— Кто-то очень потрудился, чтобы все выглядело убедительно, — сказал он.

— Надеюсь, этот «кто-то» не имеет отношения ко мне? — ощетинилась Кэрол, приготовившись к обороне.

Пол посмотрел на нее знакомым непроницаемым взглядом, его лицо словно окаменело. Но, кажется, на сей раз это выражение относилось не к ней, он просто очень глубоко задумался.

— В данном случае — нет, — наконец ответил Пол, и лицо его смягчилось. — Я не думаю, что вы подделали это письмо. Но кто-то ведь подделал!

Кэрол восприняла подобие улыбки на его лице как временную передышку. Она должна воспользоваться этой малой толикой доверия.

— Спасибо, — сказала она и слегка расслабилась. — Итак, как насчет того, чтобы показать письмо вашему отцу и спросить его, не знает ли он что-нибудь об этом? Он достаточно хорошо себя чувствует, чтобы поговорить?

— Надеюсь.

— Почему вы разрешили доктору Селвею уехать, если ваш отец все еще болен? — тихо спросила Кэрол. Она не сомневалась: Пол не отпустил бы доктора, если бы считал, что жизнь отца в опасности.

Пол вздохнул.

— Мой отец избегает западной медицины.

Удивительно, что они вообще сумели убедить старика разрешить Морису осмотреть его и сделать рентген груди. От антибиотиков он отказался наотрез.

— Я хотел отправить его на самолете в Японию, чтобы положить в госпиталь для надежности, но он не захотел.

— Вы, должно быть, очень беспокоились…

Беспокоился? Не то слово! Просто испугался! — подумал Пол. Никогда раньше он не представлял себе, как тяжело будет ему потерять этого старика. Но Сэй заявил, что никуда не полетит. «Жизнь. Смерть. Это все одно и то же, — прошептал старик. — Я приму то, что Судьба приготовила мне, но в собственной постели, в собственной комнате, на Хикари».

— Мой отец так же решителен, как мигрирующий кит: что задумает, то и сделает, — мрачно сказал Пол.

— Но он сможет поговорить завтра? — неуверенно спросила Кэрол. Она не хотела, конечно, чтобы Сэю стало хуже. С другой стороны, только он мог убедить Пола, что письмо подлинное. — Может, он что-то знает?

— Сомневаюсь. Но он уже, кажется, достаточно окреп, чтобы поговорить об этой подделке. Утром посмотрим.

— Пол!

Он взглянул на нее, и Кэрол почувствовала, как его взгляд пронзил ее сердце. Но она все же решилась.

— А вам никогда не приходило в голову, что ваш отец послал письмо, но не сказал вам об этом? Ведь мог быть и такой вариант…

К удивлению Кэрол, Пол рассмеялся, ничуть не задетый ее предположением.

— Нет, никогда мне такое в голову не приходило. Это так же вероятно, как июльская метель на Филиппинах.

Кэрол опустила глаза и подумала о бесценном предмете, лежащем в ее кейсе.

— А ваш отец говорил когда-нибудь, что хотел бы посмотреть цубу от его меча, которая у меня?

— Нет. Желание одновременно увидеть цубу и меч, о котором говорится в письме, совершенно нереально. Всякий раз, когда вы писали и просили встретиться с вами и дать вам в аренду меч, отец повторял, что он расстался с кусочком своей души и этот кусочек мертв. А умершее нельзя возвратить.

— Кусочек души? Цуба?

— Да. Катана — остальная часть его души. Это древняя традиция самураев… и черных овец из их стада, ниндзя.

Кэрол кивнула.

— Я слышала, меч отождествляют с душой самурая, но не знала, что такая же честь распространяется и на цубу. После того, как ваш отец дал цубу моей матери…

Кэрол остановилась, сообразив, что едва не выдала семейную тайну. До тех пор пока она не узнает, что известно Полу об отношениях ее матери и Сэя Дадзая, ей надо получше думать, прежде чем говорить.

Пол сощурился.

— А вы знаете, почему отец дал цубу вашей матери?

Кэрол колебалась.

— Послушайте, если вам что-нибудь известно, расскажите мне. Это очень важно, — продолжал настаивать Пол.

— Я думаю, вам лучше спросить своего отца.

— Вы увиливаете или просто не знаете правду?

— Почему бы вам в самом деле не спросить отца? — нервно повторила Кэрол. Ей было неуютно под требовательным взглядом Пола, но она прекрасно сознавала, что правду о Сэе и ее матери принять нелегко. Она понятия не имела, как Пол к этому отнесется. — Я не хочу вдаваться в старые семейные секреты.

— Итак… Семейные секреты? — Пол задумчиво посмотрел на нее и вспомнил указание в письме привезти цубу на Хикари. — Так вы привезли с собой цубу?

— Да!

Победоносно улыбаясь, она полезла в кейс и вынула круглый металлический предмет. Это был специальный герметичный чехол, который Кэрол заказала несколько лет назад. И не напрасно: когда девушка открыла чехол и вынула цубу, она была такой же чистой и прекрасной, как и накануне отъезда. Они с Патриком тогда вместе пошли в банк и торжественно достали цубу из сейфа… Теперь Кэрол прижимала ее к щеке и приговаривала: «Я думала, что потеряла тебя… Не беспокойся, мама, я не потеряла!»

— Я уж собиралась нанять искателя сокровищ, чтобы поднять цубу со дна, — сказала она Полу, рассмеявшись и в то же время смахивая слезу, скатившуюся по щеке. — Кстати, а как вы нашли мой кейс?

— Хорошая карма.

Кэрол уставилась на него.

— Карма? — спросила она с сомнением.

— Да, в облике старого спасателя, случайно оказавшегося поблизости. — Пол смотрел на нее явно развлекаясь. — Я бы назвал это хорошей кармой. А вы нет?

— Я бы назвала это маленьким чудом.

Пол улыбнулся и протянул руку; Кэрол, секунду поколебавшись, положила в эту руку свою драгоценность.

Круглая железная цуба была отделана золотом, медью и серебром. По ее внешнему краю был выгравирован фрагмент из текста буддийской медитации, так называемый «воинственный коан», — вопрос к ученику, который должен привести его в состояние понимания без слов. Японские иероглифы были такими маленькими, что казалось загадкой, как их выгравировали на тяжелом металле. Под коаном мастер, сделавший цубу, срезал металл, оставив пространство, напоминающее журавля в полете. А напротив — стрела. Должна ли была эта стрела сразить красавца журавля? Ответ умер вместе с тем, кто ковал меч столетия назад.

Внутреннюю сторону цубы украшала сцена из старой легенды, изображенная в традиционном стиле. Могучий самурай замахнулся прекрасным изогнутым мечом на злого демона. Наконец, в центре цубы была прорезь, через которую вставлялось лезвие меча. От острой кромки этого меча цуба и должна была защищать руку воина.

Цуба была очень старая и более простая, чем композиция. Но она прошла через несколько сотен лет. Так же, как и соответствующий цубе меч.

Пол держал цубу в руке, поворачивая, изучая со всех сторон. Он нашел клеймо мастера на задней части прорези. Такехира. Один из самых знаменитых, делавших когда-либо мечи в Японии.

Из старых книг было известно, что Такехира входил в «тройку» величайших кузнецов школы Ко-Бизен. Но ни на одном мече или цубе, дошедших до наших дней, не удалось обнаружить его клейма.

Только на мече Сэя Дадзая.

И на цубе Кэрол Стивенс.

— Нужно потратить полжизни, чтобы стать экспертом, способным определить подлинность мечей и сопутствующих элементов, — пробормотал Пол, почтительно проведя пальцами по тяжелому холодному металлу. — Но эта цуба мне кажется подлинной.

— Конечно! Ведь ваш отец подарил ее моей матери! А он унаследовал эту цубу от прапрадедушки или еще от кого-то.

Пол промолчал.

— Спасибо, что вы вернули мне ее! — сказала Кэрол искренне. — Я никогда не смогу отплатить вам за это.

И за то, что спасли мне жизнь. Дважды, добавила она про себя.

— Не стоит благодарности. Для меня это тоже было очень важно.

Кэрол подалась вперед и положила на его руку свою. Взгляды их встретились.

— Ну, а теперь я могу наконец позвонить брату? — спросила она, с тревогой ожидая его ответа.

Пол поднял телефонную трубку и торжественно протянул девушке.

— Давайте! — сказал он.

— Слава Богу! — вздохнула Кэрол, почувствовав огромное облегчение. Теперь можно сказать суверенностью, что он начал доверять ей.