— Я и не прощала. Само выветрилось.

— Это Источник? — осторожно спросил он.

— Источник, — кивнула она. — И что бы ты ни говорил про Сына Тархи, это он подарил мне Источник! И много ещё чего. А что обвёл… Да кто ещё сделал больше? Из тех, кто мне правду говорил? Может, ты?

— И потому ты нашла в сердце Слово для него?

Ну вот, он опять туда сворачивает. На сей раз Маритхе стало не до смеха.

— Я ещё когда Дверь открывала, подумала: что это Великий Раванга на Сына Тархи не бросается. Почему не препятствует? Чего вдруг передумал? А теперь ты тоже Слова допытываешься… Вот и вся забота о мире нашем. Сколько говорилось! А сделалось! Одна Табала, что вы вдвоём разворотили, чего стоит! А я ведь поверила… про то, что открыть да закрыть сразу, чтобы никто тот мир не тронул. Я ж до того её не видела… — Она указала пальцем на Дверь.

Раванга улыбнулся не так безмятежно, как обычно. Мягко и даже тревожно.

— Ты видишь хорошо, не владея никаким особым даром. Аркаис был прав, как ни скорбно для меня это знание. Любое решение стоит испытывать там, где соблазн достигает наибольшей силы. Видишь ли… Когда-то, очень давно, я встретил в Храме Сына Тархи и понял, куда он метит, на что нацелился. В тот день я решил, что буду присматривать за Дверью. Тогда я и поклялся Бессмертным, что буду беречь их мир от незваных гостей. Если же они когда-нибудь сочтут меня достойным войти в эту Дверь, пусть только позовут, и я приду.

— Но они не позвали, — уронила Маритха.

Он опять улыбнулся. У девушки пропала охота смеяться.

— Не позвали. Они молчат. В ином — всегда направляют, но как только я спрашиваю о Храме — всегда остаются безмолвными. Я несколько раз задавал свой вопрос, потом перестал. Когда же отыскался Ключ, я вновь попробовал к ним обратиться.

— Это когда я в доме у Покровителя сидела? Ты спрашивал, что делать с Ключом? Или чей он?

— Да. — Маритха так и не поняла, что же он спрашивал у Бессмертных. — Но я верил, что Сын Тархи будет остановлен. Верил до самой черты. Когда же он шагнул в междумирье… — Великий словно отдалился, даже голос истаял, потом опять вернулся. — Это можно принять как любой из законов, но понять невозможно! Неужели это доступно каждому, даже Сыну Тархи, что всю свою жизнь помыкал людьми, слабыми и потому беззащитными?

— Но ты же был с ними рядом! Значит, мог бы защитить, — заявила Маритха. — Однако сам сказал, что пять раз ему проиграл!

— Это не игра, это человеческие жизни. Не проиграл, а потерпел поражение. Сокрушительное. И уже не пять раз, а шесть.

— Ты вроде пять говорил… Ну шесть так шесть.

— Шестой — это ты.

Она потеряла дар речи.

— Я? Но я же ничего не потеряла! Нить на месте. Наоборот, ещё и получила!

— Потому шестое — самое сокрушительное. Я сделал все, чтобы Сын Тархи не достиг этой Двери, чтобы она не открылась. Все, что смог себе позволить. Потому что его средства для меня чужды. Я мог бы больше, но тогда потерял бы своё естество. Я и так чуть его не утратил, балансируя на грани. Но выбор совершается не мною. Выбор всегда принадлежит человеку. Потому я и спрашиваю: почему, Маритха? Почему ты ему доверилась? Из-за того, что обрела в нем больше, чем утратила, так что даже горькая обида не смогла остановить твоей поступи? Или жажда чужой мощи, обычная для человека, сплавила ваши Нити так, что ты не имеешь уже своей воли? Или страсть к Сыну Тархи оказалась настолько сильнее долга, сильнее своей безопасности, сильнее любви к Тангару?

Тангар! Маритха про него забыла. Совсем.

Девушка смущённо оглянулась. Хранитель неподвижно стоял поодаль, держал в руках факел. И мучился. И не осмеливался прервать их, даже подойти поближе. Девушка не смогла посмотреть ему в лицо, отвернулась. Что сказать, когда он видел все своими глазами? Она хотела правды? Вот, получила. Позабыв обо всем, Маритха утратила обоих. Но даже если бы она не позабыла, то не пожертвовала бы своим последним мгновеньем перед Дверью.

— Не тревожься раньше времени. Тангар тебя не бросит, — правильно истолковал её смущение Великий. — Он любит и верит, что Аркаис тебя просто заморочил. Ему так легче, и… не стоит его разуверять. Тангар слишком горд, и рана его не закроется, как твоя, в один день. Ведь он не владеет Источником.

Маритха облегчённо вздохнула. Успокоилась немного. Ещё раз обернулась, улыбнулась посветлее. Не стала дожидаться ответа. Он сбит сейчас с толку, обижен, может быть, ещё и зол. Время все излечит. И немножко силы её Источника. Сын Тархи сказал: «Не жалей отдавать». Не сказал только, как это сделать. Великий, верно, знает. Надо его расспросить. Потом. Но пока ещё Дверь открыта… и потому остаётся надежда.

— Ты думаешь, он вернётся? — вырвалось у неё.

— Я надеюсь. Иначе… — Раванга покачал головой каким-то своим мыслям. — Истинное величие приходит к тем, кто любит и верит. Так говорят священные тексты Ведателей, так написано на стенах этого Храма, так говорят Бессмертные. Но Сын Тархи не то и не другое, всю жизнь он насмехался над людьми и Бессмертными. Однако это ему встретился Ключ к Ступеням, он открыл в тебе Источник, он прошёл сквозь Дверь. Дальше не только воля Бессмертных, но и его собственная сила. Аркаис шёл к своей цели по людским жизням, я же их берег. Что тогда стоит мой путь? Он мог бы быть иным.

— Ты спрашиваешь меня? — робко отозвалась Маритха. — Я не знаю… этого всего.

— Нет, Маритха, — он вновь был ласков, но прежняя улыбка исчезла, — Бессмертных.

— Но, — ещё не закончила девушка, — если теперь ты жалеешь из-за какой-то Двери, то это… был неправильный путь.

— Это не какая-то Дверь, Маритха, — сурово прервал Великий, и силы вокруг неё сжались, стеснили. — Это путь в вечность. Для тех, кто способен достичь.

Как бы её ни теснило, Маритха не станет бояться. Пока дорога ещё не закрыта.

— Ты хотел пройти за ним следом? — спросила она.

— За Аркаисом? Нет. Но соблазн рядом с Дверью очень силен. Сейчас я понимаю, как близко оказался от черты. Это место сильнее меня.

— Зачем тебе тогда Слово? — не перестала подозревать его девушка.

— Если Бессмертные не примут Аркаиса, это знак мне. Мы пришли сюда вдвоём. Вдвоём встали у ворот в тот мир. Судьба привела нас сюда. А в нашем мире судьба — это Бессмертные.

— И если Сын Тархи вернётся, то значит… они, наконец, тебя позвали? — обрадовалась Маритха.

Что, если так на самом деле? Дверь пока не закрыта. Хотя…

А ещё говорил, что не хочет в вечность!

— А ведь Дверь-то больше не пускает, — осенило её.

— Может, надо всего лишь повторить твоё Слово?

— Да нет никакого Слова! Я правду говорю!

— И как же ты преуспела? — не прекращал он расспросы.

— Открыла просто. Как двери открывают. Толкнула. Там и запоров никаких не было.

— Ты что-то позабыла, — уверенно сказал Раванга.

— Ничего не позабыла! Как только дверь увидала вместо камня этого, так и отворила.

— Какую дверь?

— Обычную. Как дома у меня. В Ашанкаре.

— Это образ, не больше. Но, как ни странно, он верен. Подходит, как Ключ.

— И что дальше делать?

— Возможно, вызвать Ключ ещё раз. Представить.

— Ага, — соображала Маритха. — Представить-то я смогу… Но ты сам говорил, что Ключ только раз отворяет!

— Дверь пока не закрыта. А значит, все может случиться, — остановил её Великий. — Подождём. Пойди лучше к Тангару. Ему нелегко.

Маритха медленно поднялась и тут же вспомнила:

— Я не могу! На пару шагов отойти только. Меня что-то держит. Вот…

Девушка попробовала. Пять шагов, шестой уже с трудом. Седьмой еле-еле. Это последний, и на месте тут не устоять, все время упираться нужно.

— Все ясно. Ключ до сих пор в замке.

— И что?

— Дверь не закроется, пока кто-то есть между мирами.

— Путь в оба конца! — вспомнила Маритха. — Это я в Храме услыхала. На озере.

— Значит, или он вернётся сюда, или уйдёт туда. До тех пор Дверь будет открыта.

— Выходит, он ещё не… — Она замерла.