Вот тогда пришло время отряда «Труппа»!

— Сближаемся, — начал командовать Ютаро. — Атакуем парой и тройкой. Состав меняем в зависимости от обстановки. Стараемся не попадать под кулаки твари. Наэ-сан, занимаешь позицию, даёшь несколько залпом ракетами и реактивными снарядами и сразу меняешь позицию. При необходимости тут же зови нас на помощь. Никакого геройства! Наша задача уничтожить этого каии, а не погибнуть с честью!

Эта мысль показалась революционной даже ему самому. Ведь он был воспитан в классической семье военных, считавших себя настоящими самураями. Для них смерть была самым важным событием в жизни, к которому надо готовиться едва ли не с рождения. Но времена изменились, на первое место вышла боевая эффективность, первым всегда должен умереть враг, а ты — выйти из боя живым и целым, желательно, как можно менее повреждённым, чтобы уничтожить других врагов. И побольше. И с самурайским духом, считал Ютаро, это вполне сочетается.

— Двигаться на максимальной скорости, — завершил короткую речь Ютаро. — Эта тварь столь велика, что промазать по ней почти невозможно.

Отряд бросился на врага, практически не обращая внимания на обычных каии, которые периодически пытались преградить им путь. Для борьбы с ними отряд сопровождали бойцы бронегвардии. Они же прикрывали грузовики с боеприпасами, следующие за «Труппой».

Первые две ракеты сорвались с направляющих на плечах доспеха Наэ. Преодолев расстояние до громадного каии, они врезались тому в грудь. Взрывы оставили глубокие каверны в его чёрной плоти, но они быстро начали зарастать. Тело монстра потекло, словно местами стало жидким, и раны закрылись. Наэ послала вдогонку все эресы разом, но они не нанесли каии такого уж сильного вреда.

Остальной отряд буквально танцевал вокруг твари, расстреливая её изо всех стволов. Пули, казалось, и вовсе не могли повредить ей. Тело каии как будто поглощало их, по чёрной плоти только расходились небольшие волны, как будто она, действительно, была жидкой.

До определённого момента каии, которого Ютаро называл Юримару, хотя точно не знал, конечно, действительно ли это изменившийся седовласый самурай, не обращал внимания на вертящиеся вокруг него доспехи отряда. Казалось, он был полностью поглощён увлекательной охотой на Наэ. Кореянка лишь каким-то невероятным везением успевала уклоняться от громадных кулаков, легко разбивающих крыши и стены домов, за которыми она скрывалась. Водителю грузовика с ракетами и эресами приходилось проявлять просто чудеса мастерства, чтобы не угодить под пудовые кулаки Юримару. Боец бронегвардии, прикрывавший его, отгонял налетающих со всех сторон каии длинными очередями из своего пулемёта. Когда же в бункере заканчивались патроны, брался за меч, ловко орудуя им, будто сидел верхов на коне, а не высовывался наполовину из кабины грузовика.

— Похоже, мы никак не вредим Юримару, — передала Марина. — Нам не удаётся даже отвлечь его от Наэ-дзюнъи.

— Надо продолжать атаковать его, — упрямо настаивал Ютаро. — Пули убивают обычных каии, а этот отличается от них только размером. Значит, на него надо просто потратить больше пуль.

— Логично, — весело поддержала его Готон, азартно выпускающая в тварь снаряды из авиапушки непривычно длинными очередями.

— Да он просто игнорирует нас, — обиженным тоном заметила Асахико, расстреливающая Юримару едва ли не в упор.

— Бьём изо всех стволов! — выкрикнул Ютаро. — Заставим его считаться с нами!

Ничуть не беспокоясь о пулемётах и авиапушках своих доспехов, отряд поливал Юримару длинными очередями, пуская стволы оружия в расход. По двое возвращались к грузовикам с боеприпасами, пополняли их и снова рвались в бой.

И вот Юримару обратил-таки внимание на окружающие его доспехи духа. Он взмахнул рукой — во все стороны полетели чёрные копья. Уклониться от них не составило труда. Этот жест больше походил на отмашку от назойливых насекомых. Но раз Юримару обратил на бойцов внимание, значит, им удалось нанести ему хоть какой-то урон. Пусть пока и не столь существенный. Главное, отряд заставил обратить внимание на себя, а там и до более серьёзного вреда дело дойдёт.

Как только на нас начали атаковать каии, гонка начала, действительно, напоминать налёт чикагских гангстеров. Я читал о них пару бульварных книжек, купленных ещё в Харбине. Мне пришлось высунуться из окна, ведя почти непрерывный огонь из «Томпсона», делая перерывы только на смену магазинов. Автомобиль нёсся на всех оборотах, буквально снося мелких каии, что попадали ему под колёса. Более крупных приходилось объезжать, часто сворачивая в какие-то проулки, а то и вовсе переезжая через развалины домов.

Тяжёлое немецкое авто стоически выдерживало все испытания, выпадающие на его долю, а вот Накадзо приходилось очень туго. Он кривился от боли, шипел, ругался себе под нос, но терпел. Вот только по его форме начало разливаться тёмное пятно. Я успокаивал себя тем, что антрепренёр, как и я, и Татэ, сильно вспотел, не смотря на холод. Вон у меня уже рубашка липнет к телу, а по лицу и шее катятся крупные капли пота. Татэ тоже то и дело проводил рукавом по лбу. Однако что-то подсказывало тёмные пятна на одежде Накадзо — это совсем не нервный пот.

Я в очередной раз высунулся из автомобиля, открыв дверцу, дал длинную очередь по выросшему прямо перед нами здоровенному каии. Пули практически разрезали монстра надвое, обе части его рухнули под колёса нашего автомобиля. Тот подпрыгнул, переваливаясь через груду чёрного мяса, я едва не выпал из него, ухватившись левой рукой за крышу и едва не выронив «Томпсон».

Каии тут же воспользовались этой заминкой. Несколько десятков мелких тварей ринулись к нам, стремясь дотянуться длинными когтями, достать моего сладкого мясца из чёрной консервной банки. Но я быстро перехватил длинный автомат и дал по ним очередь во весь остаток барабана, и тут же нырнул внутрь авто, захлопнув дверь. Когти каии заскрипели по стали, сдирая краску.

Самый ловкий умудрился сунуть лапу в открытое окно автомобиля. Он бежал рядом с нами, легко выдерживая скорость, второй лапой вцепившись в крышу. Когти щёлкали в считанных сантиметрах от моего лица. Спасло меня только то, что я наклонился к стремительно пустеющему коробу с барабанами. Пришлось рухнуть на пол, пребольно ударившись затылком о тот же чёртов короб. Каии просунул руку ещё глубже, потянулся когтями к затылку Татэ. Я выдернул из-за пояса ТТ — выпустил в чёрную конечность весь магазин. Каии убрал руку, но отцепляться не спешил.

Я быстро перезарядил пистолет и несколько раз выстрелил в окно. Одна пуля угодила в дверь — остальные две в тело каии. Тварь обвисла, держась только на когтях, вонзённых в крышу нашего авто. Я загнал в «Томпсон» новый барабан, рывком распахнул дверь, сбрасывая тварь, и снова открыл шквальный огонь по каии.

Громадный кулак Юримару обрушился на дом, стоящий совсем рядом с доспехом Наэ, разнеся не только его, но и основательный кусок мостовой, осыпав боевую машину осколками и каменной крошкой. Она всё же рискнула остаться на месте, чтобы прицельно расстрелять оставшиеся у неё в коробах реактивные снаряды. Они легли очень удачно, поразив колено каии. Здоровенная нога монстра подломилась, и он упал, опершись на кулаки. Наэ рванулась к грузовику с боеприпасами, чтобы как можно скорее пополнив их, развить успех.

— Поддержать Наэ-дзюнъи! — скомандовал Ютаро. — Марина-сёи, Готон-дзюнъи, — девушки только отошли от грузовика, — атакуйте Юримару. Патронов не жалеть! Сатоми-дзюнъи, Асахико-дзюнъи, за мной!

Втроём они подбежали к машине с боеприпасами. Солдаты тут же начали спешно перезаряжать их пушки и пулемёты, выбрасывая пустые бункера и на скорую руку прочищая оружие.

— Скорее, скорее! — торопил их Ютаро, которого весьма нервировала эта вынужденная задержка. — Нам надо быть на передовой!

— Не с неисправным оружием, — отрезал командир отделения, отвечавшего за обслуживание доспехов. — Вы так много не навоюете!

— Так работайте быстрей! — не унимался Ютаро.