Когда он опустился меж ее разведенных коленей, она зачерпнула две полные горсти лепестков и высыпала ему на голову, смотря, как они впадают ему на плечи. Рекс смотрел на нее тогда изумленно, не понимая, что происходит. Он был сам на себя не похож, удовлетворенный тем, что она приняла его — без сомнения, без вызова. Она приглашающе открыла горло, и он вонзил в него клыки, одновременно входя в ее лоно. Она обхватила его ногами, удерживая, хотя знала, что это все — ненадолго. Через несколько часов Рекс сделал терновый венец и заставил ее носить его, чтобы он мог слизывать кровь, которая стекала у нее со лба и ползла по щекам к губам.

Было только одно существо, достаточно сильное, чтобы убить его, — она, Лисса.

— Миледи?..

— Я устала, Джейкоб. Хватит на сегодня историй. Но… почему вы с братом не затравили нас в тот день?

— Мы преследовали другого вампира. Странно, — Джейкоб помолчал. — Брат сказал, что Рекса он со временем выследит, но на вас никогда не станет охотиться.

— Потому что я женщина? — Эта мысль показалась ей занятной. — Такая разновидность идиотизма, похоже, у вас семейная.

— Нет. Он не раз убивал вампиров-женщин. Но не сказал мне, почему так решил, просто убедился, что я вас увидел и при случае узнаю, и что вы не входите в квоту. И когда я вас увидел… то понял, что это не проблема. Я бы никогда не причинил вам вреда, миледи.

Она пробежалась рассеянным взглядом по его оковам.

— Что ж, хорошо, что Рекса больше нет. Он с легкостью убил бы твоего брата.

На скулах у Джейкоба заиграли желваки, он шевельнул бедрами, усладив взор Лиссы зрелищем своих украшенных оковами члена и яичек.

— На вашем месте я бы не стал недооценивать Гидеона.

— Согласна. Но я не переоцениваю Рекса. Он мог все, что только можно себе представить. И даже намного больше.

То, что беседа приняла серьезный оборот, не принесло Джейкобу облегчения. Мурлыкающий голос Лиссы словно терся об его член мягким мехом, отчего терпеть оковы, которые она на него нацепила, было еще мучительнее. Лисса лежала на кровати всего в трех метрах от него, неверный свет свечи играл на ее теле, и щель в паху под кружевом ночной рубашки выглядела еще притягательнее.

Джейкоба еще никогда не подчиняла себе женщина, и он так никогда не возбуждался от этого. И сейчас был вынужден признаться себе, что приспособление, которое Лиса надела на его член, доставляет ему страдания не само по себе, а в большей степени потому, что это она его надела. Он невольно вспомнил, как Лисса описывала свое удовольствие, которое она испытывала, медленно связывая слугу, и понял, что ей нравится наблюдать, как другое существо становится беспомощным. Желание, которое Джейкоб увидел в ее глазах, представлялось ему снова и снова.

Она была ведьма, колдунья, Медуза, вампир. Джейкоб подозревал, что пока что ему удалось разглядеть лишь то, что хотела показать эта женщина, лиц у которой было больше, чем мыслей у него в голове.

Он никогда не задумывался, каково это — чувствовать себя в ловушке. И полагал, что никто о таком не задумывается. Но сейчас, чтобы не впасть в панику, напомнил себе, что это его был выбор — он сам захотел здесь оказаться.

Все время его обучения у Томаса слуга использовал слово «защита». Ты не должен защищаться от нее. Чтобы стать слугой, ты должен снять всю защиту. Джейкобу казалось, он понимает, что хотел сказать слуга. Оказалось, что нет. Каковы бы ни были его ожидания от этой прошедшей ночи и месяцев подготовки и планирования, действительность их далеко превзошла. Лисса бросила ему вызов, разъярила его, возбудила так, как не удавалось до сих пор еще ни одной женщине, реальной или воображаемой. Она вызвала в нем желание защитить ее, доказать свою преданность. Теперь он понял, что обучение у Томаса было лишь основой. Его будут испытывать, пока он не поймет, как соответствовать условиям, которые монах не в силах был даже вообразить. Например, научиться быть секс-рабом.

Эта мысль была неприятна, но он тем не менее заставил себя рассмотреть ее подробнее. Лисса была великолепным политиком, проницательным и осторожным. И хотя он не сомневался, что она получает от доминирования над ним сексуальное удовлетворение, сказала, что просто учит его быть слугой-человеком в ее мире. А раз так, значит, существовал реальный шанс, что она собирается принять его, даже если сама еще не приняла такое решение окончательно.

Джейкоб снова вспомнил, как она смотрела на него в машине: этот короткий гипнотический взгляд зеленых глаз. Он мой.

Его поимели, и все тут. Ничего не поделаешь. Он нащупал головой ремешок между верхними перекладинами креста, на который можно было опереть затылок. Теперь не придется спать, упершись виском в деревяшку и изо всех сил напрягая шею.

Он был измотан, а Лисса явно считала, что здесь — в этой комнате, скрытой от посторонних глаз, — они в безопасности. Когда она проснется, ей понадобится его энергия. Хотя кто знает, в какой форме она ее востребует. В его мозгу пронесся еще с десяток образов, мгновенно вызвавших болезненную эрекцию.

Он мог бы закрыть глаза, но не стал этого делать. Смотрел на нее, издающую во сне тихие звуки, изучал каждую черточку ее лица, водопад волос, изгибы тела, позволив своим глазам делать то, чего так хотелось телу. Уснув глубоко, она отвернулась, и теперь он мог любоваться ее попкой сердечком. Подол кружевной сорочки задрался, приоткрывая на пару дюймов то место, где угнездилась ее киска. Так, не сводя глаз с заманчивого зрелища, он смежил веки и тоже погрузился в сон.

* * *

К мускулистому заду Джейкоба прилегали ладони, ногти вонзались в него, а по позвоночнику вверх двигались мягкие губы. Пальцы двигались вокруг его талии, играли с пупком и плоским животом, щекотали полоску шелковистых волос, передвигаясь вверх к соскам, оставляя член жаждущим прикосновения.

Свеча сгорела лишь наполовину. Он спал не так долго. Лисса, казалось, глубоко уснула, как перед тем, как он сам отключился. Или уже нет?

Он моргнул. Сфокусировав взгляд, увидел, что она вытянулась на спине и ее нефритово-зеленые глаза стали почти черными — так расширились при скудном свете зрачки.

Ее правая рука поднялась, подцепила ночную рубашку, задрала ее повыше. Джейкоб сглотнул. Рубашка ползла все выше, открывая ноги, и наконец обнажила то место, где Лисса стала ласкать себя, возбуждаясь все больше, так что ее уже колотила дрожь.

Невидимые руки на его теле опустились ниже. Взгляд Лисы следил за их движением, и Джейкоб понимал, что это каким-то образом делает именно, — и тут же почувствовал крепкую хватку на своем члене, которая вдавила все эти цепочки и необработанные камни в кожу, вынуждая его стонать и метаться в оковах. По его ногам прошлась юбка, как будто женщина опустилась перед ним на колени. Горячий влажный рот скользнул по члену, вбирая его, и Джейкоб издал сдавленный хриплый стон.

А на кровати лежала, раскинув ноги, Лисса — голова откинута назад, но внимание по-прежнему обращено на него. Она терла клитор и, погружая пальцы себе во влагалище, размазывала влагу по губам.

Руки сильнее обхватили его ягодицы, помогая рту крепче присосаться к члену, и стали ритмично поглаживать. Джейкоб мог представить Лиссу, отсасывающей у него, служащей ему, в то время как она лежала в трех метрах, управляя его мужской фантазией на свое усмотрение.

Он извивался в цепях, в то время как язык щекотал его снизу, иллюзорный рот вбирал яйца по очереди, облизывал их, а потом опять возвращался к члену. Дрожа на кресте, Джейкоб понял, что вот-вот узнает, каково это — кончить со стержнем внутри прикованного члена. Он смотрел, как Лисса мастурбирует, ее движения становились все яростнее, как будто взбешенная змея извивалась, ища опоры. Тени кружева на ее коже, мелькающие в свете свечи, только усиливали это впечатление, повторяя раскраску змеи.

— Разведи для меня ножки, — не удержался и прошептал Джейкоб. — Дай мне увидеть ту сладость, что не даешь попробовать. Дай увидеть, как ты кончаешь.