Кургинян: Это то самое приложение, которое югославы отказались принять, после чего начались бомбардировки. А вы бы его приняли? Доказательство № 4.

Кургинян: И, наконец, я хочу теперь представить свидетеля, Борислава Светозаровича Милошевича, посла Югославии в России в 1998–2001 году, брата Слободана Милошевича. Скажите, пожалуйста, Югославию развалили, или она сама развалилась? Это искусственная конструкция, которую развалили? Это прочное, надёжное государство, которое было разрушено? Как Вы считаете, какая Ваша точка зрения? Лучше Вас эксперта по этому поводу быть не может!

Борислав Милошевич, посол Югославии в России в 1998–2001 году, брат Слободана Милошевича: Спасибо. Югославию, конечно, развалили. Но я бы хотел одну фразу только до полного ответа. Значит, «бомбардировки» — это технический термин. Другого имени, кроме «агрессия против Югославии», суверенной страны, члена-учредителя Организации Объединённых Наций, которой попраны, как вы сказали, и Устав Объединённых Наций, и Хельсинкский Заключительный Акт, и так далее, и все законы, и людские, и божьи… Это агрессия, и другого имени, я повторяю, быть не может. А теперь к Вашему вопросу. Югославия была устойчивым государством, и создана была устойчивым. Она родилась в освободительной борьбе, на лозунгах «от фашизма», социализма и федерализма, братства-единства. Первая Югославия, скажем, Королевство сербов, хорватов и словенцев провозглашено в декабре 18 года в Версале. Оно было многонациональным, многоконфессиональным, многокультурным, с большими разницами между регионами, и так далее. Но оно было оформлено как унитарное монархическое государство под сербской династией Карагеоргиевичей. Оно несло в себе противоречия, очень крупные. Страна имела свою оригинальную систему внутреннюю, относительно хорошо решила отношения труда и капитала. Вот, смешанное хозяйство — и частное, и публичное, и собственность также. Рост национализма был извне стимулирован, в основном.

Я помню очень хорошо и убийство Владимира Роловича, посла Югославии в Швеции, и бомбы в белградских кинотеатрах, и потом вот в 90-ые годы, в начале 90-х — поставки оружия с Запада и из Ирана, в том числе моджахедам боснийским, и так далее. И одним из рубежей является конституция 74 года, в которой государство превратилось в де-факто конфедерацию, ослабло, и сепаратистские, и националистические силы очень брали верх. И…

Сванидзе: Борислав Светозарович, я вынужден…

Кургинян:30 секунд из моего времени.

Милошевич: …Я упомяну только массовое движение в Хорватии 66–70 годы, которое было одним из моторов, внутренних вот условий распада. Но превалировали, и превалируют и сейчас, внешние.

Сванидзе: Спасибо, спасибо. Прошу Вас, Леонид Михайлович, Ваши вопросы свидетелю оппонирующей стороны.

Млечин: Господин Милошевич, да, ведь, наверное, не все знают, что дипломатические отношения Советский Союз с Королевством Югославия установил всего в 40 году, летом, если я не ошибаюсь?

Милошевич: В 41-м установил, после свержения правительства Цветковича — Мачека, которое подписало пакт с силами Оси, боясь Германии и Италии.

Млечин: И долгое время Югославия не очень хотела с нашей страной дружить… А вот в отношении руководства вашей страны было всегда ощущение, что вспоминали про нашу страну, только когда Югославия или там Сербия попадала в беду. Вот тогда обращались к нам. А когда всё хорошо, поворачивалась лицом к Западу. Ведь так и происходило, согласитесь с этим?

Милошевич: Не могу согласиться с этим, потому о народе судить так нельзя, а о руководстве — можно. Тито, вообще, вёл политику баланса, он был в числе неприсоединившихся стран, он сделал Балканский пакт в 52 году с Грецией и Турцией, а они были члены НАТО, как вы понимаете. Но потом, потом Югославия никогда не была в лагере, скажем, она не была членом Варшавского договора, она имела двухсторонние отношения с Советом взаимной экономической помощи. И Советский Союз был один из главных, основных партнёров. Но всегда, я вам скажу, в отношениях руководства советского к Югославии была такая составляющая, идеологическая. В своего рода, вот я бы не сказал давления, но такого рода, ну, влияния, чтобы вот не было антисоветчины. Потому что опасалась Москва антисоветского. Хотя сам строй югославский был в оппозиции к советскому строю и советскому проекту, я бы даже сказал, потому что у Югославии был свой проект, социалистического самоуправления,…

Сванидзе: Спасибо.

Милошевич: …вот так.

Млечин: Спасибо.

Сванидзе: Прошу Вас, Леонид Михайлович, Ваше слово. Ваш тезис, Ваш свидетель.

Млечин: Если можно, я бы хотел побеседовать с Борисом Александровичем Шмелёвым, известнейшим нашим балканистом, профессором, доктором исторических наук, и профессором Сергеем Петровичем Грызуновым, который ценен особенно тем, что все годы югославской трагедии находился там, на месте действий. Могу ли я с вами обсудить этот важный вопрос? Итак, Югославия распалась по внутренним или по внешним причинам? Ну, может, Борис Александрович, Вы первый начнёте и скажете.

Борис Шмелёв, доктор исторических наук, профессор, руководитель Центра политических исследований ОМЭПИ ИЭ РАН: Я считаю, что распад Югославии, конечно, в первую очередь обусловлен её внутриполитическими и внутренними противоречиями. Какие же это противоречия? Во-первых, само Югославское государство, которое было провозглашено 1 декабря 1918 года, было искусственным образованием. Оно было создано странами Антанты, в первую очередь Францией и Великобританией, для того чтобы остановить в будущем движение Германии на Балканы. Для того, что бы остановить этот процесс «Drang nach Osten». Никакой исторической борьбы, длительной борьбы, никакого освободительного движения народов тогда будущей Югославии за создание единого государства, по существу, не было. И в самой сербской элите тогдашнего периода времени тоже были разные подходы к этой проблеме. И царь Александр был против создания такого государства, постольку поскольку преобладала идея Великой Сербии, которая включала бы в свои границы все те территории, на которых проживало сербское население. 1 декабря 1918 года провозгласили независимость королевства, как оно тогда называлось «сербов, хорватов и словенцев», а 2 декабря начались межнациональные противоречия между Сербией и Хорватией, потому что Хорватия не могла согласиться с унитарным характером этого государства. И сербско-хорватские противоречия определяли характер развития этого государства вплоть до Второй мировой войны. Была создана так называемая усташская партия, которая боролась за создание независимого хорватского государства, этнически чистого хорватского государства. С этой же позиции выступали и македонцы. Поэтому межнациональные противоречия в межвоенный период были определяющей чертой политического развития страны.

Млечин: Борис Александрович, извините, я спешу просто Сергею Петровичу тоже задать этот же вопрос. Сергей Петрович, Ваша точка зрения.

Сергей Грызунов, руководитель бюро АПН в Югославии (1982–1996 гг.):Я свидетель, просто, современных событий, и хочу сказать, что, безусловно, я согласен с профессором Шмелёвым, это искусственная конструкция, которая держалась, современная Югославия, на трех китах: на идеологии, то есть на «Союзе коммунистов Югославии», на армии и на спецслужбах. Как только они стали слабеть, как только умер Маршал в 1980 году, страна пришла к тому, к чему она пришла. Через 10 лет после смерти Иосипа Броз Тито началась гражданская война. Для нас — мы будем позже говорить об этом — это должно быть страшным уроком, который должны учить современные политики, и это должно быть предметом в школах.