Он проплыл туда-сюда по бассейну раз пятьдесят. Лисса, присев на корточки среди папоротников, молча отмечала каждый взмах его рук, каждый поворот гибкого тела. Наконец он решил передохнуть и положил руки на ближний к ней бортик бассейна. Опершись на них подбородком, он уставился на один из фонтанов в виде фигуры римлянки, выливающей воду из урны на лежащее перед ней обнаженное тело ее любовницы.
— Не хотите ли присоединиться ко мне и немного поплавать, миледи?
Он смотрел туда, где она сидела. Это удивило Лиссу настолько, что она и не подумала скрыться. Что это было: счастливая догадка, ощущение, которое он проверил, высказав вслух? Или еще одно доказательство его сверхъестественных способностей?
Она решительно встала.
— Вампиры не плавают.
Он вытянул руку, распластав мокрую ладонь на бетоне.
— Я вас поддержу, миледи. Вода очень приятная.
— Я не одета для плавания.
В его глазах промелькнул смех.
— Подозреваю, что на вас под одеждой тот же костюм, что и у меня.
Она вздохнула и попыталась возмутиться:
— Уверена: Томас не учил тебя нахальству.
Нет, не учил. Томас обожал ее, заботился о ней, но Джейкоб не был уверен, видел ли тот в ней когда-нибудь женщину. Джейкоб понял это, ибо Лисса обладала силой, заставлявшей забыть о превосходстве человека. Но в таких случаях, как этот, она была такой же женщиной, как любая из его знакомых. Он знал, что она хочет к нему присоединиться. Он чувствовал ее постоянное присутствие почти всю неделю, и это временами чуть не сводило его с ума. Он обонял слабые отголоски аромата ее духов, знал, что она прячется где-то на расстоянии вытянутой руки, и ее драгоценные зеленые глаза изучают все, что он делает.
— Пожалуйста, миледи.
Когда она вышла из зарослей тропических растений, желание, которое он с трудом подавлял, вырвалось наружу, и он наконец увидел тело, которое представлял себе всю неделю. Она сбросила блузку, расстегнула юбку и осталась в бледно-розовом кружевном лифчике и таких же трусиках. Цвет белья почти сливался с ее кожей, и оно было таким прозрачным, что Джейкобу были видны очертания ее сосков. Когда она подошла к бортику бассейна, он не изменил позы. Лисса опустилась на бортик и села, опустив ступни в воду. Сначала осторожно, проверяя температуру, потом более уверенно, обнаружив, что вода подогрета. Она была гораздо теплее, чем предпочитал Джейкоб, но он знал, что его госпожа не любит холода. Ради того, чтобы получить удовольствие от ее общества, он готов был плавать хоть в кипятке. Ее ступня коснулась его бока под водой, большой палец провел по пояснице. Это было приглашение.
Джейкоб принял его, схватив Лиссу за лодыжку и развернувшись, чтобы встать у нее между колен. Она позволила ему протянуть руки, расстегнуть ей резную деревянную заколку ручной работы и отложить в сторону. Он пропустил сквозь пальцы ее черные пряди. Она обвила ногами его бедра, притягивая ближе. Он взял ее руками за талию, снял с бортика в воду и притянул к себе. Ему хотелось сказать ей, как он по ней скучал, но он сдержался.
Прикосновение его мокрого мускулистого тела было тем самым, к чему Лисса стремилась уже несколько дней. Она вздохнула с облегчением. Но она позволила своему телу лишь попробовать Джейкоба, и теперь оно требовало больше, хотя Лисса понимала, что не следует идти у него на поводу. Возбужденный член Джейкоба был зажат между их телами, и Лисса чувствовала, что проигрывает сражение со своей волей. По крайней мере на этот вечер. Ее клитор уже содрогался в мелких спазмах в предвкушении.
Лисса уклонилась губ Джейкоба, нежной интимности поцелуя, прижалась щекой к его щеке и сцепила ступни в замок на его пояснице.
— Трахни меня, Джейкоб, — прошептала она ему на ухо. — Немедленно. Без прелюдий, без любовной игры. Просто подчинись своей госпоже.
Он просунул руку между их телами, нашел ластовицу ее трусиков и сдвинул ее в сторону, а другой рукой сзади сжал ладонью ее зад и надавил, надвигая ее на себя, и вошел в нее медленно и с силой, так что она легонько охнула и еще шире раскинула бедра, чтобы он проник глубже.
— Положи руки на голову, — приказала она. — Пальцы сцепи.
Она отпустила его, лежа на спине в воде, шевеля руками, чтобы держаться на поверхности, и ждала, подчинится ли он. Да знает ли он, как ее бесит это мятежное пламя в его глазах? Он неохотно подчинился, сплетя пальцы у себя на затылке и отдавая свое тело в ее полное распоряжение.
Используя силу своих ляжек и торса, она стала медленно двигаться на его члене. Вверх-вниз. Движение за движением. Не позволяя ему шевельнуться и увидеть, как крупная дрожь пронизала все его тело и откликнулась вибрацией в ней, усилив ощущения, которые она испытывала. Вода накатывалась на его торс, на мощные грудные мышцы и бицепсы. Ей захотелось высосать воду из ключичной ямки, потереться щекой по его шее.
— У тебя чудесный член.
Ее голос стал горловым, и она заметила, как его руки напряглись в ответ. Член внутри нее стал еще тверже, заставив ее снова охнуть. Она ощущала, как об ее зад при движениях мягко трутся его яйца. Его ягодицы были плотно стиснуты у нее под пятками. Он уставился ей в лицо, прошелся взглядом по горлу, потом ниже, задержавшись на облепленных мокрым кружевом выпуклостях ее грудей с заострившимися сосками. Потом вниз по животу до влагалища. Кружево трусиков и движение воды мешали ему видеть детали, но ему нравилась и такое, искаженное водой, зрелище.
— Я хочу тебя трогать, — сказал он, в его голосе слышался рык, ласкающий слух Лиссы. — И ты этого тоже хочешь.
— Не рассказывай мне, чего я хочу, слуга, — небрежно ответила она, хотя сердце билось в ее груди гулкими ударами. — Ты будешь стоять неподвижно, а я буду тебя трахать. Вот и все, что я тебе позволю.
Это было неправильно, она знала, что неправильно. Он пригласил ее в воду. Когда он схватил ее за ступню и угнездился меж ее ног, она смотрела на бусины воды, скатывающиеся по его телу, и ей хотелось перецеловать каждую каплю. Запрокинуть голову и позволить ему губами снять влагу с ее горла. Чтобы он взял ее и снизу и сверху. Но она не могла это сделать. Ей следовало действовать именно так, даже зная, что она не удовлетворяет ни свои, ни его желания. Просто выброс гормонов, и все. Ясная голова важнее всего.
Оргазм подкатывал, низ живота напрягся. Лисса крепко сдавила член Джейкоба, выжимая его своими внутренними мышцами, и услышала, как он выругался.
— Кончай в меня, — приказала она. — Одновременно со мной.
— Нет. Не так.
— Так, как я пожелаю. Ты должен это усвоить. У тебя нет воли. Нет выбора, кроме того, что предоставляю я.
Ощущения захватывали ее. Она хотела намного большего. Но это было все, что она могла получить. С чем могла справиться.
Кульминация была такова, что ей показалось, будто ее грубо спихнули в пропасть. Пустота разверзлась внизу, но Лисса взяла то, что та могла предложить, и потянула за собой Джейкоба, слушая его разочарованное рычание, когда он извергнул семя, дрожа всем телом. Жар его спермы обжег ее, и она стала двигаться на нем жестко и быстро, выводя наружу его оргазм заодно со своим.
Когда она открыла глаза, грудь Джейкоба тяжело вздымалась и опадала, но руки по-прежнему были сцеплены на затылке. Его ответный взгляд обжигал. Он был прекрасен — мощный самец, сдерживаемый лишь ее волей. Она отстранилась, поправила трусики. Подумав о том, что в воде и в ее теле смешиваются их жидкости, она вспыхнула.
— Если не можешь смотреть на меня почтительно, то вообще не будешь смотреть, — резко сказала она. — Опусти взгляд.
— Заставь меня.
Очевидно, она зашла дальше, чем могло вынести его самолюбие. Лисса повернулась к нему спиной и двинулась к краю бассейна. Черт бы его побрал. И Томаса тоже. Черт побери эту пустоту внутри, которая все равно есть, потому что желание удовлетворено лишь физически. Черт бы подрал ее саму за глупость.
— К дьяволу…
Всплеск воды — и Джейкоб бросился к ней, схватил ее за запястье, развернул к себе. Она могла бы воспротивиться, но он обхватил ее за талию и поднял, крепко прижав к себе, чтобы поцеловать, — в чем она отказывала и себе и ему, — и она не стала вырываться. Она повисла в невесомости, пальцы ее ног прикасались к его икрам, он обхватил свободной рукой ее затылок и прижался мокрыми губами к ее рту, и она ощутила вкус хлорки и мужчины, и прохладная вода из бассейна смешивалась с жаром его рта.
