— Клэр… — застонал Дэнзил. — Я никогда тебя не пойму — ты для меня так же таинственна, как луна. Я знаю лишь, что ты в моих мыслях, в моей крови. Ты моя, и после нашей ночи я пойду на преступление, чтобы быть с тобой.

Клэр казалось, она грезит, ей все это снится — как в Рождество. Она всю жизнь мечтала о мужчине, который однажды назовет ее своей. Теперь она не боялась его власти над ней, зная, что они связаны крепчайшими узами — страстью.

Клэр потянулась навстречу Дэнзилу, и их губы слились в жарком поцелуе. До ее затуманенного сознания дошло, что это был их первый настоящий поцелуй, а прошлой ночью она лишь касалась губ Дэнзила, заставляя его страдать.

Кончиком языка Дэнзил властно раздвинул ее губы и окунулся во влажную сладость ее рта.

Затянутая в водоворот чувств, Клэр не замечала, как его руки раздевали ее. Лишь в то мгновение, когда Дэнзил оторвался от ее рта, Клэр поняла, что на ней остались лишь трусики.

Дэнзил тяжело дышал. Желая продлить наслаждение, он медленно ласкал ее грудь, живот, бедра. Клэр вдруг замерла, почувствовав, как его пальцы проникли под тонкую ткань ее трусиков. Она тихонько вскрикнула.

— Тебе нравится? — шепотом спросил он.

— Да, да, — стонала она.

Клэр прижималась к нему. Все его тело — шея со вздувшимися венами, бронзовые плечи, спина — источало напряжение. Она отчетливо слышала гулкие удары его сердца, как эхо отдававшиеся в ней. На какой-то миг она испугалась, что его сердце не выдержит нагрузки и остановится. Однако ее страхи были напрасными.

Клэр спрятала лицо у него на груди, прижавшись губами к гладкой коже. Потом она стремительно потянулась к его шее и, опаленная страстью, укусила его.

Из груди Дэнзила вырвался стон боли, смешанной с наслаждением.

Теперь они оба были обнажены. Клэр ощущала дразнящий мужской запах, и ее захлестнула волна возбуждения. Ее губы скользнули вниз по его телу, пока не достигли жестких курчавых волосков в низу его живота.

— О, Клэр… Я не могу больше ждать… Я должен сейчас…

Дэнзил опрокинул ее на спину, склонился над ней и накрыл своим телом. Он вошел в нее так неистово, почти грубо, что она закричала.

С тех пор как они встретились, Клэр боялась и ждала момента, когда полностью окажется в его власти. Внушая себе, что Дэнзил… этот демон… вампир… вселяет в нее ужас, Клэр стремилась к нему. Его образ будоражил ее кровь на протяжении многих месяцев, она грезила о нем, о его губах, приникавших к голубой жилке у нее на шее, а сейчас все было наяву — он наслаждался своей властью над ней, так же как она вчера — властью над ним.

Страх и желание боролись в ней, но желание победило.

Все исчезло, отступило, осталась лишь радость слияния с любимым мужчиной. Закрыв глаза, она двигалась в такт его движениям, всей кожей ощущая его, полностью растворяясь в нем.

Клэр испытала невыразимое наслаждение. Ослепленная, оглушенная, онемевшая, она будто умерла в этом мире — унесенная в космические глубины экстаза.

Начав постепенно приходить в себя, Клэр открыла глаза, увидела Дэнзила — и не узнала его. Перед ней было лицо совершенно незнакомого мужчины, дышавшее удовольствием, счастьем обладания, утолением долго сдерживаемой страсти.

Они лежали в тишине, наслаждаясь своей близостью. На их телах, сплетенных в объятии, блестели капельки пота. Дэнзил приник к груди Клэр, слушая удары ее сердца.

Потом он поднял голову, провел пальцем по ее бархатистой щеке, нашел губы, страстно поцеловал ее и хрипло сказал:

— Я люблю тебя.

От потрясения Клэр не могла вымолвить ни слова. Горячие слезы счастья катились у нее по лицу.

— Я давно схожу по тебе с ума, — тихо сказал он. — В тот первый день, в твоем офисе… ты была такой далекой, отстраненной, твои глаза излучали спокойствие и холод, предупреждая, что ты не потерпишь вторжения в свою жизнь. Я взглянул на тебя и тут же поклялся, что однажды растоплю лед в этих божественных голубых глазах.

— Неужели? — спросила Клэр, не слишком удивленная. Она подозревала о его намерениях с самого начала.

Дэнзил засмеялся низким, грудным смехом.

— Да, я мечтал о тебе с нашей первой встречи, но по-настоящему влюбился в канун Рождества, придя в ваш дом и увидев тебя спящей в кресле возле камина. Проснувшись, ты вскочила, и от твоего взгляда у меня внутри все перевернулось. Ты была такой земной, теплой, с растрепанными волосами, разрумянившаяся. После той вечеринки я всю ночь не спал, сгорая от желания поцеловать тебя.

— В тот вечер мне снился ты, — негромко вставила Клэр.

— Клэр! — Его зрачки расширились, он едва не задохнулся от волнения. — Что тебе снилось?

— Не помню, — солгала она. — Но когда я открыла глаза и увидела тебя у распахнутой двери, то не могла понять, сон это или явь, пока не появились Люси, отец и остальные.

Клэр подумала, что еще не пришло время рассказать ему о своем сне, преследовавшем ее с того самого вечера. Может, это время не наступит никогда — Клэр сомневалась, что Дэнзилу ее рассказ понравится.

— И почему я не знал об этом тогда? — прошептал Дэнзил. — Подумай, сколько времени мы потеряли.

Клэр попыталась обвить руками его шею, но обнаружила, что они еще скованы наручниками. Она умоляюще посмотрела на Дэнзила.

— Может, снимем их?

— Тогда придется встать и найти ключ, — возразил он.

— Подождем минутку, — ответила Клэр. Ей так же, как и ему, не хотелось нарушать их сказочную идиллию.

Она уткнулась подбородком в его плечо. Рукой начала проводить по его спине, исследуя все впадинки и бугорки мышц. Она таяла от удовольствия, что прикасается к нему, и думала: «Он мой». Она могла делать с ним все, что хотела, могла обладать этим сильным телом.

Дэнзил блаженно застонал, вздрагивая от каждой ее ласки.

Он потянулся, чтобы поцеловать ее, и, приоткрыв губы ему навстречу, Клэр прошептала:

— Я люблю тебя… Я поняла, что полюблю тебя, в ту минуту, когда впервые увидела…

Поцелуем Дэнзил заглушил ее слова.

— Но в ту минуту ты ясно дала понять, что ненавидишь меня, — возразил он, когда губы их разъединились.

— Я просто боялась тебя, — сказала Клэр, пораженная легкостью, с какой сделала это признание. — Боялась влюбиться и причинить себе боль. Я не хотела, чтобы ты обрел власть надо мной.

— А я добился этого?

Клэр посмотрела на него сквозь длинные ресницы, не отвечая. «Разумнее будет, подумала Клэр, чтобы он не знал, какую беспредельную власть получил над ней».

— Я люблю тебя. Разве этого недостаточно?

Он никогда не догадается, еще подумала Клэр, что любовь была той властью, которой она страшилась больше всего.

Дэнзил перевернул ее руку и нежно коснулся губами ладони, закрыв глаза.

— А ты обладаешь властью надо мной, Клэр. Я весь твой, до кончиков пальцев. Если любовь не власть, тогда что же?