Литмир - Электронная Библиотека

По нашей интонации тигрица поняла, что ее хвалят, оглянулась и спокойно съела кусочек мяса, ждавший ее на тумбе.

— Теперь на место! — повысив голос, скомандовал я.

Тигрица оскалила зубы, рыкнула и пошла на свою тумбу.

— Репетируем «ковер»! Ионис, будь внимателен.

— Давай «ковер», нам все равно, — поправив брандспойт, дружелюбно ответил Ионис. — Кстати, Вальтер, ты заметил, что в полете она пыталась зацепить тебя лапой? Ох, и намучаемся мы, когда будем понижать тумбы! Повторим прыжок еще разок?

— Ладно, нет больше времени повторять. Может, хватит на сегодня? — неуверенно сказал я. — Да и чувство у меня какое-то паршивое. Не хочется больше репетировать.

— Не хочется — не репетируй, — ответил Ионис и встал с барьера, собираясь рассаживать животных по клеткам. — Нам, татарам, все равно.

— Ну ладно, так и быть, давай «ковер», — передумал я.

— У тебя сто пятниц на неделе, — пробурчал Ионис. — То хватит, то давай! Начинай вот с Цезаря, а то он уже совсем спит.

Я подозвал льва и уложил его на бок. Рядом с Цезарем легли тигры, заняла свое место в «ковре» и Жанна. Настала очередь Риты. Зову ее.

Тигрица спрыгивает с тумбы, но, едва коснувшись пола, возвращается на место.

Вновь зову:

— Ри-т-а-а!

В ответ рычание и явный отказ подчиниться.

— Да что с тобой, кошка драная?! Ко мне, я сказал! Ком, Рита! Ком!

Спрыгнув с места, тигрица с ненавистью смотрит на Жанну, делает несколько мелких шагов и ложится на живот. Тело ее напряжено, в глазах — гнев, хвост судорожно дергается. Не менее напряжена и Жанна.

— Жанна, куш! — говорю я. — Рита, ко мне!

Мое волнение передается всей группе. Некоторые тигры привстают. Ампир отворачивается. Багира, не спуская с меня глаз, вкрадчиво подтягивает под себя передние лапы. Щелчок бича напоминает выстрел и приводит группу в чувство. Все головы поворачиваются в мою сторону.

— Всем лежать! Жанна, куш! — кричу я снова. — Не злите меня! Рита! Рита! Ко мне!

Но, как я ни стараюсь, успокоить тигрицу не получается. Огромная Рита явно побаивается мелкой, но отчаянной соперницы.

Я пробую действовать лаской. На конце острой металлической палочки протягиваю уссурийке кусок мяса.

— Иди сюда, Рита! Иди, моя красавица!

Но тигрица непоколебима. Она резко бьет лапой по палке, и мясо летит в сторону.

— Рита! Ко мне! — Я вновь стучу палкой, указывая место рядом с Жанной. Удары по полу раздражают Жанну. Она вскакивает, скалится и рычит, что еще больше отпугивает и злит Риту. «Господи, только бы не сцепились!» — думаю я и кричу помощнику:

— Смотри, Ионис! Чуть что — поливай, не жди команды!

— Куш, куш, ребята! — уговариваю я, пытаясь уложить хищников в одну линейку. Беру вторую палку и, прикрываясь ею от Багиры, постукиваю по тому месту, куда должна лечь Жанна. Первой палкой я стучу чуть левее, подзывая Риту. Вроде получается. Еще движение, и Рита, потянувшись за мясом, ляжет в нескольких сантиметрах от Жанны. Этого на сегодня достаточно, только бы обе смирно лежали, привыкая к неприятному соседству.

Рита вновь артачится и норовит уйти. Я подкалываю ее в ляжку. С гневом кидается она на палку и почти ловит ее. Яростно рыча, с места вскакивает Жанна. Взревев, обе тигрицы вцепляются друг в друга. Более верткая Жанна, подпрыгнув, вырывается из когтей Риты, а я, выставив палку вперед, стремглав бросаюсь наперерез ее сопернице. И в это мгновение Рита, забыв о Жанне, бросается мне в ноги. С криком «Вода!» я лечу на спину и скрещиваю перед собой палки. Уссурийка кидается на меня, и обе палки, словно рапиры, вонзаются в раскрытую надо мной пасть.

Лежа на спине, я легко мог бы стать добычей всей группы. К счастью, Ионис не зевал. Мощная струя страшной силы с удивительной меткостью ударила в пасть одной, потом другой тигрицы. Я отбросил палки и, выхватив из-за пояса наган, выстрелил в морду Рите. Все произошло так молниеносно, что никто ничего не понял, ни один из хищников не успел поддержать Риту. В противном случае меня бы уже разорвали. Чудом оставшись невредимым, я вскочил и, широко расставив ноги, спокойно наблюдал, как напуганные выстрелом животные разбегаются по своим местам.

Дым от выстрела понемногу рассеялся, и я отчетливо увидел Риту. Тигрица корчилась у моих ног, кашляла, широко разевала пасть и высовывала язык, точно стремясь освободиться от чего-то застрявшего в горле. Казалось, она подавилась костью. Я бросил взгляд на палки: обе изогнулись, но наконечники были на месте.

— Спасибо, Ионис, не промахнулся! — мрачно сказал я, обескураженный непонятными судорогами Риты.

— Да ладно, — отозвался служащий.

— А что с Ритой? — спросил я. — Зуб, что ли, выбит?

— Кажется, ты попал ей в глотку, — ответил Ионис, и в голосе его я уловил нотки ужаса.

— Загони, Ионис, животных и сделай слабый раствор марганцовки. Надо напоить Риту.

Повторять не было необходимости. Ионис уже бежал к двери тоннеля. Как только он открыл ее, хищники опрометью бросились вон из клетки. Задержалась лишь Багира. Оглядываясь и как бы раздумывая, она медленно шла по манежу, и взгляд ее не сулил ничего доброго. Я угрожающе поднял изогнутую палку, и тигрица наконец скрылась за дверью тоннеля. Рита зашаталась, опустила голову, задыхаясь прошла несколько шагов, но тут же легла на живот.

— Рита, Рита, — умоляюще позвал я и присел на корточки.

Рука скользнула по чему-то липкому: брезент, покрывающий манеж, пропитался густой влагой. Предчувствие страшной беды, словно тисками, сдавило сердце. Я обернулся: место, где только что стояла Рита, было залито кровью.

— Ионис, кровь! — закричал я.

— Вижу, — угрюмо буркнул Ионис. — Значит, ты все-таки попал острием ей в глотку.

— В другой раз не будет бросаться, — попробовал оправдаться я.

Укоризненный взгляд служащего не позволил мне договорить. Я устало махнул рукой.

— Дай мне, пожалуйста, поилку с раствором. Ионис исчез. Между тем кашель не прекращался. Дыхание тигрицы стало хриплым. Лежа, она когтями ковыряла пасть, силясь что-то достать.

— Рита, Риточка! — звал я, стараясь отвлечь ее внимание.

Ничего не помогало. С животным творилось что-то ужасное. На ходу бросив Ионису: «Поставь поилку и подготовь фиксатор», я помчался к ближайшему телефону.

С трудом дозвонился до ветврача.

— Что стряслось? — встревожился он.

Я принялся объяснять, но нас бесцеремонно перебила междугородная:

— Ответьте Москве!

— Давайте, — беспомощно сказал я.

В трубке раздался знакомый голосок секретарши управляющего:

— Вальтер Михайлович, это вы? Вам немедленно нужно приехать в Москву.

— А что, случилось что-нибудь? — машинально спросил я.

— Приедете — всё узнаете! — отрезала трубка, и в ней раздались короткие гудки.

Я замер, забыв, что все еще держу трубку в руке: неужели опять какая-то беда?! Из оцепенения меня вывел пожарный:

— Вальтер, скорее! Ионис зовет, там что-то с тигром.

Я ринулся на манеж.

Рита распласталась по полу. Она дышала тяжело, с присвистом. Окровавленный подбородок бессильно лежал в поилке с розовой жидкостью. Она не откликнулась на мой зов, не обнажила клыков, даже не сморщила носа. Только взглянула. Но этого взгляда я не забуду никогда: тигрица просила о помощи.

— Чем помочь? Чем, Рита, девочка моя? — Я вошел в клетку и, больше не опасаясь тигрицы, приблизился к ней.

— Боже мой, зачем я репетировал? Зачем?! — заплакал я, чувствуя, как холодеют руки. — Ведь я же не хотел, я же, черт бы меня побрал, предчувствовал неладное! Вот и не верь после этого в приметы! Что же делать? Что делать?!..

— И когда только приедет этот врач?! — набросился я на ни в чем не повинного Иониса.

— Ветеринарная клиника на другом конце города, — словно оправдываясь, ответил он.

— И почему ты не остановил меня, когда я стал опять репетировать?! Я же сказал, что на сегодня достаточно, что у меня предчувствие! — продолжал я срывать свое бессилие на служащем.

38
{"b":"182930","o":1}