Дейк перешагнул через бревно и уселся рядом с ней.

Он взял ее за руку, и она не противилась этому. Его теплые пальцы накрыли ее руку. Глядя на нее, он по очереди поглаживал ее пальцы и говорил:

– Мы обыскали дом, но не нашли Клея.

– Я знала, что его там нет.

– Я не отступлю, Кара. Я хочу привести себя в порядок, поесть, и снова приняться за поиски. Мне будут помогать военные. Билл поедет в город и организует поисковую группу. Ты должна верить, что мы его найдем.

Кара прислонилась к нему, черпая смелость из его силы.

– Я сидела здесь и молилась. Я пыталась понять, что Минна могла с ним сделать, но, похоже, она была уже в таком состоянии, что ход ее мысли представить невозможно. – Девушка сжала его руку. – Что с ней произошло? Что ты собираешься делать?

– Билл позаботился обо всем. Мы не будем звать никого на похороны, но она будет похоронена на семейном кладбище в безымянной могиле.

– Мне кажется, это уж слишком.

– Я знаю, о чем ты думаешь, но мне теперь ясно, что к концу Минна стала совершенно безумной. Не знаю, когда и как это случилось, но та Минна, которую я знал еще ребенком, действительно любила Берка и всех нас. Может, это война, и все, что ей пришлось пережить, так подействовало на нее. А может, болезнь всегда сидела в ней и развивалась по мере того, как Минна росла. Мы никогда не узнаем.

– А как Инез?

– Все глаза выплакала. Я сказал ей, что ее вины тут нет, но она безутешна.

Кара глубоко вздохнула и выпрямилась. Она взяла руки Рида в свои и посмотрела ему в глаза.

– Инез не только ругает себя. Она переживает за Клея потому ... потому что ... – Страх вдруг охватил девушку.

Что, если она расскажет молодому человеку о происхождении Клея, а тот в ответ прикажет прекратить поиски? Что, если узнав тайну, он перестанет интересоваться мальчиком?

– Потому что – почему, Кара?

Она вспомнила его слезы прошлой ночью, вспомнила его слова: «Я всю землю переверну вверх дном, но найду ребенка!»

Он не оставит Клея. Она должна верить в это так же сильно, как в то, что малыша найдут живым. Как только Клей вернется к ним, они вновь станут семьей. Она расскажет Дейку правду, что бы там ни было она больше не могла жить с этой ложью.

– Кара?

– Инез – двоюродная бабушка Клея.

– Его двоюродная бабушка?!

Кара кивнула. Страх нарастал в ней, как будто маленькие щупальца сжали сердце.

– Анна Клейтон убежала с человеком по имени Прайс, который родился и был воспитан на плантации ее отца.

Девушка внимательно наблюдала за Дейком. Его изумрудные глаза застыли, он внимательно слушал ее. Кара проглотила слюну и продолжала:

– Инез говорит, Прайс был... был мулатом – кажется, она именно так его назвала. А мать Прайса была наполовину белая ...

– Ты хочешь сказать, что отцом Клея был невольник?

– Да, – прошептала она. – Пытаюсь.

– А Анна Клейтон убежала с ним?

– Ну да. Они поженились в другом штате, но она не знала, что он был ее сводным братом.

Сначала Кара не собиралась рассказывать всего.

Но, начав говорить – путанно и смущенно, – девушка уже не могла остановиться, даже сознавая, что делает непоправимую ошибку.

Дейк отпустил ее руки. Он положил локти на колени и опустил лицо на руки. Она в ужасе молча наблюдала, как он тер себе брови и виски. Секунды растянулись в минуты, а он все молча смотрел на землю. Но вот он глубоко вздохнул и выпрямился.

– Кто еще знает об этом? – Рид повернулся к ней и задумчиво нахмурил брови.

– Никто. Только Инез и я.

– Хорошо.

Она почувствовала, что все вокруг перевернулось. Неужели он заставит ее делать выбор между ними?

– Значит, это важно для тебя?

– Конечно, важно. Это все меняет. – Он хотел прижать ее к себе, но она вырвалась.

– В чем дело? – спросил Рид.

– Как ты только можешь спрашивать меня об этом? Я убедила себя, что хоть ты и вырос здесь, на Юге, ты все же другой, не такой, как все. Ты сражался на стороне Союза, ты выступаешь за новую жизнь здесь, в Риверглене. Я Бога молила, чтобы твои мечты о плантации, твои разговоры о свободе и равенстве были не пустыми словами: поэтому я решилась рассказать тебе о Клее. А теперь ты его больше не хочешь.

Ее трясло от неуправляемого гнева. Дейк снова потянулся к ней, и когда Кара вскочила и попыталась уйти от него, он не отпустил ее. Он крепко взял ее за руку и усадил рядом с собой. Его пальцы держали ее так цепко, что она вздрогнула от боли и попыталась вырвать свою руку.

– Что это значит – «ты его больше не хочешь?»

– Ты сказал: «Это все меняет». Ясно, что ты никогда не признаешь его своим, зная, что в его жилах течет черная кровь.

Дейк отпустил ее. Кара прижала руку к себе и потерла. Она отошла от него.

– Кара, – заговорил он ровным и спокойным голосом, – никогда не говори мне, что, по-твоему, я приму или не приму, или во что, по-твоему, я верю, или, что, по-твоему, я сделаю.

– Но ...

– Слушай меня! – Он приподнял шляпу, провел рукой по волосам и надел шляпу снова. – С того самого дня, как я подобрал этого мальчика из грязи и положил себе под куртку, он стал частью моей жизни. Клей привел меня к тебе. Я полюбил тебя, Кара. Я все еще люблю тебя. Вместе, – тут он остановился и откашлялся, – вместе мы полюбили Клея. Это я и имел в виду, когда сказал, что твое признание все меняет. А именно: я не представляю, как мы сможем жить в Алабаме как семья.

– Но Риверглен – это твой дом. Ты так долго мечтал о том, как все наладишь здесь ...

Дейк шагнул вперед. Она не двигалась с места. Он прижал ее к себе, и она с облегчением прижалась к нему благодарная за тепло его рук.

– После всего, что здесь случилось, – смерть Берка, Клан, Минна ... неужели ты думаешь, я буду против того, чтобы уехать куда-нибудь? Туда, где Клей сможет вырасти как наш сын? Туда, где не будет необходимости лгать и жить в постоянном страхе, что кто-то узнает правду?

Из-за деревьев донесся детский смех. Кара вспомнила о людях, поселившихся в поселке, – их семьи еще несколько дней назад были бездомными.

– А как же все эти люди, Дейк? Ты сможешь просто так оставить их?

Рид крепче прижал ее к себе.

– Ради тебя и Клея? Я сделаю все, что нужно·для вас. Для вас обоих.

Его руки скользнули к ее плечам, он отстранил девушку от себя и изучающе посмотрел на нее.

Она не собиралась больше плакать, но когда он закончил, слезы покатились у нее из глаз.

– Я так боялась, – сказала она. – Я думала, мне придется выбирать между тобой и Клеем. И как бы больно тебе ни было слышать это, Клей такой маленький, такой одинокий и беспомощный, что, несмотря на то, как сильно я тебя люблю, мне бы пришлось выбрать его.

Дейк обнял ее за талию и повел к дому.

– Но первое, что надо сделать, – это найти его.

А потом, потом, когда все уляжется, мы решим, что делать дальше. – Он приподнял ее подбородок и приблизил к ней свое лицо. Дейк приник губами к ее рту – сначала осторожно, а потом с нарастающей страстью. Его язык проскользнул между ее губ, и он крепко поцеловал ее. Это было нежное, молчаливое обещание, обет, который говорил больше, чем слова. Когда поцелуй закончился, он вытер ее слезы своими пальцами.

– Мне надо переодеться и поесть. Потом я ...

Двое маленьких детей из поселка приближались с криками:

– Масса Дейк! Миз Кара!

Кара вздохнула. Даже при виде детей ее настроение не поднялась. Дейк ждал, пока они пересекут луг. Он наблюдал за самым маленьким мальчиком – тем самым, которому Кара подарила куклу из столбика от кровати. Малыш карабкался через бревна, пытаясь не отставать от других. Кара умоляюще смотрела на Дейка, как бы говоря: «Поговори с ними!» Он слегка кивнул, продолжая прижимать ее к себе.

– Что это с вами происходит? Чем вы так взволнованы? – закричал он детям.

Маленькая девочка по имени Элли – та, которая отказалась от мисс Корнфловер, подошла к ним и стала теребить одну из своих косичек: