В последние годы президентства в «Филипсе» Франца Оттена я готовился принять у него дела. Это произошло в мае 1961 года. Теперь настала моя очередь продолжать традицию, заняв место на капитанском мостике. Надо признать, сначала, когда я ехал мимо заводских корпусов или путешествовал по делам «Филипса» за границей, меня порой захлестывала гордость, что я — глава такого огромного концерна. Но чувство это скоро прошло. Его место заняло смешанное с благодарностью понимание огромной лежащей на мне ответственности. Но, надо сказать, я нес это бремя с радостью и верой в Бога. Да, пришлось принять много нелегких решений, и наше правление — Гюпин, Тромп, Де Йонге, Казимир, Денен, Хартонг, Хазеу, Йеннескенс, Уйман и я — мы принимали их вместе.

Сотрудничество с этой командой приносило мне огромное удовлетворение. Не стану расписываться за коллег, которые наверняка порой находили меня необъективным и пожимали плечами, почему я сделал то, а не это. Но первейшей моей целью было добиться того, чтобы правление в полном его составе работало «без сучка, без задоринки». Ну, будь оно так, это было бы просто идеально. Конечно, случались и разногласия. Но и разногласия, если они не перерастали в личный конфликт, шли на пользу. В целом мы справлялись совсем неплохо. Когда я стал президентом, меня поддерживали мои старшие коллеги, и затем, по мере того как правление неизбежно обновлялось, новые его члены вступали в среду с уже установившимся духом и традициями.

Эффективность работы иллюстрируется ростом предприятия. В 1961 году наш оборот составил 4,9 миллиарда гульденов. В 1971-м он достиг 18,1 миллиарда. За то же время персонал концерна вырос с 226 до 367 тысяч человек. Одной из причин столь бурного развития явилось то, что мы работали в развивающихся секторах. К примеру, в области телевидения сумели стать поставщиками для других видов промышленности, а подразделение ELCOMA (электронные компоненты и материалы) имело огромный радиус действия. Кроме того, в этот период был совершен переход от радиоламп к транзисторам и очень продвинулись разработки телевизионных трубок.

После войны в производстве телевизионных трубок нам пришлось следовать американским технологиям, но мало-помалу и наши ученые совершали значительные открытия. Мы поставили вокруг трубки стальное кольцо, в результате чего отпала необходимость в противовзрывной защите; теперь этот метод принят повсеместно. Мы также улучшили состав флуоресцирующих материалов, благодаря которым возможно цветное телеизображение, и одними из первых выпустили более плоские экраны, пользуясь электронной «пушкой» новой конструкции и отклоняющими катушками. В филипсовских лабораториях неустанно шла работа над созданием новых систем. Тем временем мы по всему миру строили телевизионные заводы и налаживали производство стекла для телевизионных трубок — в Европе, в Бразилии, на Тайване. По стекольной части у нас имелся значительный опыт: первый стекольный завод открылся в Эйндховене в 1916 году, — а сегодня их более двадцати по всему миру.

Огромное значение приобрели интегральные схемы. Каждая — это сосредоточение функций сотен электронных компонентов на непостижимо малой площади. С сугубо научной точки зрения мы знали о них все, но американцы опережали нас по части применения, продвинувшись вперед благодаря своим космическим разработкам. Космос потребовал предельной миниатюризации электронного оборудования. Мы купили технологию у первопроходца в этой области знания — фирмы «Вестингауз», но она через некоторое время прекратила выпуск интегральных схем. Тогда мы стали сотрудничать с фирмой «Фэрчайлд». Поначалу они опережали нас по объему производства, но затем обе наши фирмы расширились и начали конкурировать. Пришлось расстаться. Теперь наш тесный партнер — фирма «Сигнетикс»; мы занимаем прочное положение на многих рынках.

Историю разработки плюмбиконовой трубки, сконструированной для цветных телекамер, справедливо будет назвать показательной. Эксперименты подсказывали, что наилучшие результаты дадут трубки, покрытые слоем оксида свинца. Однако первые такие изделия работали всего несколько минут, и лишь через восемь лет удалось создать надежную телекамеру, действующую на основе этого открытия. Что бы там ни было, я свято верил в успех и поощрял исследователей продолжать работу. Плюмбиконовая трубка сделала революцию в цветном телевидении, резко улучшив качество изображения. Теперь она используется почти во всех телекамерах по всему миру, без нее уже трудно представить себе телевидение. Плюмбиконовые трубки производятся в Эйндховене, на нашем заводе в США и на заводе МЕС в Японии.

Ввиду столь напряженной деловой активности постоянно висел в воздухе вопрос о ресурсах. Никакого сомнения в финансовой мощи «Филипса» не возникало, но мало-помалу акционерный капитал, по сравнению с тем, что мы вкладывали в развитие, уменьшился. В 1962 году потребовалось значительно увеличить базовый капитал компании, выпустив новые акции, так что мне пришлось столкнуться с рынком ценных бумаг в самом начале моего президентства. Мы выпустили акции номинальной стоимостью свыше 150 миллионов гульденов, что в то время было весьма крупной суммой. Таким образом, чрезвычайно важно было назначить разумную цену акции. В итоге ее зафиксировали на отметке в 475 процентов. В самый последний момент, однако, на нас было оказано давление с целью снизить ее, но я стоял на своем. Впрочем, не все пошло так гладко, как хотелось бы. Как раз в момент выпуска наших акций обвалилась Нью-йоркская биржа, так что операция прошла совсем не легко, но в конце концов завершилась успехом. С удовольствием замечу, что больше к крупномасштабной эмиссии ценных бумаг мы не прибегали. С тех пор основной капитал «Филипса» пополняется только благодаря выпуску ценных бумаг, размещаемых среди акционеров по льготной цене. Эмиссия же 1962 года позволила профинансировать несколько новых разработок, и, кроме того, мы приобрели акции кое-каких компаний.

Одним из основополагающих феноменов послевоенной эпохи, и особенно периода моего президентства, стало создание и развитие Европейского Экономического Сообщества. Постепенное уничтожение таможенных барьеров дало возможность более эффективно поделить сферы производства между странами-членами ЕЭС. Более того, экономическая интеграция Европы неизбежно привела к многочисленным слияниям разного рода. Многие отнеслись к этому с подозрением, но, на мой взгляд, только крупные сочленения европейских компаний в состоянии противостоять мировым концернам, в особенности американским и японским. Отдельная компания сама по себе в наши дни чрезвычайно редко обладает достаточными ресурсами, чтобы выстоять на мировом рынке.

Однако нет такой компании, которая радовалась бы тому, что контрольный пакет ее акций попадает в чужие руки, — и тем паче если это руки иностранцев. Тогда руководство зачастую теряет работу; его место занимают чужаки. Атмосфера необратимо меняется, и пусть даже с коммерческой точки зрения дела идут неплохо, вмешательство и опека никогда не приветствуются. Конечно, это судьба тех компаний, что послабее. Контрольные пакеты сильных так дороги, что вложенный капитал трудно вернуть в полной мере.

Предприятия «Филипса» в Британии имели сильную позицию на рынке профессионального оборудования, но нам хотелось еще больше ее усилить. Такая возможность возникла, когда в сложную ситуацию попала широко известная фирма «Пай». Располагаясь в Кембридже, «Пай» представляла собой типично британскую компанию. Ее основателем был Г. А. Стенли, энтузиаст и новатор. Занявшись крупномасштабной сдачей телевизоров напрокат, компания просчиталась. Положение оказалось столь серьезным, что акции «Пай» на Лондонской бирже стремительно покатились вниз. Мы решили приобрести контрольный пакет, хотя сделка эта была покрупнее тех, которые мы обычно предпринимали. Моей же задачей было организовать сотрудничество с «Пай» таким образом, чтобы британская сущность компании осталась неизменной и, таким образом, создался прецедент относительно безболезненного международного слияния предприятий в Европе.