– Какие-нибудь имена всплыли? – поинтересовался король.

– Адресаты Сугудая были очень осторожны,– невесело усмехнулся бывший маг.– Письма подписаны Главой и Ассистентом. Только одно имя. «По поручению Главы Ковена, Мастер Керс». Я знаю этого мага. Мастером он стал не так давно – видимо, желание похвастаться и стало предметом подобной неосторожности.

– Квармолец? – быстро спросил Лемур, подавшись вперед.

– Нет. Фланец.

– Ваше премудрое величество, может, объявим войну Флану? Этот их посол мне всю плешь проел до печенок. Что головой качаете? Ну хоть в рожу ему можно заехать? Послу, я имею в виду.

– Нельзя,– нравоучительно заметил король.– Лучше угости его на неофициальном приеме осетриной с белым вином. Он рыбу не переносит, а есть придется, этикет отказаться не позволит.

– Хорошая вещь – этикет,– мечтательно промурлыкал бывший шут.

– Только распорядись приготовить неостро,– посоветовал король.– У него язва.

– Хорошая вещь – язва,– задумчиво сказал Лемур.– Спасибо, ваше премудрое величество. А вы, позвольте нижайше поинтересоваться, это откуда знаете?

– Разведка у меня хорошая,– похвастался король.– Надо будет приказать Тайному Департаменту тихонько пощупать этого Керса. Хотя следить за магом – занятие опасное и неблагодарное.

– Лучше уж сразу прикончить,– согласился Лемур.

Лониэль подходил к воротам Леды с изрядной опаской. Что, если и на выходе проверяют железом на предмет наличия острых ушей? К счастью, его опасения оказались напрасны, выезжающие из города стражу совершенно не интересовали. Кроме разве что гнома, чей неумело нарисованный портрет эльф углядел на фонарном столбе. Впрочем, за судьбу расового врага Лониэль ничуть не волновался. Гномы – народ хитроумный и пронырливый, наверняка уже нашел способ позолотить руку страже и смыться. А если и нет – эльф ничуть не собирался забивать себе голову его проблемами.

Томагавка молчала. В Леде она приобрела кожаную дорожную куртку, выгодно подчеркивающую достоинства ее фигуры. Причем приобрела сама, крупно выиграв в карты в каком-то грязном кабаке. Девушка отчего-то предпочитала посещать такие места, которые у добропорядочного эльфа вызывали откровенное отвращение. Невыносимый запах кислого пива сводил Лониэля с ума, пока его напарница наполняла кошелек серебром. Да еще эта драка на ножах с незадачливым игроком, посчитавшим, что его обманули. Да, день у бедолаги явно не задался, и лучшего ему уже не дождаться. Девушка владела ножом так же уверенно, как эльф – луком, у ее противника шансов практически не имелось. С остальными обиженными было легче: увидев, что сталось с их незадачливым товарищем, оба поспешили признать, что они в жизни не видели столь честной игры. В чем эльф изрядно сомневался, ведь как ни крути, а порой Томагавка шельмовала.

– Что задумался? – спросила девушка, поигрывая эфесом сабли. Это оружие, а также пращу и аркан, она тоже купила с выигрыша.

– Чтоб не разучиться,– грубо ответил Лониэль.

Разговаривать с напарницей не хотелось. Только эльфы знают, что такое настоящая меланхолия. Когда мир кажется серым и враждебным, а его обитатели – бессердечными свиньями. Особенно люди. В такие вот периоды жизни хорошо сидеть под сенью эльфийских древ и сочинять стихи. И чтобы дождь шел, мелкий теплый дождь. И чтоб ни души вокруг. Тогда стихи писать особенно хорошо.

– Ты научись сначала,– хмыкнула девушка. У нее настроение как раз было великолепным, и его не портил даже угрюмый, молчаливый спутник с эльфийскими ушами под париком.

Лониэль промолчал. Тихо шуршали под копытами разноцветные листья, нежаркое осеннее солнце ласково улыбалось с безоблачного неба. Город остался позади. Прекрасный, загадочный город со своими безумными жителями.

– Однажды я сюда вернусь,– мечтательно сказал эльф.

Девушка удивленно посмотрела на него, но промолчала. И правильно. Сейчас хорошо молчать. Правильно. Просто ехать рука об руку и молчать.

Беда в том, что молчать долго Томагавка просто не умела. Даже когда была секирой.

– Я тут карту Ледании купила, довольно подробную. Нет, ну как все-таки переменилась провинция! Северная граница аж по Квармольским горам проходит! То есть степь с кочевниками теперь тоже Ледания! Интересно, их хоть работать научили? Вряд ли, небось как жили грабежом, так и живут.

– Теперь еще и торговлей,– возразил эльф.

– И то дело,– одобрила Томагавка.– Небось бесхозных путников продают, вроде нас?

Лониэль вытаращил глаза. А ведь и правда продают, припомнил он. И запросто могут пристроить в рабство добропорядочного эльфа с бесстыжей спутницей.

– Эльфы – добыча непростая,– надменно заявил он и коснулся чехла, где лежал лук. В рабство он не пойдет. Лучше сложит голову в бою, как полагается отважному эльфу.– А ты что умеешь? Магией поддержишь, если что?

– В магии я не сильна,– созналась Томагавка.– Но кое-что умею, наследственность у меня хорошая. Правда, скажу честно: от сабли куда больше проку, чем от моих чар.

– Настолько слабы? – не удержавшись, подколол эльф.

– Нестабильны,– пояснила девушка.– Да и времени сколько прошло – может, и законы магии уже изменились. Или отменились вовсе.

– Так разве бывает? – изумился Лониэль.– Эльфийские чары спокон веку не меняются!

– Бывает и хуже,– туманно объяснила Томагавка.

Лониэль задумался – что именно бывает хуже? Когда законы магии меняются или же когда незыблемы и неизменны? Все-таки как сложно общаться с людьми…

– До гор далеко,– сменил тему эльф.– Может, ты портал поставить сумеешь?

– С ума сошел? – искренне удивилась Томагавка.– Да портал не всякий Мастер поставит!

– А я слышал, любому бакалавру под силу,– в свою очередь удивился Лониэль.

– Ну разве что новое заклинание открыли.– Томагавка недовольно нахмурилась.– Так меня-то ему не учили. Нет, я портал не открою, не умею просто. Ты, видимо, тоже? Были же эльфийские чары, «Зеленый Переход» или вроде того…

– Только в Саро,– вздохнул эльф.– Есть у меня свиток, в случае крайней нужды могу использовать. Сам я «Переход» не осилю, уж извини.

– Ладно,– великодушно извинила девушка.– Обойдемся.

Эльф снова замолчал, любуясь падающими листьями. Последняя, запоздалая песня лета, последние солнечные деньки. Завтра уже – он это чувствовал – зарядят затяжные дожди. Не меньше, чем на неделю. Впрочем, дожди Лониэль тоже любил.

– Опять дождь,– поморщился Бол. Дожди он ненавидел, даже легкая морось внушала ему отвращение. Нет, летний веселый дождь – совсем другое дело, особенно после парящей жары, но уж никак не холодный осенний.

– Терпи,– добродушно прогудел Боресвет.– Зато мыться, в натуре, не надо. Эх, кабы он еще из пива был…

– Всю жизнь мечтал пивом помыться,– язвительно ответил Бол, закутываясь в плащ.– Тащиться по степи по колено в грязи, да еще пешком!

Боресвет вздохнул. Не поспоришь, тащиться придется. Именно по степи, именно пешком. Хотя насчет грязи по колено – это он загнул. По щиколотку, не больше. Впрочем, если дождь зарядил надолго, а он, судя по всему, никуда не торопился, то и по колено будет. И вот досада – даже укрыться негде. Дерева нормального и то не найдешь.

– Зато и кочевники по домам сидят,– в утешение Болу заметил он.

– Да какие у них дома? Кочевники ведь,– ответил Бол хмуро.

Тоже верно, бездомные они. Юрты разве что – или как там эти шатры походные у них называются? Вигвамы, что ли? Нет, скорее все же юрты.

– В плен не потащат,– указал богатырь.

– То есть крыши над головой нам не будет,– уныло вздохнул ученик мага.

Да, крыши над головой не светят. И костер тоже не разведешь, из мокрой травы костер не особо хорош. Этак ведь малец и заболеть может, встревожился Боресвет.

Бол оглушительно чихнул, хлюпнул носом.

– У тебя здоровье как? – не выдержал богатырь.

– Пока малость осталось,– оптимистично ответил Бол.

Он уже свыкся с мыслью, что дождь будет продолжаться, какие претензии по этому поводу ни высказывай. И смирился – мол, бывало и хуже. В клетке, например. Как вспомнишь, какой дрянью кормили…