза, а только нежнейшая сметана со специями. И что-то еще, то ли мята, то ли что-то похожее, но во рту буквально тает! А в сочетании с какао, так и вовсе пища богов… Альбина знала небольшой секрет, но распространять его не собиралась — все, что касается местного меню, ассортимента и рецептов лично организовывала все та же неутомимая Варвара Нартова. И как она умудрялась десятилетиями держать марку, притом так разнообразно, что каждый раз, приходя в бар, ждешь сюрприза?..
Что и говорить, не зря этот бар — одна из любимых отдушин для наблюдателей, свободные от заданий оперативники проводили здесь гораздо больше времени, чем в своих «кельях». И сейчас, в полумраке у дальней стены за одним из маленьких столиков маячила какая-то парочка, и иногда доносился нежный звон бокалов. Кто-то расслабляется, подумала Альбина, а вот нам сейчас, в принципе, не стоит. Она была уверена, что импланты могут за несколько минут избавить организм от любых следов алкоголя, но таких функций, увы, доступно не было. Лишний стимул для самодисциплины… Но выпить почему-то все равно хочется.
У другого столика расположились трое, и явным заводилой там был смуглый весельчак Нэш Альварес, который очень скоро обратил внимание на вновь прибывших и тут же оказался рядом с их столиком с бокалом в руке. Вот, что значит харизма! Подошел, аккуратно втиснулся между подругами, обнял и расцеловал обеих в щечки и даже по шее не получил! Но что-то Альвареса явно беспокоило, это легко читалось по нахмуренным бровям и напряженным складкам в уголках рта.
— Я ненадолго, mi hada, — озадаченно сказал он Альбине. — Это по поводу завтрашнего отъезда. Я просто глазам своим не поверил, когда рассылка пришла. Объясни мне, что нам с тобой делать в этом Будапеште? Я-то ладно, меня часто в такие дыры посылают, но ты же из Четверки! Это не твой уровень!
— Ты не рад? — Альбина цинично отобрала у него бокал и с наслаждением втянула в себя немного белого вина. — Представь: ты и я, три ночи в маленьком номере с видом на Дунай! А днем — не все ли равно, что придется делать?
— Ну, если бы вопрос был только в этом, — Несмотря на свои манеры, простаком Альварес не был и прекрасно понимал, что за этой «командировкой» стоит что-то еще. — Не хочу, чтобы у тебя из-за недавнего «кризиса» были проблемы. Поэтому, в случае чего, не держи меня в потемках, договорились?
