— Это была всего лишь игра, — немного растягивая слова, сказал он.

Клэр присела на край кровати.

— Игра? Вы касались меня против моей воли, помните? Вот так… — Неторопливо проведя указательным пальцем по его обнаженной груди, Клэр почувствовала, как под гладкой кожей напряглись упругие мышцы. — Вы говорили, что между нами война, что я ваш трофей. Каково же ощущать себя пленником?

Дэнзил выглядел озадаченным. Палец Клэр мягко коснулся его рта.

— В чем дело? Вам не нравится? Но там, внизу, вы были так довольны собой, решив позабавиться с не способной сопротивляться девушкой, — позабавиться, как кот с мышью.

Клэр не могла остановиться — ее палец касался скул Дэнзила, носа, глаз, бровей.

— Я была игрушкой в ваших руках, и вы не обращали внимания на мой протест, вы подчинялись лишь своим желаниям. Теперь мы поменялись ролями.

Клэр веселилась, глядя на Дэнзила. Он все еще не верил, что подобное происходит с ним! Она наклонилась так близко, что ее белокурые локоны пушистым облаком окутали его лицо.

— Теперь вы моя игрушка, — прошептала она и слегка укусила его за мочку.

Ответом ей был угрожающий звон наручников.

— В чем дело? Ты больше не любишь играть в такие игры?

— Ты вдоволь потешилась надо мной, — кинул он. — Теперь расстегни наручники. С меня довольно!

— А с меня нет! — У нее закружилась голова от восторга. Клэр смотрела прямо в его магические глаза и радовалась, что он не может подчинить ее своей воле, что она полностью освободилась от его влияния. Связанный, он утратил власть над ней.

— Клэр! Мое терпение на исходе!

В ответ она лишь звонко рассмеялась.

Клэр вытянулась на постели рядом с ним, подложив руку под голову. Сквозь длинные ресницы она наблюдала за ним и едва заметно улыбалась.

— Захватывающе иметь в полном распоряжении мужчину. Для многих женщин это недоступная роскошь. О равноправии полов говорят повсюду, но у мужчин все еще гораздо больше преимуществ — они рослее, сильнее, традиции и обычаи всегда на их стороне, какой бы грех они ни совершили. Я не могу выйти вечером на улицу одна — опасаюсь насилия. Не могу пойти к поклоннику домой после свидания, разве только я знаю человека годы и не сомневаюсь в его порядочности. — Говоря это, Клэр положила руку на плечо Дэнзилу и ощутила, как мышцы под ее пальцами заходили ходуном. — Ты намного атлетичнее, чем я предполагала. Как ты поддерживаешь форму? Гимнастика? Спорт?

— То и другое, — хрипло выдохнул он.

— А у меня для этого — только ходьба. Я много гуляю в хорошую погоду, но лишь при свете дня и в людных местах. Вот оно, неудобство быть женщиной — никогда не чувствуешь себя в полной безопасности, даже в собственном доме, если ты одна.

Ее парады скользнули вниз по его груди и сомкнулись вокруг коричневого соска, мгновенно напрягшегося от прикосновения. Клэр наслаждалась звуком его сбившегося дыхания и продолжала ласкать упругие соски Дэнзила.

— Тебе нравится? — шепотом спросила она, улыбаясь.

В его потемневших глазах вспыхнуло пламя.

— Мне понравилось бы еще больше, если б я не был связан, как цыпленок для жарки.

Клэр засмеялась низким грудным смехом и приблизила лицо к его груди. Кончиком языка она обвела один из сосков, чувствуя, как и в ее венах закипает кровь.

— Если мы собираемся заняться любовью, я хочу иметь свободные руки, — хрипло прошептал Дэнзил.

Клэр оставила его просьбу без ответа. Ее рука скользнула по его гладкой коже вдоль плоского живота, вниз, где курчавились жесткие волосы. Пижамные брюки мешали ей. Клэр решительно расстегнула пояс, обнажая его вздымавшуюся от желания плоть.

Он резко вздохнул, затем густо покраснел, от одного восхищенного взгляда Клэр возбуждаясь еще больше.

Ее обуревали противоречивые чувства. Ведь прежде она никогда не позволяла себе таких ласк с мужчиной. В постели с Хэлом и теми немногочисленными партнерами, которые были до него, она всегда сохраняла контроль над собой. Ее внешний облик сдержанной женщины накладывал отпечаток и на темперамент. Наедине с мужчиной она оставалась холодной и отстраненной.

Но сегодня от прежней Клэр не осталось и следа. Она освободилась от всех внутренних запретов. По ее телу разливались волны возбуждения, и чем покорней она уступала им, тем сильнее и настойчивей они становились.

Она медленно начала ласкать его там, где ощущения были наиболее острыми. Из груди Дэнзила вырвался сладострастный стон, а его плоть затрепетала под ее пальцами.

— Ради Бога, Клэр… — голос его сорвался. — Пожалуйста, расстегни наручники. Я этого не вынесу… Мне нужно прикоснуться к тебе и обнять… Разве ты не видишь, что делаешь со мной?

— Я не слепая, — не останавливаясь, прошептала Клэр.

Дэнзил застонал.

— Клэр… — Его потемневшие глаза умоляли ее. — Развяжи меня! Мы не можем так продолжать… Я схожу с ума!

— Хорошо, — едва справляясь с дыханием, откликнулась Клэр. Ее тело содрогалось от желания, а сердце готово было выскочить из груди.

Нахлынувшие чувства подхватили ее и унесли в такие пределы, о существовании которых она не подозревала. Клэр не думала, что страсть может быть такой дикой, необузданной, неподвластной разуму, как всякая стихия.

Клэр обхватила его тело руками и ногами, заставляя его рваться из своих пут, чтобы обнять ее.

Внезапно Дэнзил затих. В его взгляде горела молчаливая мольба, из полуоткрытых губ вырывалось неровное дыхание.

Клэр медленно приблизила свои губы к его губам и вдруг остановилась, почти коснувшись их.

— Кажется, я хочу тебя, — произнесла Клэр таким тоном, как будто эти слова ничего не значили для нее.

Все его тело напряглось, а на бронзовых скулах выступил пот. Задыхаясь, он что-то яростно пробормотал, и она рассмеялась.

Клэр стало так жарко, что она сбросила с себя жакет. Дэнзил взглядом проследил, как жакет упал на пол возле кровати.

— Здесь жарко, ты не находишь? — проговорила она таким же обыденным тоном и уселась на Дэнзила, коленями обхватив его торс. Она стащила с себя бледно-голубой свитер, и ее высокая округлая грудь колыхалась под белым кружевным бельем.

Зрачки Дэнзила расширились — она видела, как на шее у него бешено забилась голубая жилка.

— Мое терпение лопнуло! — закричал он, не в силах больше выдерживать эту пытку. — Сейчас же расстегни наручники!

Вместо этого Клэр резко дернула молнию на юбке и стащила ее через голову. Затем она освободилась от комбинации. На ней остались только полупрозрачный кружевной лифчик и трусики.

Дэнзил дышал так, как будто пробежал марафонскую дистанцию.

— Не могу поверить в это. Может, я сплю? Наверное, я вижу тебя во сне…

— Да? — Клэр слегка укусила его за шею. — А вот это уже не сон.

Он застонал от наслаждения.

— Господи, Клэр, зачем ты это делаешь?

— Я еще и не начинала ничего делать, — мягко возразила она и принялась исследовать его приоткрытый рот кончиком языка. Дэнзил закрыл глаза, отдаваясь на ее милость. Он хрипло вздохнул и стал страстно, неистово целовать ее.

— Да, Клэр… Клэр… — Ее имя, как молитва слетавшее с его губ, ласкало слух Клэр. Но она внезапно оторвалась от Дэнзила и застыла, пристально всматриваясь в его черты.

Перед ней был уже не тот человек, который смеялся над ней и дразнил в течение долгих месяцев. Не тот человек, который играл в изощренные игры с женщинами, имевшими неосторожность влюбиться в него. Сейчас она видела перед собой лишь мужчину, сгоравшего от страстного желания. Глаза закрыты… осунувшееся лицо, искаженное, как в смертной агонии… Сквозь его полуоткрытые губы вырывалось неровное дыхание.

Для него кончилась игра. И не он теперь владел ситуацией — не он делал, что хотел, и брал, что желал.

Клэр вспомнила рождественский сон — неумолимо надвигавшуюся на нее черную зловещую тень… сковавшую тело неподвижность и странную смесь страха и возбуждения в крови. Как наяву, Клэр почувствовала острые зубы, пронзавшие ее атласную кожу, и жадно пьющий ее жизненную силу рот дьявола-искусителя у себя на шее. Никогда она не забудет свое видение. Вот что, она знала, Дэнзил делал с совращенными им женщинами. Но не с ней.