– И даже больше. Конечно, я должна была сообщить в полицию с самого начала, но боялась, на нас повесят обвинение в укрытии доходов от налоговой или еще что-нибудь. Мне казалось, что сперва надо посоветоваться с кем-то. С настоящим профессионалом.

– И с кем же?

– Есть только один адвокат, которому бы я доверилась в таком деле. Это Мэрилин Гаслоу.

– Ты действительно хочешь, чтобы кто-то из твоей фирмы знал о деньгах?

Эми замолчала, посмотрела на Грэм:

– Это не кто-то. Это Мэрилин.

Из своего комфортабельного номера она наблюдала, как с приближением ночи оживает Панама. Пар из ванной все еще клубился в комнате. Банное полотенце окутывало ее стройное тело. Влажные волосы были завернуты в другое полотенце, на манер тюрбана. Черный парик лежал на комоде. Сумка Райана Даффи, открытая, валялась на кровати. Она откинулась на подушку, разговаривая по телефону.

– Я достала его сумку. За сотню баксов бармен согласился облапошить этого идиота.

– Я говорил тебе не вовлекать никого в это дело.

– Он не вовлечен. Я уверена, он проделывал это уже сотни раз за то время, что работает в баре. Просто схватил сумку, пока остолоп думал о других вещах, так сказать.

– Что в ней?

– Квитанция, еще несколько документов. Ничего, о чем ты мне не рассказал. – Она прижала трубку к уху плечом и застегнула молнию на сумке.

– Ты говорила с Даффи?

– Да. Но он не клюнул. Дело так и не зашло дальше легкого флирта.

– Теряешь форму или как?

Она посмотрела на себя в зеркало и ответила обиженно:

– А ты как думаешь?!

– Парень, похоже, голубой. Она рассмеялась.

– Ну так что в Боулдере?

– Думаю, я добился своей цели.

– В смысле?

– Не твое дело.

– Перестань! Терпеть не могу работать втемную.

– Правда? А я, наивный, думал, что это ты проливаешь свет на вещи для меня!

– Как мило! Но такое дельце недешево тебе обойдется. И заплатить придется, когда ты меньше всего будешь к этому готов. Если, конечно, не возместишь мне убытки.

– Что у тебя на уме?

– Расскажи мне, что было в Боулдере!

– Ты суешь нос не в свои дела.

– Может быть. Но если хочешь, чтобы я выполнила свою часть задания как надо, придется открыть карты.

– Ладно-ладно. Инстинкт тебя не подвел. Та встреча в «Зеленом попугае» не была простым свиданием. Я нашел двести кусков у Паркенс в квартире. Наличными.

– Да ну?! Похоже, святая Эми нарушила обет нищеты!

– А ты уверена, что Даффи ничего ие передавал ей в ресторане?

– Уверена. Я следила за ним весь день. Не спускала с него глаз.

– Кто-то дал ей бабки до того, как старик сыграл в ящик. Не представляю, откуда еще у нее в доме взяться таким деньгам.

– И что это значит? Мне продолжать следить за ним?

– Естественно. Но теперь тебе придется быть крайне осмотрительной. Я слежу за Паркенс, ты – за Даффи. Так мы точно застанем их врасплох. Но теперь они настороже. Я хочу, чтобы ты действовала, зная: они делятся друг с другом информацией и деньгами.

– И опасениями, – добавила она ледяным тоном.

– И опасениями.

Женщина поднялась с кровати и подошла к окну. Оживленные улицы города казались нитями света, протянувшимися на многие мили.

– Что мне делать дальше?

– Просто оставайся там, пока Даффи не уедет. Следи за ним. И пусть этот шут гороховый не трепыхается. Хочу с ним поработать, когда вернется. Устрой так, чтобы он вернулся.

– Поняла. – Она хотела уже повесить трубку, но остановилась. – Ах да, еще кое-что.

– Да?

– Я действительно проливаю свет на вещи. Для тебя, – сказала она и повесила трубку.

Райан вернулся в «Банко дель Истмо» во вторник утром. Тот находился всего в квартале от Национального банка, где днем раньше он обнаружил документы на три миллиона долларов. Вчера он проделал тот же путь в состоянии, близком к ступору. А сегодня даже заметил на дверях банка логотип – узенький Панамский перешеек – и наконец понял, почему банк окрестили таким именем[15].

Райан прождал в фойе почти час. Ждал в одиночестве. Никто не приходил и не уходил. Здание этого банка было гораздо старее, чем у Национального, декор не так впечатлял – ни лепнины на стенах, ни растений, украшающих проходы и кабинеты. Не было и кондиционеров, по крайней мере современных. Через распахнутые окна внутрь проникали выхлопные газы и гул оживленного дорожного движения. Лопасти трескучего вентилятора вращались как-то криво, будто он пытался раскачаться и свалиться с потолка. У Райана возникло ощущение, что не многие клиенты вели здесь свои дела лично.

Он проглотил две чашки кофе, пока ждал. Он мог бы поговорить уже с десятком банковских служащих за это время, но хотел встретиться с вице-президентом, с которым виделся вчера. В одиннадцать пятнадцать Умберто Эрнандес наконец вышел из своего кабинета.

– Доктор Даффи? – сказал он, виновато улыбаясь. – Мне так жаль, что я заставил вас ждать! Никак не мог отойти от телефона.

Райан поднялся и пожал ему руку.

– Понимаю.

– Прошу вас, проходите в кабинет.

Райан пошел к двери, ведущей в небольшую квадратную комнатку. На Эрнандесе была рубашка с коротким рукавом, без галстука, что показалось Райану вполне практичным решением в такую жару. Черные густые волосы он зачесал назад. Они блестели чем-то вроде бриолина, создавая впечатление, будто Эрнандес только что выпрыгнул из душа. Он был почти на фут ниже Райана, зато минимум на пятьдесят фунтов тяжелее. В центре его захламленного стола остались после раннего обеда крошки риса и бобов.

– Прошу вас, садитесь! – сказал банкир, утопая в своем кресле.

– Спасибо. – Райан занял единственный свободный стул, с другой стороны стола.

– Чем я могу помочь вам сегодня, доктор?

– Мне бы хотелось довести до конца дело, начатое вчера.

– Продолжайте.

– Это касается источника тех трех миллионов долларов, переведенных на счет моего отца.

– Мне очень жаль, сеньор! Я уже объяснял вам, что ничем тут не могу помочь!

– Если позволите, я расскажу немного о возникшей ситуации. Думаю, вы все поймете.

– Продолжайте, прошу вас. – Казалось, его нисколько не тронули слова Райана.

– Я – душеприказчик отца. Моя задача – распорядиться оставленным имуществом в соответствии с его пожеланиями. Но не могу же я распоряжаться тем, о чем не имею никаких сведений!

– А почему бы и нет?

– Потому что мой отец был не тем человеком, у которого могло храниться три миллиона долларов в сейфе «Банко дель Истмо»!

– Сеньор, мы – серьезный банк. И честно говоря, мне не очень нравится ваше предположение об обратном.

– Я не хотел вас обидеть. Я только имел в виду, что мой отец не был тем человеком, у которого в принципе могло быть три миллиона долларов, не важно, в каком банке!

– Возможно, вы просто не знали своего отца!

– На что вы намекаете?

– Ни на что.

– Вы были знакомы с моим отцом?

– Нет. А вы?

Глаза Райана сузились.

– Мне нужно знать, откуда эти деньги. И точка.

Эрнандес склонился над столом. Он был вежлив, но тверд.

– Как я уже объяснил вам вчера, деньги были переведены с другого номерного счета нашего банка. Так же как и личность вашего отца, личность этого вкладчика защищена законом о банковской тайне. Я не могу нарушить закон только потому, что вы пришли в банк и требуете этого.

Райан посмотрел ему в глаза, затем открыл бумажный пакет, который принес с собой.

– У меня есть кое-что для вас, мистер Эрнандес.

– Неужели? Что же это?

Райан достал носовой платок. Осторожным движением он извлек из пакета стакан и поставил его на стол.

– Этот стакан из бара отеля «Мариотт». Банкир был сбит с толку и не знал, что сказать.

– Может, вы и пару банных полотенец оттуда захватили?

– Это не шуточки. После того как вчера я покинул вас, следом за мной кто-то пошел. Они ограбили меня в баре. Забрали сумку и все, что в ней было.