Билло. Горе тебе, подлый лицемер! Вечно ты треплешь языком о боге, добродетели, нравственности и все для того, чтобы упрочить свою власть на трупах противников.
Колло. Торквемада! Ты бы не прочь восстановить у нас святую инквизицию.
Робеспьер. Из всех видов фанатизма самый опасный — это фанатизм безбожия.
Баррер. Всякий фанатизм одинаково ненавистен.
Билло. Фанатизм разума — священнейший долг Революции. Я буду бороться за него всеми силами, буду бороться именем закона против изменников вроде тебя, которые лукавят и вступают в сделки с церковью, исподтишка расчищая путь теократии; это самая гнусная власть, не считая военной диктатуры, даже еще более зловещая и позорная, ибо она проникает ползком в глубь сознания, отравляя и порабощая его... Не отрицай! Ты воображаешь, что обманул нас? Я вижу твои плутни насквозь. Уже давно я за тобой слежу! Проныра! Шут! Тиран!.. Ты хочешь захватить разом и трон и алтарь!.. Проваливай в Рим, в Верону — лизать пятки королям и поповской своре! Твое место там, среди нас тебе нечего делать...
Дав волю гневу, Билло постепенно возвышает голос до крика. Его слышно с улицы, так как Кларисса, секретарша Баррера, потихоньку растворила окна, выходящие на площадь.
Колло (громовым голосом). Вместо сестры Капета, к которой ты сватался, там тебе подсунут в невесты какую-нибудь старую деву из королевского дома да подыщут место королевского лакея, если только твоя Корнели Копо, девица Дюпле, отпустит тебя...
Карно и Вадье (дуэтом). «Ах, мое сердечко!..»
Робеспьер (тщетно пытаясь перекричать их, бледный от ярости, чуть не плача). Негодяи! Я запрещаю вам...
Карно. Ты пока еще не папа, чтобы нам запрещать...
Все говорят одновременно. Среди общего шума слышны пронзительные крики Робеспьера.
Робеспьер. Люди без стыда и совести! Разбойники!
Билло. Наемник Питта! Королевский лакей!
Робеспьер. Я призову народ! Народ нас рассудит!
Билло. Ты готов послать на гильотину весь Конвент!
Робеспьер старается вырваться от Билло и Колло, схвативших его за шиворот. С улицы доносится невнятный шум. Слышны крики:
— Это в Комитете!
— Они там убивают друг друга!
Баррер (обернувшись, замечает раскрытые окна). Кто отворил окно? (Поспешно затворяет окна.)
Кларисса, вернувшаяся было на свой пост у порога, спешит к нему на помощь. Остальные, опомнившись, затихают. Наступает тишина. Противники, устыдясь своей ярости, застывают неподвижно, бросая друг на друга злобные взгляды. Запыхавшийся Робеспьер шумно дышит, поправляя дрожащей рукой сбившийся галстук и помятое жабо.
Кутон (до сих пор сидевший неподвижно в своем кресле, не принимая участия в перебранке и наблюдая за всеми зорким насмешливым взглядом, язвительно произносит среди общего молчания.) Вот так побоище! Хороши вы, нечего сказать, храбрые паладины разума! Ваши яростные возгласы никого не обманут. Отнюдь не Верховное существо приводит вас в негодование — вы скрываете истинную причину. Вы взбесились, вы не можете переварить декрет о Революционном трибунале, за который вы же сами голосовали. А прямо нападать вы не смеете из страха, что декрет обернется против вас.
Колло и Карно хрипят от злобы. Однако в конце сцены никто уже не повышает голоса до крика, как прежде; ярость звучит приглушенно.
Колло и Карно. От страха?
Карно. От страха перед тобой, ублюдок?
Колло. Кто вас боится, жалкие пигмеи?
Билло. Да, правда, я обвиняю тебя, обвиняю вас обоих, коварные лицемеры! Вы задумали захватить правосудие в свои руки, чтобы истребить оба Комитета.
Кутон. А я обвиняю вас в том, что вы целых два месяца всеми средствами пытались помешать применению народного правосудия. Вопреки всем вашим стараниям рука закона покарает разбойников, за которых вы ратуете. Все честные граждане требуют этого. Закон — прибежище всех слабых, бедных, неповинных. Он страшен лишь врагам народа.
Билло. Кого только ты не разумеешь под этим именем? Ты готов включить в свои проклятые списки всякого, кто тебе противоречит.
Кутон. На воре шапка горит. Нечистая совесть сама себя выдает.
Билло. Как? Ты смеешь угрожать мне? Мне? Тебе не выйти отсюда живым! (Замахивается на него.)
Кутон пожимает плечами. Баррер и Карно оттаскивают Билло, он старается овладеть собой. Робеспьер, хранивший молчание во время этой схватки, говорит спокойным, ледяным тоном.
Робеспьер. Идем, Кутон, этот человек прав. Нам здесь не место.
Колло. Ступай вон, иди к своим сообщникам!
Робеспьер. Я иду к народу. Он мой единственный друг, мой властелин. Завтра он станет твоим судьей.
Билло. Мы изгоняем тебя из Комитета!
Робеспьер. А я, я изгоняю вас из Республики... Вы хотите войны?
Билло, Колло, Карно. Да!
Робеспьер. Ну что ж, война так война! (Уходит вместе с Кутоном.)[9]
КАРТИНА ДЕСЯТАЯ
Там же. Комитет общественного спасения, 4 термидора (22 июля). Баррер, Карно, Колло, Билло, хмурые и подавленные. Межан за столом разбирает бумаги.
Баррер. Хороши мы, нечего сказать! Вот уже месяц как мы выгнали Робеспьера из Комитета, а он неустанно восстанавливает против нас народные массы. Он стал сильнее во сто крат.
Колло. Как он этого добился? Кто бы мог подумать! Казалось, он уже ни на что не годен. Совсем выбился из сил.
Карно. Ненависть придает ему силы. Он покоя не найдет, пока не отомстит нам.
Баррер. Если ты это предвидел, зачем было дразнить его?
Карно. Не мог совладать со своими чувствами.
Колло. А теперь он как с цепи сорвался! Выступает в Якобинском клубе каждые три дня. Сеет подозрения, разжигает ненависть. В народе растет брожение. Если не положить этому конец, мы погибли.
Билло (неподвижный, сосредоточенный, вновь распаляясь ненавистью). Тиран! Пизистрат!
Карно. Попробуй теперь заткни ему рот!
Билло. Кинжал Гармодия...
Баррер. Это обожествит его. Напротив, мы должны оберегать его от кинжалов. Ведь всякое покушение приписали бы нам. Робеспьер открыто обвиняет нас в том, что мы знали о заговорах против него и ничего не предприняли. Я лично не придаю значения угрозам Лекуантра и его хвастливой шайки: слишком уж они шумят. Один взгляд Робеспьера обратит их в бегство. Но нам нужно зорко следить за их происками. При малейшей попытке какого-нибудь безумца напасть на Неподкупного, на нас накинется вся свора якобинцев.
Колло. А кто поручится, что Робеспьер сам не подстраивает покушений, о которых он кричит на всех перекрестках? Все эти незадачливые заговорщики появляются так кстати, что иной раз думаешь: уж не сам ли он подбивает их через своих людей?
Карно. Повсюду рыщут его агенты, сеют подозрения против нас. Они мутят народ и в провинции. Мне только что сообщили (кивает на Межана), что один из его посланцев в Булонь-сюр-Мэр распускает обо мне грязные слухи. Негодяй смеет обвинять меня — это меня-то! — в том, что я будто бы хотел сорвать победу!
Баррер. Он натравливает на нас полицию. Он громит нас в речах... Нет, своими силами нам не удастся устранить Робеспьера. Заключим с ним мир!
Колло. Теперь поздно. Он не хочет мириться.
Карно. И я не хочу! Огонь или вода... Либо он, либо мы!..
Колло. Даже если заключить мир на сегодня, он все равно будет нарушен завтра. И опять все пойдет по-старому.
