Теперь, считая Ивана ликвидированным, Рьялхи должны немного успокоиться. По крайней мере, прекратить розыски беглого наблюдателя и заняться своими проблемами. Например, ловить шпионов и соглядатаев конкурирующей расы — тех, про кого Иван знал только название. Сарги.
Этой загадкой предстояло заняться позже, а сейчас можно было вернуться к коррекции прошлого. Успехи в том, параллельном мире были впечатляющие. Уже к осени 1958 года обе стороны в космической гонке смогли провести суборбитальные полеты человека. Благополучно выполнив свои рейсы за атмосферу, Владимир Комаров и Вирджил Гриссом проложили дорогу другим. Буквально за несколько часов до сеанса связи от Мельникова пришли вести о втором суборбитальном полете американцев. На этот раз слетал Джон Гленн, и техника не подвела. События шли одно за другим, и Мельников с ассистентами едва успевали передавать «на ту сторону» корректирующие сценарии. Королева и Брауна сейчас почти не беспокоили, но зато выдавали поправки на более низком уровне в самых критичных точках. В основном это касалось технологий, но были и политические ходы.
В Штатах раскрыли заговор с целью отстранения Эйзенхауэра от власти по обвинению в связях с коммунистами и предотвратили настоящее покушение на президента со стрельбой. К счастью, следящие системы выдали предупреждение, и Мельников со своими студентами успел «передать» несостоявшемуся убийце небольшой кошмар наяву, после чего для полиции не составило труда арестовать плачущего и рвущего на себе волосы человека с испачканными штанами. Что тут скажешь, хорошие были клипы у «Раммштайн»… «Корректоры» также подкинули прессе несколько «хвостов», ведущих к ярким фигурам из военно-промышленного лобби, и теперь эта история не заглохнет сама по себе.
В СССР, нужно отдать должное, интриговали не хуже и с традиционным византийским размахом. Слишком многим перешел дорогу «обработанный» Никита Сергеевич, ставший вдруг адекватным и осторожным почти во всем. Понять причину такого поведения было трудно, поэтому росло подозрение, что готовятся какие-то новые «чистки». Еще были живы и даже на пенсию не вышли люди, которые отлично помнили «художества» Никиты в Москве, а позже на Украине в конце 30-х годов… Желающих обезопасить свою жизнь и сменить Хрущева на кого-то менее «запачканного» было хоть отбавляй, но до сих пор все попытки собрать пленум и протащить нужное решение провалились. Хрущев стал популярен и благодаря космическим успехам набирал немалые очки. А его противники, то есть «группа товарищей», в которой почти все были из «той» истории, опасались действовать напрямую силовыми методами, поэтому за ними внимательно следили, но пока не трогали. Пусть живут, потом часть из них все равно неизбежно окажется у руля. Должны же они к тому времени понять, что «обновленный» Хрущев — это хорошо и даже полезно. Вон, даже психологию с логикой передумал из школьных предметов убирать, это неспроста!
Задумавшись, Иван чуть не прозевал нужный поворот, в последний момент он открыл глаза и увидел прямо перед собой золотые купола и белые шпили Ярославля, а по сторонам под голубым небом сияла синяя-синяя Волга. Машина летела по Октябрьскому мосту, почти не снижая скорости, и Иван поспешно взялся за руль и включил правый поворотник. Машина послушно перестроилась в правый ряд, постепенно снижая скорость до разрешенной в городе, и за мостом сама плавно свернула на Республиканскую улицу. В ладони ударила легкая вибрация, и Иван чуть шевельнул рулем, давая понять машине, что он принял управление. Автопилот все понял правильно и отключился. Иван не спеша проехал под железнодорожным мостом и дальше, в сторону Тутаевского шоссе, от души наслаждаясь такой простой штукой, как управление автомобилем. Еще бы механическую коробку передач сюда, но это уже фантастика, сейчас за такую роскошь, как эмуляция «механики», люди вчетверо переплачивают. Ну, хоть не запретили совсем на «палке» ездить, и на том спасибо…
Выскочив из городской черты, Иван разогнался до восьмидесяти, а потом и до максимума, «сотки». Шоссе было ровненьким и почти прямым, и очень скоро впереди показался Рыбинск, город моторов, чего не скажешь по его тихому внешнему виду. Славный городок, чистый и строгий, как камера сгорания, покрытая циркониевой керамикой. Прямая и неимоверно длинная набережная, кругом золото куполов и уходящая за горизонт водная гладь…
Снова снизив скорость и миновав центр города и Переборы, Иван чуть увеличил клиренс и свернул левее, на не очень ровный полузаброшенный проселок, ведущий через густой лес к берегу водохранилища. Найдя нужную полянку, он свернул на покрытую ковром из золотых листьев целину. Загнав машину за небольшой пригорок, почти к самой воде, он скинул с себя все лишнее и расслабленно нырнул в осеннюю воду.
Казалось бы, купаться в октябре уже поздновато, вода уже совсем не та. Но ему-то все равно, он со своими имплантами не замерзнет. Уж больно захотелось окунуться, чисто психологически. Ну, и немножко ностальгии, чего тут стесняться. Когда-то они с Альбиной провели здесь целую неделю. Хоть это было почти двадцать лет назад, но зато в июле! Правда, тогда они не особо увлекались купанием, но вода была теплой и прозрачной, ночи звездными и безветренными, а спать на куцем одеяле под открытым небом было мягче, чем на любой перине. Да уж, были времена…
Чтобы взбодриться, Иван отключил термо-барьеры, и прохладная водица заставила его вздрогнуть и грести поэнергичнее. Он буквально пронесся над самым дном, включив яркий свет, но ничего интересного там, конечно, не было — ил, немного камней да торчащие кое-где коряги. Пару раз мелькнули серебром рыбьи бока, но тюлька да ряпушка, не говоря уж о налиме со стерлядью, не такие уж дуры, чтоб кидаться на любой свет, как какой-нибудь таежный гнус. Так что, пустовато было под водой. А ведь здесь, на дне, целые города и деревни остались, когда плотину перекрыли… Иван снова повернул к берегу, вынырнул на поверхность и спокойно выбрался на берег, вновь окруженный струями горячего воздуха. Когда он добрался до машины, то был уже совершенно сухим.
Уезжать пока не хотелось. Он «материализовал» нечто вроде лежака и с удовольствием распластался, подставляясь все еще довольно яркому, хоть и почти не греющему солнцу. Ну, понятно, что не курорт! Если кто-то увидит почти голого «загорающего» человека, то, скорее всего, наберет «Код Спасения» и будет прав, особенно если застанет и купание… Но никто ничего не увидит, нет здесь никого в это время. Разве что, пролетит над головой маленький беспилотник какой-нибудь рыбоохраны, который его аппаратура все равно увидит раньше. Правда, охрана рыбинских заводов тоже не дремлет, но они, все же, далековато. Поэтому, можно еще немного полежать, украв несколько минут, отведенных под хлопоты, ответственность и риск…
Вдруг, откуда-то донесся перезвон колоколов. Тихо, едва слышно, но если замереть, то за легким шумом ветра можно различить вполне отчетливо. Удивительное дело! До Спасо-Преображенского далековато, да и лес кругом. Но звук шел не из леса, а разносился над водной гладью, притом как будто даже раздваивался, отдавался эхом, перекликался сам с собой. Иван решил проверить теорию и включил детекторы звука на максимум, окунувшись с головой в свист ветра, плеск волн и шелест леса, осыпающего землю осенними листьями. И сразу стало понятно, что это не один звук, не один перезвон, а десяток разных!
Вот добавился новый голос, а потом еще один. Источники разные, но определить пеленг и дистанцию никак не получалось. Похоже, звонили все колокола в округе. На слух, не имея записанной базы данных сигнатур, Иван не смог бы отличить колокольню Казанской церкви от, скажем, церкви Георгия Победоносца при всем желании. Тут понадобился бы эксперт с мировым именем, наподобие исконной тулячки Варвары Нартовой. Ведь не зря утверждал классик, что туляк полон церковного благочестия и великий практик этого дела, а Варвара единственная из всех наблюдателей даже после «посвящения» в Четверку так и не сняла серебряный нательный крестик… А всякий, кто пробовал скалиться по этому поводу(а таких было немного), неизменно и без разговоров получал от Варвары в зубы, так что эту тему поднимать было не принято.
