просто хочет видеть тебя мертвой.

– Извини, что втянула тебя во все это.

– Думаешь, я уже не во всем этом? – смеется Брейден.

– Я ничего о тебе не знаю. Ты же шутил о том, что затащишь меня на

дно океана, верно?

– Заманчиво, но ты нужна нам для Сбора. – Его лицо спрятано в тени,

поэтому невозможно сказать, серьезно ли он. Он тянет меня под тент. – А что

насчет тебя? Какую игру ты ведешь?

– О чем ты?

– Прекращай изображать невинность. Ты объявляешься со своим

парнем и задаешь мне кучу вопросов о Сборе. Я знаю, что тебя не интересую.

И ты на много умнее, чем претворяешься.

– Откуда ты знаешь, что мне не интересен? – Моя голова все еще плохо

соображает из-за пива. Я с трудом следую за его логикой.

– Я впитываю эмоции других людей. Я знаю, что ты чувствуешь.

– Негативные переживания, верно?

– Все. Отрицательные просто легче всего найти.

– И что же я чувствую сейчас?

Брейден поднимает брови.

– А разве ты не знаешь?

– Конечно. Я просто хочу посмотреть, знаешь ли ты.

– Страх. Облегчение. Но эти очевидны. Ты гораздо сложнее. Когда ты

вошла туда, были смятение, разочарование и ревность.

– Не плохо.

Я чувствовала все это. Остин и Дану? Это так неприятно во многих

отношениях, что я даже не могу начать переваривать.

– И ты испытывала страх даже еще раньше, чем заявился этот ублюдок.

– Я не боюсь тебя. – А, наверное, следовало бы. Но я не боюсь.

– Я не говорил, что ты боялась меня.

– И чего же я тогда боюсь?

– Я понимаю только эмоции, но не обязательно причины, стоящие за

ними. Хотя если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что ты боишься

влюбиться.

– Даже не близко. Ты не настолько хорош, как я думала.

– И вот, прямо тут – отрицание. – Он принюхивается к воздуху. – На

вкус, как цыпленок.

Я смеюсь вместе с ним.

– Знаешь, для злобного убийцы, с тобой весело тусоваться.

– Я мог бы сказать тоже самое о тебе.

– Почему ты считаешь, что я боюсь влюбиться?

– Когда ты была здесь со своим другом, ты продолжала отталкивать

чувства.

– Может быть, я не хочу отношений прямо сейчас. Это не значит, что я

боюсь.

– Ты можешь говорить все, что тебе хочется.

Брейден стряхивает воду со своих волос. Его взгляд снова метнулся к

моему запястью.

– Прекращай пялиться на мой браслет.

Он быстро поднимает глаза.

– Извини. Это особенность фуа. Меня привлекают сверкающие,

красивые вещи. Они как магниты для людских эмоций. Твой браслет кажется

особенно мощным, что означает, он, наверное, очень старый и, может быть,

даже магический.

– Хочешь его посмотреть?

Я поднимаю к нему запястье.

Он пятится.

– Не искушай меня. Я, возможно, смогу удержаться, чтобы не взять

тебя на дно моря, но никаких обещаний, когда дело касается этой вещи.

– Ты хочешь его украсть?

Он улыбается.

– Ты действительно не имеешь никакого представления что я, правда?

Небо за нами озаряется серебром. Брейден оглядывается через плечо.

– Жди здесь.

Он бежит за угол. Я прищуриваюсь, смотря в сторону, откуда шел свет,

и оглядываю землю в поисках чего-нибудь, что я смогла бы использовать в

качестве оружия.

Звук цоканья копыт о камень исходит оттуда, где исчез Брейден. Я

выглядываю из-за угла. Лошадь выходит из тени улочки, тряся гривой.

Называть это конем не совсем правильно. Он неземной белизны, почти

сверкающий, с черными глазами, моргающими под белыми ресницами.

Длинные пряди шерсти струятся из его копыт. Это самое прекрасное

создание, которое я когда-либо видела. Я шагаю в его сторону.

– Брейден?

Конь вновь трясет гривой и опускает голову к земле.

Я тянусь к его шее, поглаживая мягкую шерсть. Его шкура –

великолепна, более похожа на норку, чем на конский волос. Мне хочется

зарыть в ней руки.

Джона появляется в ярком взрыве всего в нескольких футах от нас. У

меня нет времени на раздумья.

Лошадь опускается на колени, я кладу руки на его загривок и

перекидываю ногу через спину, захватывая копну густой гривы.

Джона бросается на меня с ножом, но Брейден быстрее. Он пускается в

галоп по улице, обогнув угол, а затем другой прежде, чем Джона может

дематериализоваться. Копыта Брейдена цокают по камням, когда мы

выскакиваем на главную дорогу на открытое пространство. Серебристая

вспышка света позади нас – единственное предупреждение, что мы не

оторвались от Джона. Брейден поворачивает в сторону гавани, несясь к

пристани. Когда мы скачем по деревянным доскам, Джона появляется прямо

перед нами. Брейден не замедляет шаг. А даже наоборот, ускоряет, удлиняя

свой его.

Джона заносит нож как раз в тот момент, когда Брейден прыгает в

воздух. Все что я могу сделать – это наклониться вперед и оставаться с

Брейденом. Мы проплываем над Джона, прыгая высоко в ночное небо, чудом

не задев вытянутого в его руке лезвия. Сначала, кажется, что мы летим, и я

уверена, что должно быть, улыбаюсь во весь рот.

А затем Брейден опускает голову, и мы ныряем прямо в черное море.

Боже мой.

Я пытаюсь оттолкнуться от его спины в то время как мы уходим все

глубже в ледяную воду, но мои ноги словно приклеились к ней. Я не могу

оторваться. Я задерживаю дыхание, лихорадочно ища какую-нибудь связь с

водой, пока Брейден плывет. Но вода молчит. Она не делает ничего, кроме

как сомкнуться надо мной. Я изо всех сил стараюсь не сделать вдох.

Я ощущаю всплеск позади меня, и мы вновь поднимаемся. Мы

прорываемся на поверхность, и я делаю глубокий вдох. Брейден наклоняет

голову, чтобы проверить как я, а затем снова глядит на пристань вдалеке. Нет

никаких признаков сверкающей полубожественной фигуры Джона.

Брейден движется по водной глади, не делая никаких попыток

затащить меня под воду еще раз. И я позволяю себе расслабиться.

Я промокла насквозь, но каким-то образом мне тепло и уютно, пока мы

плывем вдоль берега. Дождь прекратился, и отсюда я могу видеть

мерцающие огни маленького городка. Красиво. Мирно. Идеально.

Мы плывем на другую сторону гавани прежде, чем Брейден

поворачивает к берегу и вывозит нас. Я легко соскальзываю, когда мы

достигаем пляжа, радостная оказаться на твердой земле. Я поворачиваюсь,

чтобы погладить животное по шее. Брейден стоит на месте коня, ухмыляясь.

– Тебе минуту было действительно страшно.

– Уверена, это то, зачем ты сюда приехал.

Он смеется.

– Может быть. Но там также были и несколько довольно приятных

эмоций.

– Парочка.

– Мне эти понравились больше.

– Мне тоже.

Я трясусь от холода. Я промокла.

Он снимает пиджак и накидывает мне на плечи.

– Пойдем. Мы доедем на такси до твоей машины. Тебе, вероятно,

следует затаиться на некоторое время.

– Это продолжают твердить мне все.

Мы идем к такси, стоящему на углу прямо перед Пабом Кэт.

– Ты нервничаешь.

Брейден сразу же замечает перемены моих эмоций.

– Прекрати это делать. Это докучает.

– Прости. Не то, чтобы я мог это просто отключить. В чем дело?

Я киваю в сторону паба.

– Сыны остановились здесь.

– С каких пор ты нервничаешь из-за встречи с Сынами?

– Не со всеми Сынами. Только с одним в частности.

– Думаю, мы оторвались от него на время. – Его ноздри раздуваются, и

я знаю, он читает что-то еще в моих эмоциях. Это не из-за встречи с Джона я

нервничаю. Это из-за Блейка. – А-а. Не удивительно, почему я не могу

разобраться. Твоя колода довольно-таки полная.

– Если ты имеешь в виду, что моя любовная жизнь уже терпящий

крушение поезд, набитый злобными тварями, которые разобьют мое сердце,