— Он мёртв, — равнодушно пожал плечами Руднев.

Иначе, собственно, и быть не могло. Как ещё он мог бы занять его место? Ведь оставить его в живых, значит постоянно ждать удара в спину. Кому это надо?

— Понятно, — кивнул Москвич, — надо было удостовериться. Ваших слов вполне достаточно. И второе: Михаил Николаевич хочет, чтобы вы вернулись в СССР и продолжили работу уже на родине. Предупреждая новые вопросы, могу сразу привести все резоны. Во-первых: с поражением в Японии, наше дело не прекратило своей работы. Во-вторых: именно вы, как участник события, знаете картину во всей её полноте. Изучив все ошибки наших японских товарищей, мы сможем обойти их и с учётом этого опыта правильнее построить наши действия.

— Не уверен, — как-то невесело усмехнулся Руднев, — что моему, даже очень подробному рассказу поверят. Слишком уж он невероятен. Да и к действиям «наших японских товарищей» я имел очень мало отношения. У Михаила Николаевича есть все мои доклады, что я отправлял из Токио, их вполне достаточно.

— Нет уверенности, что они не были отредактированы, прежде чем отправиться к нам, — нашёл первый попавшийся довод Москвич, — и живой участник событий всегда может рассказать намного больше, чем напишет в докладах.

— Вы как-то слишком уж убедительны, — мрачно заявил Руднев. — Возвращение для меня хорошо не закончится. Цзянь, — махнул он рукой снова, — проводи гостя из Москвы.

— Вы должны вернуться! — хорошо изобразив эмоции, воскликнул Москвич. — Ваш опыт в работе просто бесценен! Здесь вам просто нечего делать, товарищ Руднев, организация отлично работает и сама по себе, продолжит работу и без вас. Теперь вас ждут новые дела, уже на родине.

— Не слишком умно, — покачал головой Руднев. — Ступайте, товарищ из Москвы, пока мне не пришлось выставить вас силой. Уверен, вам это совсем не понравится.

— Вы не желаете вернуться на родину? — теперь Москвич играл удивление. — А ведь очень многие возвращались хотя бы для того, чтобы умереть на родной земле.

— Но я-то хочу ещё пожить, — рассмеялся Руднев, — и не уверен, что смогу долго протянуть на родной земле.

— Ну что же, — в третий раз сменил эмоцию Москвич, — ваш отказ был вполне прогнозируем. Надеюсь, вы не откажетесь продолжать работу на нас здесь, в Харбине.

— А вот это сколько угодно, — столь же весело ответил Руднев. — За соответствующее вознаграждение, конечно же. Я слишком долго рисковал головой за идею, теперь готов делать это только за хорошие деньги.

— Они у вас будут, — кивнул Москвич, вполне довольный и таким результатом. — Значит, я останусь у вас для координирования действий.

— Конечно, — не стал спорить Руднев. — Цзянь определит вас на работу. Надеюсь, вы умеете делать ещё хоть что-то, кроме как шпионить и убивать.

Когда же Москвич вышел из комнаты, занимаемой Рудневым, в одном из лучших домов харбинских трущоб, глава бандитского подполья на КВЖД провёл веером по горлу. Понятливый Цзянь кивнул.