Сванидзе: А время истекло, Леонид Михайлович.

Млечин: Как жалко!

Сванидзе: Время истекло. Прошу Вас. Значит, Михаил Юрьевич, Вам, так сказать, выпал шанс заменить нас по уважительной причине оставившего Сергея Ервандовича Кургиняна, поэтому закрывайте амбразуру. История Вас не забудет. Прошу Вас.

Мягков: Я постараюсь по делу. И, прежде всего, хотел сказать, что феномен этой войны Зимней, «незнаменитой», состоит в том, что обе стороны ее не хотели, но она все-таки случилась. И обе стороны считали себя победившими в этой войне. Финляндия — потому что отстояла независимость, а Советский Союз — потому что отодвинул границы на запад. Уроки из войны, все-таки, мы вынесли, и вынесли очень большие. Но, прежде всего, поменялось руководство Наркомата обороны — вместо Ворошилова стал Тимошенко. Прежде всего, стала боевая подготовка… достигла наибольших высот именно после Зимней войны. Да, мы не сумели подготовиться к войне с Германией должным образом, но здесь и другие причины — и отставание техники, и здесь неготовность… разведданные, здесь массы причин, которые не связаны с Зимней войной. Вопросы, которые касаются ведения боев в зимних условиях — это тоже следствие Зимней войны. Руководство войсками и перегруппировка войск. То есть масса причин… в строительстве войск, которыми стали заниматься именно после Зимней войны. Здесь хотелось бы еще сказать, что…

Сванидзе: Здесь, по идее, Вы должны задавать вопрос.

Мягков: Задать вопрос?

Сванидзе: Да.

Мягков: Хорошо. Павлу Аптекарю, да? И, наверное, Леониду Млечину тоже. Вы действительно верите в то, что Финляндия не участвовала бы в одной коалиции с Гитлером против Советского Союза в 41 году? Поскольку, поскольку, так или иначе, Финляндия входила в русло германской политики — независимо даже от Финляндии — и транзит войск, и переброска туда германских войск осуществлялась в рамках и в русле германской политики на завоевание господства на Востоке. Германия привлекла не только Финляндию, Германия привлекла Румынию, с которой мы не воевали, и Болгарию, и Венгрию. Вы действительно верите, что Финляндия оставалась бы такая «белая и пушистая», если бы не воевала с Советским Союзом?

Аптекарь: Можно?

Сванидзе: Пожалуйста, отвечайте.

Аптекарь: Михаил, я думаю, что Вы не хуже меня знаете, что после войны ездил Вячеслав Михайлович Молотов в ноябре 1940 года в Берлин, и там шли переговоры, в том числе, и о том, что, значит, «Финляндию надо бы додавить», вот. И только после этого пошла речь о транзите немецких войск…

Мягков: Неправильно. Речь шла о том, чтобы немецкие войска были выведены из Финляндии — это было первое наше требование — из Финляндии и Румынии. И Молотов именно так ставил вопрос в Берлине. Из-за того, что этот вопрос не решился, как раз Гитлер и принял решение нападать на Советский Союз. Мы хотели, чтобы немецких войск не было в Финляндии, это факт. И из-за этого, собственно говоря, ни о чем не удалось там договориться.

Аптекарь: В таком случае, я скажу так: что если бы не было нашей агрессии — да, это агрессия — в ноябре 1939 года, у финнов не было никаких логических причин немцев пропускать или приглашать. Более того, Германия весь период Зимней войны всячески подчеркивала, что это война «неблагодарной Финляндии» с Советским Союзом, и «никакой помощи вы от нас не дождетесь!» И более того, известно… я думаю, что известный случай, когда советские подводные лодки заправлялись с немецких кораблей…

Мягков: Было такое. Было, да.

Аптекарь: …И извините, Михаил, была… был «базис Норд» рядом с Мурманском, где немецкие корабли также базировались и участвовали в боевых действиях против англо-французских войск, то есть англо-французского флота…

Мягков: А скажите, Германия была заинтересована в этой войне между Советским Союзом и Финляндией?

Аптекарь: Зачем? С какой целью?

Мягков: То есть, Вы считаете, Германия не заинтересована, да?

Аптекарь: Нет.

Мягков: …Хотя факты и документы говорят о другом. «И чем больше они будут воевать, тем больше будет ослабляться Советский Союз», — поскольку тогда уже в мыслях Гитлера восточное направление уже четко обозначилось. И Финляндия как возможный союзник в мыслях Гитлера уже четко обозначилась. У меня еще один вопрос к Леониду Млечину, если можно?

Сванидзе: Да, пожалуйста, у Вас пока еще есть время, хотя и немного.

Мягков: Как Вы думаете, какую роль сыграли Англия, Франция в деле подталкивания Финляндии не уступать советским требованиям, а затем, чтобы война как можно дольше продолжалась между ними — они были заинтересованы, равно как и Германия, в продолжении этой войны. Англия и Франция.

Сванидзе: Время уже кончилось, поэтому задавайте вопрос.

Мягков: Известно ли Вам, что были планы бомбежки Мурманска, захвата Мурманска, и бомбежки Баку?

Сванидзе: Вы, если можно, достаточно коротко, Леонид Михайлович.

Млечин: Если бы не было советско-финской войны — не было бы немецких войск на территории Финляндии, это же надо, очевидно, понимать. Потому что Финляндия… мы просто живем в большой стране и себе не представляем, что такое маленькое государство с 3,5-миллионным населением — это страна, у которой одна задача — остаться нейтральной, ни в коем случае не попасть ни в какую войну, понимаете? Потеря 150 или, там, 120 тысяч человек ужасна, но для большой страны проходит спокойнее, чем потеря 24 тысяч для страны с населением в 3,5 миллиона.

Мягков: Но не было советско-венгерской войны, не было советско-румынской войны…

Млечин: Мы говорим о Финляндии, вернитесь на землю…

Мягков: …но там оказались немецкие войска

Млечин: …мы говорим о Финляндии. В 38 году Финляндия декларировала свой нейтралитет и собиралась остаться нейтральной, и никаких оснований полагать о том, что она нарушила бы нейтралитет, у нас нет.

Мягков: И у Румынии был нейтралитет!

Млечин: В 39-м…

Мягков: …и гарантии даже были!

Млечин: …мы говорим о Финляндии, давайте не… не путайте, ради бога, пожалуйста.

Мягков: А нельзя рассматривать Финляндию…

Млечин: Нет, можно!

Мягков: …вне контекста общеевропейской войны!..

Млечин: Нет, можно! Мы говорим сейчас о России и Финляндии, а не о Румынии и Болгарии…

Мягков: …Нельзя рассматривать! Шла мировая война!

Млечин: …о Румынии и Болгарии — в следующий раз…

Мягков: Вот это Вы как раз забываете, что шла мировая война, и все вопросы необходимо рассматривать в этой концепции…

Млечин: Ничего подобного.

Мягков: …в рамках общей стратегии. Вы берете просто: СССР, Финляндия — вот маленькая погибающая Финляндия и огромный «медведь» СССР. Нельзя так рассматривать!

Млечин: Вы успокойтесь! Швеция была нейтральной и осталась нейтральной…

Мягков: И слава богу! И слава богу!

Млечин: …и Финляндия была нейтральной и осталась бы нейтральной, если бы не эта история. И это самое главное, что мы должны были понять. Мы проиграли, когда выиграли эти несколько километров, потому что если бы финны не участвовали в Отечественной войне на стороне немцев, нам было бы проще защищать Ленинград, чем когда финны со своей армией вместе с немцами атаковали и блокировали Ленинград, и там погибло множество людей.

Сванидзе: Спасибо. Михаил Юрьевич…

Мягков: Хорошо. А кто заставлял финнов вступить в германскую коалицию?

Сванидзе: Михаил Юрьевич, время для опроса этой стороны у вас истекло, но Вы блестяще справляетесь со своими обязанностями, которые сами согласились на себя взять. Поэтому не уходите далеко, Михаил Юрьевич. У Вас есть возможность, если хотите — произнести тезис, а если хотите — сразу предоставить слово своим свидетелям-экспертам с вашей стороны, и я прошу Вас обратить особое внимание на свидетеля по имени Георгий Иванович Перунин, ветерана советско-финской войны.